Вера после Катастрофы - Элиэзе Беркович

Обычно существует такая связь между фактом и идеей. Чем необычнее идея, то есть чем меньше она соответствует наблюдающимся закономерностям, тем менее вероятно, что это правильная идея (то же можно сказать о философии истории: чем больше она противоречит историческому опыту, тем меньше доверия она внушает). Но с фактами все наоборот. Чем необычнее факт, чем меньше он согласуется с опытом, тем больше его значение. Если уникальная историческая реальность, которая противоречит мировому историческому опыту и опровергается всей его мощью, все же существует, то своей удивительной живучестью она доказывает правильность заложенных в ней идей.

Такой "абсурдной" реальностью и является народ Бога. Чем больше испытаний на выживание он проходит, тем непреложнее становится факт его существования вопреки всем теориям исторического процесса. Ирмеягу видел, что злодеи процветают, но не строил на этом факте теорий в духе Макиавелли, так как, несмотря на несчастья, постигшие Израиль, пророк ощущал признаки возрождения. Мудрецы Талмуда могли говорить о молчании Бога после разрушения Храма и все оставались верными Его закону, поскольку Израиль выжил, сохранил свою жизнеспособность, надежды на будущее. Все это означает, что еврейская философия истории основывается не на одной теории. Само учение, казалось бы, опровергается большинством исторических фактов. Но евреи не должны позволить этому противоречию сбить себя с толку, ибо их собственный опыт — живучесть народа, его особая роль в истории, возврат на древнюю родину — доказывает, что есть как бы две истории: общая и еврейская. История народов — это естественный процесс, объяснимый в терминах власти и экономики. Но факт существования Израиля нельзя осмыслить, не привлекая трансцендентные понятия. Конечно, если бы оба исторических процесса шли строго параллельно, не перекрещиваясь, не было бы ни антисемитизма, ни погромов, ни гетто, ни крематориев. Но эти две истории вместе и составляют историю человечества. И вот, в "естественной истории" иногда вдруг слышится Голос с Неба. И наоборот, дикие, необузданные силы часто врываются в ту область нашего мира, которая связана со сверхъестественным.

Евреи запутались, ибо решили, что проблема веры коренится в конфликте между законами иудаизма и всеобщим историческим опытом. На самом же деле, это конфликт между двумя историями. Существуют два мира: того, что есть, и того, что должно быть. Все народы действуют в основном в мире того, что есть, — в мире силы. Израиль же принадлежит к миру того, что должно быть, — к миру веры. История веры не в ладах с историей силы, но пока существует Израиль, мир того, что

должно быть, еще связан с реальностью, пусть и тонкой ниточкой. Пока жив Израиль, сверхъестественное сохраняет связь с естественным. Пока эта связь не порвалась — есть надежда, что два мира в конце концов сольются и то, что должно быть, станет реальностью.

Главным является не конфликт идей и философий, что несущественно, а противоречие между властной реальностью мира того, что есть, и загадкой мира того, что должно быть. Это настоящая борьба, сопровождающаяся неизбежными человеческими страданиями.

Почему Всевышний так устроил мир? Может быть, мы и не найдем ответа. Но нельзя забывать, что несмотря на молчание Бога, мы слышим Его голос, несмотря на видимое отсутствие Бога в истории, мы знаем, что Он здесь. Наш противоречивый опыт вносит хаос в наши мысли. Но как бы серьезна ни была проблема веры, невозможно зачеркнуть факт вечности Израиля. Даже если мы не сможем найти ответы на наши вопросы, все равно нам остается то же, что и Иову: спорить с Богом, веря в Него, вопрошать Его, доверяя Ему, сомневаться умом, зная истину сердцем. И даже в сомнении мы будем прославлять Всевышнего, как это делали наши учителя: "Кто сильнее Тебя, Господи, в молчании?!".

Глава пятая Свидетель

Присутствие Бога в истории подтверждается существованием еврейского народа. Когда Всевышний проявляет свою власть над миром, история молчит. Чудеса — внеисторичны. Единственное исключение из этого правила — существование Израиля. То, что история силы не может стереть с лица земли историю веры, несмотря на бесконечное материальное превосходство первой, — чудо в своем высшем проявлении. Но поскольку при этом не наблюдается явного Божьего вмешательства, чудо остается в рамках истории; это единственное "естественное" чудо, чудо истории, основанной на вере.

Существование еврейского народа — свидетельство присутствия Бога в истории: "Вы свидетели Мои, говорит Господь, и Я — Бог"[1]. Наши мудрецы так комментируют эти слова: "Если вы Мои свидетели, говорит Господь, то Я — ваш Бог. Если же вы не являетесь Моими свидетелями, то Я как бы не Бог вам". Кроме Израиля никто не подтверждает присутствие Всевышнего в истории. Собственно говоря, мир знает о Боге через историю еврейского народа. Великие империи не свидетельствуют о Божьем присутствии. Их возвышения и падения вполне объяснимы с материалистической точки зрения. Они занимают определенное положение в истории силы. Но один маленький народ, постоянно находящийся на грани уничтожения, влияет на мировую историю совершенно непропорционально своей численности и материальной мощи. Разве это не доказывает, что Бог все-таки занимается делами людей? Путь Самого Бога в истории связан с историей Израиля. Только Израиль свидетельствует о присутствии Всевышнего в истории.

