Бандитская рулетка - Владимир Колычев

– Э-э… – Радников пугливо шагнул назад.

– Ошибаешься, Игорь Семенович. Мои ребята тебя здесь нашли, нашей доблестной полиции сигнал дали.

Майор Зыков из оперативно-розыскного бюро догадывался, что Кирьян работал на публику, и понимал, что не все здесь чисто. Но не было у него доказательств, что преступление совершил Кирьян со своими людьми. Как раз наоборот, имелся факт добровольного сотрудничества с органами. Поэтому и не мог он тронуть Кирьяна. Но и воли ему не дал – взял его под руку, отвел в сторонку. Дескать, не мешайте, гражданин.

Мент все понимал. И Радников понимал. Но Зыков скоро все забудет, а Радникову придется извернуться, продать свой дом, остатки бизнеса и вернуть банку кредит с набежавшими процентами. Кредит солидный, а проценты уже чуть ли не в два раза больше. Потому и ерепенится Радников.

А если он не поймет, то очень скоро «кто-то неизвестный» похитит его жену. Не хотелось бы Кирьяну доводить дело до греха, но он не слезет с этого деловара, пока не возьмет свое.

Кирьян хищно подмигнул своей жертве и вернулся в свою машину.

Да, такая вот у него работа. Если должник не понимает угроз, то приходится давить на него действием. При этом откровенно беспредельничать нельзя, потому что год от года договариваться с ментами становится все труднее.

Дело вроде бы сделано, но неспокойно на душе. Что, если менты все-таки докажут его причастность к похищению Радникова? Что, если не получится с ними договориться?.. Тогда придется обращаться за помощью к Гурцулу. Но это чревато. Гурцул – мужик очень крутой. Если он не сможет помочь, то обязательно скажет об этом. Перед тем, как пулю в лоб пустить…

Кирьян уже подъезжал к банку, когда зазвонил телефон. Приятный женский голос официальным тоном сообщил, что с ним желает встретиться Александр Севастьянович. Как будто телефонный автоинформатор проговорил.

Александр Севастьянович – это и был знаменитый Гурцул. Обычно с ним встречался Копытин, но и Кирьян имел к нему доступ.

Гурцул ждал его в кабинете собственного ресторана.

Далеко за сорок ему, но волосы еще темные, без седины. Выбрит гладко, хотя раньше позволял себе двух-трехдневную щетину. Седеть стала его модная небритость, потому он решил от нее избавиться. Впрочем, он и без того выглядел круто. Черты лица не грубые, не жесткие, а взгляд тяжелый, напирающий, остро заточенный, но с зазубринами. Среднего роста он, тело далеко не самое мощное, но сила в нем не просто чувствовалась, она обрушивалась на собеседника, подавляя его волю.

Охрана у Гурцула сплошь в костюмах и при галстуках, хотя сам он такой дресс не признавал, правда, и спортивные костюмы считал пошлостью. Черная шелковая рубаха на нем, того же цвета джинсы. И выражение лица благодушное, только вот взгляд, как обычно, давящий, колючий. В правой ладони катаются три стальных шарика, перестук которых, казалось, усиливал исходящую от него мощь.

– Давида нашел?

Гурцул говорил тихо. Этим он заставлял собеседника напрягать слух, исподволь подчиняя себе его волю. Не будешь слушать его, упустишь что-то важное – наделаешь потом косяков, а это чревато. Он ведь прямо на месте грохнуть мог.

– Нет пока.

– Почему?

– Да как сквозь землю провалился…

– Так не бывает. Под землю только закопать можно. Кто мог это сделать? – тихо спросил Гурцул, красноречиво глянув на Кирьяна.

– Думаешь, я? – вскинулся тот.

– А почему я так должен думать?

– Ну, может, ты думаешь, что я место Давида занять хочу.

– А ты не хочешь?

– Хочу. Но я не при делах…

– А кто при делах?

– Давид узнал, что его телка рога ему наставляет. Выпас ее, поехал к ней. И все, как корова языком…

– Так телка языком или корова?

– Ну, телка. Как корова…. Она хоть и телка, но не корова. Маленькая для коровы.

– Малолетка?

– Да нет, сама по себе маленькая. Ну типа от горшка два вершка. Да и не в ней фишка, – качнул головой Кирьян.

– А в ком?

– В ее любовнике. Она с Лимановым до его свадьбы таскалась. Потом снова сошлась.

– С Лимановым? – выразительно повел бровью Гурцул.

– Ну да… – поморщился Кирьян.

Никогда не забыть ему тот удар, которым наградил его Кирилл на глазах у банковской охраны. Он тогда так позорно растянулся на земле. И еще долго приходил в себя…

Удар у Лиманова знатный, Кирьян его за это уважал. Но одно дело – драться на ринге, и совсем другое – на улице… Никогда Кирьян не простит этого «поца» за свое унижение.

– Зять Воротына?

– Он самый.

