Твой шанс (СИ) - Климова Маргарита Аркадьевна

- Вызови мне, пожалуйста, такси. Не хочу дёргать водителя, - так и не притронувшись к еде, поднимается из-за стола Тая.

- Исчезнешь опять на неделю, или решила сразу послать в эротическое пешее путешествие? – выдавливаю из себя и потираю грудь, в которой разгорается пекло. Мне бы задержать её, уговорить остаться, но по упрямому выражению лица, по сошедшимся на переносице бровям, вижу, что бесполезно. Она всё равно уйдёт и, возможно не вернётся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Мне нужен день разобраться в себе и понять, что со всем этим делать, - устало облокачивается на косяк, задержавшись в проёме. – Увидимся завтра на работе.

Глава 20

    На работу в этот день попасть я не смог. Позвонил Трошин и попросил наведаться к Эду, привести того в порядок. Оказывается, пока я лечил свою разбитую душу и строил планы по завоеванию Звёздной, Эдуард решил взять пример с меня и третий день тупо расслаблялся.

- Мне кажется, у него что-то случилось, - расстроенно вещает Паха. – Он шутит с сарказмом, вроде, смеётся, а в голосе какая-то надломленность. Я бы сам, но мы с Любой застряли на туристическом подъёме в горах. Раньше, чем завтра вечером не вернёмся.

    Я не параноик, но что-то промелькнуло в тональности Трошина, когда тот произносил слово «Люба», как-то заурчал что ли, прошёлся по верхам вибрацией. Хотя на каких буквах вибрировать? Показалось, наверное. Предупредил Нину Витальевну о своём отсутствии, написал сообщение Таисии и помчался спасать друга от запоя.

    Видок у Эда был так себе, и это ещё мягко сказано. Дверь мне открыло нечто с небритой мордой, запавшими глазами и поплывшими в страну опухших синяков чертами лица. Домашние штаны, заляпанные жирными пятнами, оказались цветочками, ягодки ждали в чертогах новообразовавшегося пропоицы. И этот хряк читал мне нотации, брезгливо морщась во время уборки с пола коробок из-под пиццы и пустых бутылок?

    Здесь на дорогущем ковровом покрытии валялись остатки еды из престижных ресторанов, перемешанные, почему-то, со всем эдиковским гардеробом. Чудаковатее всего смотрелся костюм для горнолыжного спуска и единственная палка, вставленная в тушу здоровенной, запечённой утки.

- Совсем херово? – обвожу рукой композицию на полу и с сочувствием смотрю на Эда. Он кивает, нечленораздельно мычит и достаёт второй стакан, сдвигая с дивана такой же натюрморт, что и на ковре. Парой часов, как я рассчитывал изначально, не обойдётся, поэтому выдыхаю и бросаюсь в пропасть за другом. – Рассказывай.

- Мне назначали встречу в офисе. Я ждал, оделся поприличнее, готовился обговаривать условия нового дела, а пришла она. И знаешь, она решила заказать свою маму. Мне! Представляешь! Мне свою маму! А она такая… Вот здесь, глядя на неё, распёрло, - стучит кулаком в грудь и опрокидывает стопку. Эд сразу принялся за водку, не мучаясь, в отличии от меня, размышлениями по статусу она, или для алконавтов. – А была раньше… Ты помнишь, какой мышкой она была раньше? Всё я, придурок. Превратил милого мышонка в зубастую стерву. Я ей говорю, что не беру такие заказы, а она мне в ответ: «Тебе же, Эдик, всё равно кого трахать. Хоть на спор, хоть за деньги».

    Из его пьяного бреда с трудом вычленил, что на горизонте появилась Настя, девочка, на которую он поспорил, пообещав сделать из скромной тихони пожирательницу мужских сердец, и к которой воспылал первой влюблённостью, выбрав в результате деньги, а не чувства. Как я понял, Анастасия отряхнулась, зализала раны, вывела себя в топ блистательных женщин и приехала мстить.

    С одной стороны, имеет право, так как несколько лет назад по её девичьей чести и самолюбию Эдик прошёлся бульдозером, а с другой стороны, если каждая обиженная дама начнёт подсовывать под нас своих мамаш, чтобы унизить и намекнуть на неразборчивость и слабость передка, сеансы у психолога понадобятся уже нам.

