164 или где-то около того - Мирослав Немиров

Тредиаковско- и державиноподобно петь,

С громоздким пафосом, с возвышенным пареньем,

С косноязычием чудовищным, с ужасным громом-треском,

С великолепием, сиянием, шиком, блеском

И с тщаньем, с ревностью, стараньем, помпой,

Со слов клокочущих стобыкой гекатомбой,

Но также и со рассуждением степенным,

И так их петь, и петь, и постепенно, постепенно

Так воспевая, наконец — совсем воспеть.

2. Их все шелка и кружева, причёски

Старательнейшие, — волосок чтоб к волоску,

Сверкающую страшно всяку роскошь;

Корсеты тесные, крепимые к чулку

Особою (шершавою!) подвязкой; остальные, ладные

Все эти гладкие, отличные их штуки, —

Зеркальные такие, скользкие, прохладные, —

О как, желаю, муза, я воспеть!

Тем паче, муза, до сих пор же ведь,

Ведь самой даже современнейшей науке,

(Наиновейшей) — по сей день ведь неизвестно,

Что ж в этих штуках, свойственных блядям,

Такого, что ужасно интересно

Нам созерцать, — суровым русским рассудительным людЯм.

3. Вот этих их, которые шуршат, мерцают,

Скользят и шелестят, переливаются

Сияющим сиянием своим умы прельщают,

И электричеством как сразу атмосфера насыщается!

(И, кстати, не от тренья ль тех шелков, как нас наука научает?),

Когда вот на картинки эти смотрим мы и видим: точно, дамы!

А не какие-нибудь мандавушки!

А это дело — о, оно (о!), скажем прямо, —

Куда как увлекательнее нам, живущим

В бСССР, тойсть в бывшем эсэсэр.

В безвылазных смирении и бедности,

Где главным колер тот, который вылинявше сер.

И эти дамы, вот, в их всей сияющей победности —

На этих вот картинках у немых,

Которы были ими продаваемы,

В вагонах поездов, которы мы,

С восторгом трепета являлись покупаемы, —

Какими чувствами мы становились ох, обуреваемы!

Какие силы были пробуждаемы,

Какие мысли были взрывом рассуждаемы!

4. И вот, короче, переходим к рассуждениям моральным.

На это дело глядя, нынче осмеятое,

Забвению и небрежению предатое,

Сидишь и думаешь: о как ведь жаль же нам

Всего вот этого: оно ж гораздо боле силы

В себе, пружиной сжатою таящейся, таило

Чем этот нынешний кромешный порносекс.

Зачем, зачем вы это всё поотменилы,

Веленьем, мол, истории до голой ебли упростилы,

И унывает, только слёзки сглатывая, заскучалый грустный человек-с…

5. Они к тому же, коль присмотришься внимательно, — в трусах.

А также в юбках, блузках, даже более:

В перчатках, шляпах, польтах, некоторые — аж в мехах.

Что тут сказать? то, что интересней ещё более

Они тогда, ещё сильнее страх

Высот непобедимых и такое ой-й-йя

Тут начинается в людях, у них в глазах, в мозгах,

Что дай же, Муза, сил, скорее это всё воспеть.

Харэ молчать, вдыхать, терпеть, сопеть!

и т.д. 2 000, август + 2002 июль + 2011 июнь.

Жизнь прошла, промчалась безвозвратно

***

Жизнь прошла, промчалась безвозвратно,

Прогремела, точно паровоз,

И подумать ежели, ребята,

Что хорошего в ней было  я всерьёз! —

Так, выходит, — пить водяру. А точней — опохмеляться.

Просыпаться в состояньи бодуна;

Погибать со с страшной силой, но потом и возрождаться,

Погибать, а после — хоп, и — хопана!

Да. Ну, и ещё, конечно, — девушки.

Это, в общем, правда, было, да.

К девушкам, хоть и считается, сама и рифма — денежки,

Но, однако, не ко всем и не всегда;

Девушки, как то и в песне сообщается, бывают разные;

Ох, они какие разные бывают;

В головах у девушек явления бывают самые разнообразные,

Так что всё возможно и бывает;

И так вот: ну, а когда бывало и соединение

Компонентов вышъописанных; когда, порою, иногда,

Так бывало, что и девушек наличие имелось, и процесс опохмеления

Птицей фениксом происходил, и вот, оно, тогда,

То, что получалось — это, господа, вот это и была, она, Поэзия.

Коя мной неоднократно — с гордостью скажу — законсервирована в буквах.

