Северянин (СИ) - "Nnik"

          Гораздо страшнее для Гиды было подсыпать щепоть белого порошка, того самого, что таился в даре брата, в стакан мужа. Она боялась, что кто-нибудь из нерадивых слуг что-то напутает, и отравленный напиток достанется не тому, кому предназначался. Боялась, что кто-нибудь видел, как она подсыпала яд. Но все прошло гладко, и Гида благополучно овдовела.

          Потом были несколько лет спокойной, счастливой жизни. Ничто не сдерживало молодую вдову. У нее оставалось положение, дарованное происхождением, деньги, оставшиеся от мужа, и появилась свобода. Небольшое поместье в окружностях Дублина наполнилось сладким порочным весельем. Гида ничего не делала напоказ, но и таиться считала излишним. Во многом своим тогдашним счастьем Гида была обязана тому, что родственников у ее почившего мужа не было, а племяннику было не до нее.

          Однако настал момент, когда Глуниарайн вспомнил о Гиде и решил подыскать ей нового мужа, с не меньшей выгодой для себя, разумеется. Только вот Гиде это совершенно не понравилось. И тут ей под руку подвернулся Олаф. Поразмыслив, она решила, что убитый горем после потери любимой жены викинг вполне сгодится на роль ее супруга. Причин на то было несколько: во-первых, Олаф был христианином; во-вторых, потомком короля Норвегии; и, в-третьих, Гиде казалось, что она сможет вертеть им, как захочет. Все это давало надежду на продолжение разгульной жизни. В то же время, замужем за ирландцем Гида привыкла к, как ей казалось, цивилизации, и она надеялась, что выросший в лоне церкви Олаф не окажется варваром.

          Но то, что не только Гида собиралась использовать Олафа, но и он ее, стало понятно слишком поздно. Женщина видела, что у супруга в голове множество планов, посвящать в которые он не собирается.

          Оправившись от горя, Олаф стал устраивать различные компании, собирая крепкую группу, словно готовя опору для последующих действий. И вот он устроил крупномасштабный поход в Англию. А вернулся с двумя мальчишками. Варварами! Гиде просто злости на них не хватало. Раньше все свои дела муж оставлял за пределами поместья. А этих привел в дом. Они стали постоянно устраивать какие-то бешеные игрища, шутливые бои. Потом к ним стали присоединяться и члены старой команды Олафа. В доме начались грандиозные пиры-попойки. Невыносимо!

          Но даже это Гида еще могла стерпеть. Но вот взгляды, бросаемые мужем, ее мужем, на этого паренька с собачьей кличкой вместо имени, простить она была не в состоянии.

<center>***</center>

          — Я ж говорил, что ты все на лету хватаешь! — довольно проговорил Торвальд, наблюдая как клинок Олафа, описав в воздухе дугу, приземлился за спиной Норда.

          — Он поддавался! — отбросив меч, Норд повалился на мягкую весеннюю траву.

          — Не так чтобы очень, — покачал головой Олаф, — Торвальд прав: ты действительно быстро учишься.

          — Быстро, — проворчал Норд, — уж скоро год как.

          — Ты хочешь слишком многого. Не забывай, нам оружие в руки давали с раннего детства. Так что неполный год — это действительно быстро.

          Норд пожал плечами и, сорвав молодой сочный стебель, сунул его в рот.

          — Так, пожалуй, пора идти обедать, пока Норд не превратился в лошадь.

          Торвальд расхохотался, а Норд выплюнул травину и обиженно засопел.

          — Мы вас уже заждались, — Гида стояла у накрытого обеденного стола, напряженно скрестив руки на груди. Встретившись с ней глазами, Норд поежился. Выросший среди рабов, он попросту не знал, как правильно держать себя в знатном обществе, а Гида была словно идеалом воспитания и утонченности. Впрочем, переживал по этому поводу Норд недолго. Ровно до того момента, пока не увидел, как хорошенькое личико кривится в пренебрежении. Наверное, в этот момент в нем взыграла кровь высокородной матери. А может, наоборот, вольного отца. Только больше Норд пред Гидой не краснел и не бледнел. А выпрямлял спину и гордо поднимал голову. Потому что она — просто зазнавшаяся баба с ледяным взглядом. Но баба опасная. Норд чувствовал: выпади шанс — Гида убьет его.

          — Кухарка сегодня расстаралась, — Олаф опустился на крепкий резной стул и протянул руку к чаше с вином. Норд и Торвальд последовали его примеру.

          — Олаф! Олаф! — в трапезную влетел раскрасневшийся от бега Ульв, помощник и друг Олафа, — Пришли корабли датчан. Ярл Торкель зовет тебя. Говорит, что хочет предложить участвовать в славном деле.

          Олаф кивнул и, махнув рукой Норду и Торвальду, встал из-за стола.

          Норд быстро закинул в рот пару кусков сыра и, глотнув вина, кинулся следом.

<center>***</center>

          — Друг мой Олаф, — довольно улыбаясь, Торкель заключил Олафа в свои медвежьи объятья, — пропал, совсем пропал ты в этой ирландской глуши.

          — Да полно, давно. Еще и года не минуло, как Англия дрожала при виде моей армии.

          — Да уж, слухи знатные ходили, — рассмеялся Торкель, — и подобной заварушки нам сейчас, конечно, так запросто не устроить, но потрепать англичан и добыть золотишка-то мы можем.

          Олаф нахмурился и скрестил руки на груди:

          — Мы лишь недавно вернулись.

          — Неужто жена таки привязала тебя к своей юбке? — это почти оскорбление Торкель проговорил, смеясь и хитро щуря глаза.

          — Нет такой бабы, что сумеет привязать меня.

          — Неужто? А вот за Гейре*** ты, по-моему, чуть в Хель не ринулся, — Олаф сжал кулаки. На его висках надулись вены, а щеки пошли красными пятнами, — Да не это главное, — как ни в чем не бывало, продолжил Торкель, — мы хотим потрепать Честер. По Мерсии заплыть поглубже и напасть. Вот, шли мимо, решили в гости заскочить, тебя позвать.

          Сначала обозленный словами Торкеля Олаф хотел отказаться. А потом он прикрыл глаза и вспомнил взгляд Гиды, обращенный на него, когда он покидал стол, и гнев на друга обернулся злостью на жену.

          — Мы с вами. Сколько у тебя кораблей.

          — Три.

          — Тогда мне не имеет смысла собирать многих. Завтра к обеду будем готовы. А сейчас, не желаешь ли пройти в мой дом?

          — О, нет. Боюсь, твоя благоверная не будет рада такому гостю как я.

<center>***</center>

          — Снова в путь? — весело спросил Торвальд, бросая в холщевый мешок пару чистых рубах, — Как, уже привык к походной жизни?

          Лежащий на кровати Норд только вяло пожал плечами. Несмотря на теплую погоду, ему было зябко. И не в какой набег не хотелось. Наоборот, тело одолевало желание поплотнее укутаться в одеяло и проспать двое суток подряд.