В этом, наверное, и состоит предназначение избранного народа. Богу нужен маленький, слабый народ для того, чтобы ввести в историю другую категорию: не силы, не власти, а духа. "Не из-за многочисленности вашей… избрал вас Господь, ибо вы малочисленнее всех народов…"[2]. Для Своих целей Всевышний, ради человека как бы лишающий себя силы, не мог избрать большой и могучий народ. Только малый народ, непропорциональное влияние которого на историю будет заметно, мог стать народом Бога. Взаимоотношения Творца с человечеством построены так, что Ему нужен избранный народ. Через этот народ Бог может удовлетворить свою потребность заботиться обо всем человечестве. Почему Господь выбрал именно евреев? Какой бы народ Он ни избрал, ему бы пришлось стать еврейским народом. На это намекает пророк Иешаягу: "Вы свидетели Мои, говорит Господь, и слуги Мои, которых избрал Я, чтобы Вы узнали [Меня], поверили Мне и поняли, что… до Меня не существовало Бога и после Меня не будет"[3]. Если внимательно вчитаться в эти слова, станет ясно, что Израиль был избран Всевышним не потому, что он знал, верил и понимал. Наоборот, Бог избрал евреев, чтобы они могли знать, верить и понимать. История должна была научить евреев знать, верить и понимать. Они свидетели Бога независимо от того, знают они об этом или нет, согласны ли сознательно свидетельствовать или не согласны. Само существование народа свидетельствует о присутствии Бога в истории. Израиль избран Всевышним, и у него должно хватить нравственной смелости для осознания своей роли в истории. Тогда он научится верить, а вера приведет к пониманию.

Неуничтожаемость Израиля ставит в тупик его врагов и служит для многих народов источником постоянного беспокойства. Это великая загадка мировой истории. Невозможно объяснить, как маленький, лишенный суверенной территории народ жил и сохранял свою уникальность. В средние века христиане пытались объяснить тайну вечности евреев работой дьявола: евреи, мол, вступили в союз с дьяволом или даже сами являются сатаной. Для христиан такая точка зрения вполне логична. Ведь евреям помогает выжить какая-то таинственная сила, неведомая христианству. Если она исходит не от Бога, значит — от сатаны. Ранним христианам просто необходимо было видеть в лице еврея черты дьявола. В такой форме они признавали избранность Израиля. В более поздние времена дьявольскую мощь, приписываемую евреям, пришлось заменить тайным сговором сионских мудрецов. И в этой "теории", несмотря на всю ее дикость, есть определенная логика. Она тоже построена на признании факта, что существование Израиля нельзя объяснить в рамках обычного исторического процесса. Христиане чувствуют тайну в непонятной жизненной силе слабого народа. Они ошибаются лишь в разгадке, которая заключается в скрытом присутствии Бога в истории.

Как ни парадоксально, ярчайшим свидетельством этого "присутствия в отсутствии" является преступление Германии против евреев. Дикая жестокость нацистов — высшая ступень иррациональности. Они сознательно сбросили с себя все остатки моральных ограничений. Они намеренно перевернули все этические ценности, уничтожили все человеческие чувства. Их безграничная бесчеловечность, насаждаемая ими идеология ненависти и религия жестокости не принадлежат этому миру. В них есть нечто трансцендентное, это метафизическое варварство. Немцы убили миллионы людей, но свою сатанинскую ненависть они направили исключительно на евреев. В терминах нашего мира эту ненависть нельзя объяснить. В сущности, нацистская Германия боялась евреев. С точки зрения реальной политики этот страх был совершенно необоснован. Смешно представить себе, что одна из величайших держав мира боялась "мирового еврейства". Сумасшедшее подозрение, что евреи плетут заговор против Германии, не имело под собой никакой почвы. И все же немцы испытывали настоящий ужас перед евреями. Это был метафизический страх перед тайной Божественного присутствия. Ведь существование Бога лишало смысла дьявольское восстание нацистов против человечества. По сути своей это было восстание против Бога, Которого нужно было устранить навсегда. Так зародилась дьявольская идея "окончательного решения еврейского вопроса". Ведь если уничтожить Божьих свидетелей, то и Самого Всевышнего не станет. Сатанинские преступления гитлеровцев и доказывают, что каким-то темным чутьем они ощущали присутствие Бога в истории. Так иногда враги Всевышнего видят Его лучше, чем Его друзья.