Это вот — поэзия, а не блять тягомотина занудная,

Типа всяких акмеистов, или Рейна, или Кублановского,

И различных прочих, много их, перечислять погонными их можно километрами.

— 7 октября 2000

Луиза, ты являешься говно

***

Луиза, ты являешься говно.

Являются твои, Луиза, штуки безобразно все однообразны.

Они, Луиза, надоели нам давно,

И ты напрасно лезешь снова к нам с хуйнёй своею разной,

Напрасно ты опять клянёшься нам своей пиздой заразной,

Напрасно ты суёшь её людям под нос, отту пиздятину, —

Тобою мы не увлечемся всё равно!

Ведь ты, Луиза, лишь унылая являешься зомбятина,

И потому ты нам лишь только плюнуть, как примерно когда видючи тухлятину.

И ты напрасно всё, Луиза, жопу морщишь,

Прикидываясь, будто бы слаба на передок, —

Увлечь, Луиза, нас собою всё равно не сможешь,

Не льётся ибо сквозь тебя могучий жизни ток,

А стало быть, не происходит и явления индукции,

И, как нас учит физика, отсутствуют поэтому магнитные явления,

И все твои поэтому за «секс э пил» и всё подобное настырно выдаваемые проявления —

Они — одна наёбка и скучнейшая не больше, чем хуюкция,

Ну, как короче, точно, говорю ж, — говна кусок.

И мы тебя, Луиза, потому ни в хуй не ставим,

И мы совсем других, хороших девушек предпочитаем.

А дур таких, как ты, — тщеславных, жадных, наглых — презираем.

8 октября 2000.

Где твоя жопа, Твигги?

***

Где твоя жопа, Твигги?

Где твои сиси?

Где твои прочи явленья, которы упруги, волнисты?

Да ты ведь являешься, Твигги, лишь просто задрыгой!

И вот вопрос: вот, их поотменили,

Которые положены, чтобы имелися, округлости,

Они с какой, простите, эти модельеры, целью? (тирли-вирли!)

Быть может, — просто так? от просто дурости?

Нет, не от дурости! А потому что гомо сплошь сексуалисты,

Они, те, заправилами людской кто нынче моды!

И нас заставить к этому склониться —

Вот иха цель кака, вот что готовят втихаря они народам!

И потому отнюдь не просто ради денежек

Они такое вытворяют, нет, но, чтобы нас, которы натуралы,

Они, хотя пока ещё не в силах девушек

Заставить разлюбить, — так хоть добиться для начала

Чтобы такие девочки нам сделались заманчивы,

Которы прям со всех сторон совсем как мальчики!

Так хватит же терпеть, вставай, народ,

Вставай народ, с тех, на которые поставлен ими, ты, колен,

Всех этих, полово ошибочно ориентированных, вымети за эстетический за свой порог,

И полюби опять скорей назад Бриджит Бардо, Мерлин Монро, Софи Лорен!

— 9 октября 2000.

Харэ, природа!

***

Харэ, природа! Природа, вот что: уже наверно хватит, я так думаю, наглеть!

Уже, наверно, нас своею заманала ты зимой!

Наверно мы, природа, этого не хочем более терпеть!

И вот, настало время, мы, природа, разберёмся уж с тобой!

Поскольку на тебя, природа, наконец, у нас есть метод,

А именно, тот, называем коий «углекислый газ»;

Им парниковый создаваемый эффект, вот что за метод это,

Которым всякие экологи стращать стремятся нас,

Ибо с собою он несёт, нам сообщают, техногенное

Глобальное, нам сообщают, повсеместно потепление.

Так это ж зашибись! Вот какова могуча сила человеческого гения!

И пусть не мы это узрим, пускай не наше поколение,

Но Час пробьет, и вырастут в Сайберии бананы,

И наши жители её скакать по её джунглям будут в танцах неприличных,

А что растаявшие льды затопят, например, Нью-Йорк, так это нам по барабану,

А ежели неблагодарных блядь прибалтов позатопит, — ну так это вообще отлично!

Поэтому мораль: экологов проклятых, коии желают

Такому обороту дел препятствовать, — их изорвать, точно газету!

Как злостных антипатриотов! Ибо люди, кои русские, все, как один, наоборот, мечтают

Чтобы скорей везде в Отчизне было непрестанно лето, лето.

2 ноября 2000, четверг.

Блять, жалею! Блять, зову! Балят, конечно, плачу!

***

Блять, жалею! Блять, зову! Балят, конечно, плачу!

Хуй там, блять, прошло! Какой, блять нахуй, дым!