- Да и чёрт с ней, с этой Настей, - поддерживаю друга и пригубляю противное пойло, нагревшееся от пекла в квартире. Кошусь на кондиционер, следом на голый торс Эда, и всё же принимаю решение в пользу свежего воздуха и комфортных плюс двадцать четыре. – Подумаешь, мать заказала. Хорошо, что не отца.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Отец умер полгода назад, а мама всё никак не отойдёт, вот она и пришла в поиске решения проблемы, но в конце концов не выдержала и наговорила гадостей.

- Дурак, - не выдерживаю его слюнявой защиты. – Ты ещё про непорочное зачатие мне расскажи. Эта стерва изначально шла с дурным умыслом. Она отлично знала, как мы вытаскиваем баб, и всё равно обратилась к тебе вместо того, чтобы проконсультироваться с квалифицированным психологом.

- Ты не прав, брат. Она не такая. У неё такие зелёные глаза… Как у ведьмы… Рыжей ведьмы…

    Первый раз в жизни слышу от Мерца такие завывания, да ещё вкупе с мечтательно закатанными глазами и оттопыриванием нижней губы. Как его торкнуло. Зелёные глаза, рыжая ведьма, бла-бла-бла. Не хватает встать на колени и биться лбом об пол. Перед взором проецируется лицо Таи, и мои мысли текут совсем в другом направлении. Скорее всего у меня так же капает слюна, стоит начать говорить о мыше. Может у Эда того, любовь, а я сижу и крою его зазнобу на чём свет стоит.

- Раз зелёные глаза, то тогда действуй, друг, - встаю, приношу с кухни пакет и начинаю собирать отходы пьяного производства. – Приводи себя в порядок и на охоту.

- Она никогда не простит и не подпустит к себе, - обречённо клюёт носом Мерц. – Знаешь, она какая…

- Знаю. Рыжая ведьма с зелёными глазами, - продолжаю собирать мусор, думая о Звёздной и отвечая машинально. – Уверен, если поднапряжёшься, то она будет твоей.

- Да, ты прав, Строгач. Надо брать себя в руки, а то, что-то я размяк, - разворачивает горделиво плечи и с тоской смотрит на половинчатую бутылку. – Сейчас допьём и вперёд на абордаж.

- Сейчас холодный душ, уборка и сон, а завтра встречаемся за обедом и обсуждаем план действий, - забираю бутылку и хочу вылить в раковину. – Ты мне лучше скажи, зачем вытащил всю одежду?

- Примерял, в чём лучше соблазнить, - стеснительно опускает глаза.

- Ну да, в лыжном костюме и с палкой на перевес, - бубню себе под нос и иду на кухню. Чего только спьяну не придумаешь.

    Оставив успокоившегося и заснувшего Эда, прыгаю в машину и несусь в волонтёрский пункт. До конца рабочего дня остаётся двадцать минут, и я надеюсь, что Таисия немного задержится. Телефон её выключен, и вместо нежной трели голоса мыши, режет по нервам холодный автомат. Продираюсь сквозь вечерние пробки, а в мозгу вертится навязчивая мысль. Если сегодня не увижу её, то она исчезнет из моей жизни навсегда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

    Подъезжаю к офису в десятом часу, и из всего освещения мигает красным датчик охранной системы. В окнах кромешная темнота, издевательски скалящаяся в розоватые сумерки вечерней Москвы. Фонари ещё не включились, и от этого вокруг меня сгущается непросветный мрак. Действуй поживее, понастойчивее приводи в чувство друга, и, возможно, не просрал бы свой шанс.

Глава 21

- Есть ещё что-то, что я должна знать о тебе? – прорезает вечернюю серость голос Звёздной, и кажется, что меня посетили яркие вспышки галлюцинаций. Вокруг сгущается темень, накрывая город грязно-сизым покрывалом, в груди полный шквал, а в свете прожекторов раздаётся пение ангелов.

- Больше нет, - произношу в темноту и надеюсь на чудо. – Самое важное я сказал. Есть прошлое, которым я не горжусь и не могу изменить, и есть настоящее, где для меня только ты.

- Хорошо, - Таисия выходит из-за разросшегося куста сирени в тусклый проблеск фонаря, пытающегося изо всех сил раскочегарить и затопить двор светом. Она несмело останавливается в пяти шагах от меня, сжимая ручку увесистой сумки. – Тогда покажи мне свою настоящую квартиру.

- Там ещё не закончен ремонт, - благодарю высшие силы, заселившие в мою голову мысль о небольшой смене интерьера с переделкой освещения и потолков. Запах краски и накрытая пакетами мебель подтвердят мои слова, послужившие объяснением съёма хаты. – Но я с радостью ознакомлю тебя с дизайнерской задумкой первой.