За гранью вечности - Грета Милан

поставил на него холст и погрузился в работу. Филемон тем временем уселся на полу рядом с нами, скрестив ноги по-турецки, и, схватив со столика кисть, окунул ее в банку с темно-синей краской.

– Где ты вчера потерялась, красотка? – спросил он, нанося на холст краску. – Я думал, мы вместе пообедаем.

У Ди был ужасно довольный вид, а я тем временем напряженно размышляла, что сказать в ответ. Мое душевное равновесие не должно вызывать у них сомнений. Интересно, рассказал ли ему Кириан о нашей встрече? По выражению лица Фила я ничего не могла понять, а Ди вообще ничего не знала, поэтому ответ мой прозвучал довольно расплывчато.

– Были кое-какие дела, а потом я сразу поехала домой.

– Ага. – Размашистыми движениями Филемон наносил на холст краску. – Ну а сегодня? Только не говори, что собираешься пропустить лазанью.

Я была рада, что он не ставит меня в неловкое положение, и улыбнулась.

– Если честно, лазанья совершенно несъедобна. Как и все в нашей столовой.

Филемон фыркнул.

– Этого я и опасался.

– А я предупреждала, – сладким голосом сказала Ди, а затем наклонилась ко мне. – Он вчера попробовал рыбу.

– Ого! Роковая ошибка. – Улыбаясь, я окунула кисть в зеленую краску. – Тебе надо было послушать Далилу.

– Да, согласен. – Он усмехнулся и посмотрел на меня. – Но хотите верьте, хотите нет, еда из столовой – наш единственный шанс не умереть с голода. Повара из нас с Киром никудышные.

Ди тут же насторожилась.

– Вы что, живете одни?

– Ага. – Филемон снова повернулся к холсту. – Снимаем дом на Беркин-стрит. Настоящая холостяцкая берлога. Вы должны нас как-нибудь навестить.

– Да это же прямо у тебя за углом, Найла, – опешила Ди.

От испуга кисть чуть не выпала у меня из рук. Филемон спокойно продолжал рисовать.

– А, да? – Он непринужденно рассмеялся. – Ну, городок у вас и правда маленький.

Не настолько, подумала я и мысленно перебрала все дома на Беркин-стрит. Я знала лишь один дом на этой улице, в котором никто не жил в последнее время, – совершенно сказочную городскую виллу, которая уж точно никак не подходила под описание холостяцкой берлоги.

Я многозначительно взглянула на подругу.

– Он имеет в виду виллу «Белла Блю».

Она удивленно вытаращила глаза.

– Что?

– Кого? – спросил Фил.

– «Белла Блю». Так мы с Ди окрестили эту виллу, – пояснила я, пожав плечами. – Потому что она прекрасная и голубого цвета.

Лицо Фила смягчилось, он задумчиво улыбнулся.

– Да, это она.

Я улыбнулась в ответ. Разве кто-нибудь мог устоять перед его обаянием?

– И вы реально живете там одни? – завороженно спросила Ди. – Родители вам разрешили?

Легкая тень пробежала по лицу Фила, и он тут же вернулся к картине.

– Ясное дело. Они нам доверяют.

А я не верила ни единому слову.

В отличие от Ди.

– О боже, вот бы у меня были такие родители, – со вздохом сказала она. – Только представь, Найла: целый год одним пожить в Париже!

Филемон улыбнулся.

– Не стал бы приравнивать Соммертон к Парижу.

– Ну да, – усмехнулась Ди. – Уверена, что Париж лучше.

Мы продолжали смеяться и негромко разговаривать. Я слегка касалась зеленой краской верхушек деревьев на холсте, играя со светом и тенью. Мисс Эвенсон тем временем прохаживалась между мольбертами, останавливаясь то тут, то там, и давала своим ученикам полезные советы.

Все это время Кириан сидел на своем месте и ни разу на нас не взглянул. Хотя меня не покидало чувство, что он внимательно прислушивается к разговору.

Мисс Эвенсон приблизилась к нему и с неодобрением вздохнула.

– Без цвета у вас вряд ли что-то получится.

Не в силах сдержать любопытство, я обернулась и посмотрела в их сторону.

Кириан сидел, прислонившись к стене и сложив на груди руки. Кисти и краски лежали нетронутыми на рабочем столике.

– Краски мне не нужны, – равнодушно сообщил он учительнице. В студии стало тихо.

– Ох, чувак, – пробормотал Фил.

Мисс Эвенсон, всегда такая уравновешенная, сердито прищурилась.

– Но как вы собираетесь выполнить задание?

Взгляд Кириана блуждал по студии, пока не остановился на мне. Сердце мое забилось, когда я заметила, как теплый огонек промелькнул в его глазах. И хотя лицо его ничего не выражало, Кириан казался слегка озадаченным.

Мисс Эвенсон тоже сложила руки на груди.

– Если вас не интересует творческая мастерская, вам стоит выбрать другой курс.

В студии царило молчание.

Все – и я тоже – с нетерпением ждали, что ответит Кириан.

– Может быть.

Он оторвал взгляд от меня, перевел его на Шелби, а затем на мисс Эвенсон. Затем встал и, не произнеся ни слова, вышел из студии. И хотя он не хлопнул дверью, а довольно мягко закрыл ее, нам показалось – вот странно! – что в студии прозвучали раскаты грома. Все стали перешептываться, мисс Эвенсон озадаченно смотрела на дверь.

– Что это было? – растерянно спросила Ди и взглянула на Фила, ожидая объяснения.

Он только пожал плечами.

– Кириан не любит краски. – Фил склонился над холстом, на котором был сплошной синий. – Он рисует карандашом.

Точно. Я наблюдала за ним во время занятий и поняла, что происходит это по одной и той же схеме. Минут через пять после начала урока Кириан придвигал к себе тетрадь соседа – как правило, это был Фил – и делал там какие-то наброски. А в конце он вырывал листок, комкал его и засовывал в задний карман джинсов.

– Но почему он просто не сказал об этом? – удивилась я и снова взглянула на дверь, за которой исчез Кириан. – Уверена, мисс Эвенсон бы все поняла.

– Может быть. – Филемон был явно со мной согласен, но не стал останавливаться на причинах, побудивших Кириана покинуть урок. Вместо этого он перевел наше внимание на свой холст.

– Что это, синий ящик? – сухо спросила Ди.

С притворным возмущением Фил вытаращил глаза, в которых тоже сияла синева.

– Как ты можешь быть такой жестокой? Это море, которое соприкасается с небом. Разве непонятно?

Далила рассмеялась. Однако я не разделяла их веселья. Мысли мои были заняты Кирианом. Почему он так разозлился, спрашивала я себя?

Его странное поведение занимало меня всю оставшуюся часть урока, и я почти не слушала, о чем болтают Ди с Филом. И была рада, когда мисс Эвенсон под конец прервала мои размышления.

Мы вышли из студии и спустились на второй этаж. Далилу уже поджидал там Мэтт. Он притянул ее к себе и нежно поцеловал в губы. Она мечтательно улыбнулась ему. Филемон стоял рядом и довольно вздыхал.

– Какая любовь! Чудо, правда? – шепнул он мне, направляясь в лабораторию, где у нас