– Он что, своей… гм, красавице жене изменяет?

– Значит, жена недостаточно красивая, – хмыкнул Кирьян.

– Я смотрю, крутой он пацан, этот Лиманов. Сначала вам с Давидом навешал, потом у Давида телку увел… Значит, Давид на разбор с ним поехал?

– Ну да. Драка там была. Настя, ну, телка эта… Настя говорит, что Лиманов нос Давиду разбил. Ну, и сам огреб… Короче, Давид уехал.

– Сам уехал?

– Ну, с водилой…

– Кто видел, как он уезжал?

– Никто…

Кирьян нашел человека, который выследил Настю, через него и узнал адрес квартиры, в которой та блудила с Лимановым. Его ребята разговаривали с соседями, но толком ничего не узнали. Да, был шум, драка, а как это все происходило, никто не видел. И как Копыто в свою машину садился, никто не видел. Во всяком случае, свидетелей не нашлось.

– Так не бывает.

– Мы весь дом обошли – глухо. Рабочий день был, все на работе.

– А старушки на лавочке?

– Ни старушек, ни лавочек… Если бы его труп выносили, может, кто-нибудь и заметил бы, а так никто не обратил внимания… Да и кто бы его вынес? Там только Лиманов был и Настя…

– Лиманов – зять Воротына. У него охрана могла быть.

– Вряд ли. Но если и была охрана, он бы ее с собой не взял. Или с ней бы не поехал. Если Воротын узнает про Настю, то хрен зятю на нос натянет…

– Думаешь?

– Я бы натянул…

– Может, все-таки была охрана? Может, все-таки увезли Давида?

– Ну, исключать ничего нельзя…

Кирьян и рад был бы навесить Копыто на Лиманова. Тем более он сам склонялся к мысли, что без участия этого парня здесь не обошлось. Но беда в том, что Кирьян слишком хорошо знал Гурцула. Он и так под подозрением, и оно усилится, если начать гнать на кого-то, на того же Кирилла.

– А зачем исключать? Ты сам, Антон, посуди. Вот кто такой Лиманов? Хрен с бугра, да? Но вас он конкретно умыл. Сначала навешал вам, а потом и с крючка соскочил.

– Ну, так там же сам Воротын за него впрягся…

– Впрягся… Может, он за Лиманова и тогда впрягся, когда Давид на него наехал?

– Ну, все возможно…

Кирьян не настаивал на такой версии, но раз уж Гурцул сам ее разгоняет, то надо запрыгивать на подножку его машины.

– Где Давид? Куда он делся? Сначала Воротын опустил Давида, когда он хотел снять с Лиманова за его косяк. Теперь он совсем его зачистил. Или нет?

– Ну, может быть.

– И ты считаешь, это нормально?

– Беспредел это.

– Вот и я и говорю, что беспредел…

Когда-то Гурцул рэкетировал и просто грабил цеховиков. В начале девяностых сколотил банду, но недолго музыка играла. Менты закрыли его по старым делам и отправили в зону на долгих девять лет. В двухтысячном году он вышел, снова собрал под себя людей, в основном «васильевских» пацанов, тех, кто от них остался. Но времена уже были не те, бандитская вольница заканчивалась. С одной стороны поджимали менты, с другой – давил Воротын со своей мафией. Но Гурцул все-таки успел погулять. С такой лихостью он набросился на бизнесменов, что город вздрогнул. Рэкет, похищения, заказные убийства… Пока менты и Воротын приходили в себя, Гурцул срубил бабла на годы вперед. И еще умудрился отбить под себя контрольный пакет «Флагман-банка». На этом он останавливаться не захотел, принялся бомбить бизнес Воротына, но получил отпор. Правда, и Воротыну конкретно досталось. И еще менты наехали на Гурцула, но он выкрутился. Более того, завел серьезные связи в городском УВД.

Кирьян знал, как это все происходило, потому что сам находился на острие событий. Когда-то под «васильевским» Телескопом ходил, затем его втянуло в орбиту Гурцула. Не чурался он лихих дел, всегда смело шел напролом, но все-таки вздохнул с облегчением, когда Гурцул заключил перемирие сначала с ментами, а затем и с Воротыном…

Все, с тех пор Гурцул бизнесменов не терроризировал. Но заказные убийства не прекратились. Там, где крутятся большие деньги, там всегда есть жадность, зависть, конкуренция – в общем, все, что, как правило, заканчивается кровью. Гордынск – большой город, и здесь хватало людей, которые желали свести друг с другом счеты. А хорошего киллера всегда готов был предоставить Гурцул. Для этого всего лишь надо было выйти на него и сделать заказ.

Но заказные убийства приносили куда меньший доход, чем наркота, которой он потом занялся. И от грабежей не отказался, для этого у него была специальная бригада. Его люди выслеживали «богатеньких буратин» и вытряхивали из них «золотые сольдо». Работали эти ребята редко, но метко…