Ледяное Солнце - Ольга Резниченко

Несла я полную чушь, пытаясь отстоять свою гордость и честь. ГОЛАЯ!!!

— Ты так визжишь, — тут он наконец-то повернул ко мне голову, смотря через плечо, — будто я — какой-то маньяк, насильник, словно я там ничего раньше не видел, а тут вдруг удосужился чести — и уже разгулялся. Я всего лишь тебя переодел. И только.

— Может, других и видел, а меня — нет! Я — это не все, и не другие!

— Неужели? И чем же ты не такая? — ехидно ухмыльнулся и целиком развернулся ко мне, желая лучше рассмотреть мою реакцию.

Ублюдок!

— Я — это я. И точка.

Рассмеялся.

Словно я ребенок.

Словно я несу чушь!

— Ладно, прости, я не хотел тебя обидеть. Я лишь пытался помочь.

— Что-то ты удивительно добрый. Нет, я понимаю твои невероятно преданные заботы о Ракель, о "друге", как ты выразился, — да я не верю в это до сих пор, — но я — совершено незнакомая тебе девушка. Так к чему такая благородство?

Нервно скривился.

Злобно стиснул зубы.

Резко отвернулся.

Выкуси!

— Ты, кажется, страдала там? Так вот лежи молча и страдай дальше, а мне в душу не лезь!

Яростный, гневный, злобный выстрел. Прямиком в душу.

Резко встал из кресла. Подошел к окну, став ко мне спиной.

Боль. Снова боль. Дикая боль.

Невыносимая.

Слезы сами сорвались с глаз.

Разве вас кто звал?

Зачем, зачем выдаете меня?

Я опять легла на кровать. Зарылась в подушки. Спряталась от позора.

Или обиды…

— Уж лучше воспаление, лучше смерть, чем такая гниль добродетелей!!! — прорычала я сквозь боль, сквозь гнев.

Тишина. Гаспар молчал, бессмысленно уставившись в окно.

Уставившись в ночную темень.

Минуты тикали.

Навязчивая тишина сводила с ума.

Мысли врывались в голову, поганя одна другую. И нова воспоминания. И снова…

Мой приговор.

"Женюсь…"

Я скрутилась от боли в калачик.

Скрутилась, прижав коленки к груди.

Ужасная боль.

Невыносимая боль.

Как хотелось выдрать из своей груди сердце, как хотелось вырвать и выбросить вон.

Хочу покоя. Лучше вечная пустота, чем эта дикая, неистовая, сводящая с ума боль.

Месть.

Я смотрела на Гаспара. А в душе эхом трепетало заветное слово "Месть".

Мне бы стало легче. Правда?

Он словно услышал мои мысли.

Обернулся.

Уставился в глаза.

Я замерла.

Один шаг — и будет легче. Намного легче.

Прошу…

Дай мне пилюлю…. пилюлю сладкой лжи.

На одну ночь.

На один раз.

Все просто. Встать. Обнять. Попытаться соблазнить.

Ему секс — а мне лекарство.

А мне глупая, больная месть.

Что ему стоит?

Что?

Глубокий вдох.

Медленно выбралась из-под завалов подушек.

Робко коснулась пальчиками холодного пола.

Он не сводил с меня взгляда.

Ну, дерзай, Эш. Дерзай.

*** (Гаспар)

Не знаю, что сломалось во мне. Что поменялось.

Или что прозрело…

Я смотрел на нее, полуобнаженную, такую хрупкую, надломленную, печальную.

Я смотрел на нее: легкой волны черные локоны пышных волос, глубокие, печальные, блестящие от боли и замешательства карие глазки, маленький, слегка курносый носик, миниатюрные, милые, безумно красивые ручки, — … и сходил с ума.

Я видел в ней все то, что прежде считал обыденностью. Что прежде по-настоящему не замечал.

Я был глупцом, невероятным глупцом.

Вот она, красота, вот она истинная, без лжи и притворства…

Робкий шаг навстречу…

* * *

Он ступил шаг ко мне ближе…

Я восприняла это как ответное желание…

Я все еще мялась в страхе и сомнениях.

Я хочу его. И это не только месть…

Или последней вообще нет?

Робкий шаг вперед.

Гаспар нежно обнял меня за плечи.

Жаркий, обжигающий поцелуй в шею…

Все внутри затрепетало, заныло, взывая к блаженству… к продолжению.

Еще один ласковый поцелуй — и вдруг резко, грубо, властно обняв за талию, прижал меня к своему телу.

Рука уверенно скользнула мне под рубашку, прокладывая жаркую дорожку по моей спине верх, к шее…

Мурашки по коже.

Сладкий поцелуй в губы.

Властно, страстно подхватив меня себе на руки, он ступил на ощупь к кровати.

И снова жаркий поцелуй в шею.

Его твердый язычок коснулся моей кожи, шаловливо выводя замысловатые фигуры.

Пылая от желания, сходя с ума от ожидания, я откинулась назад, пытаясь вдохнуть, впустить в себя хоть каплю воздуха.

Нельзя…

Его рука вновь скользнула по моей спине, повелевающе прижимая мое тело назад к себе.

Еще мгновение — и аккуратно опустив меня на кровать, лег на меня сверху.

Лицо в лицо. Глаза в глаза. Душа в душу.

Секунда жадного взгляда — и его руки страстно разорвали на мне рубашку.

Грудь. Он прильнул к моим соскам своими сладкими губами, заставляя меня кричать от удовольствия.

Нежные, робкие поцелуи сменяли грубые, властные, а затем — снова ласка и нежность.

Я молила о пощаде. Я молила его дать мне то, что требовало тело. Тело и душа. Чего я так хотела. Чего он сам безумно хотел.

Любви.

На мгновение поднявшись надо мной, его рука скользнула у меня по животу.

Еще мгновение — и я почувствовала его внутри себя.

Дикий, дикий безумный экстаз.

Жадный страстный стон.

Мой, его…

Мы оба сливались друг с другом, утопая, растворяясь в небытии.

Блаженство. Отрешенность.

От постоянного удовольствия отключался разум. Казалось, я возвышалась, я взлетала, теряясь где-то там. В неизвестности. В безумии. В счастье.

Он был для меня сейчас всем: и миром, и богом, и счастьем, и болью.

Я отдавала ему всю себя, без остатка. Навсегда.

Он двигался во мне, доводя меня до полного изнеможения, до истинного, бешеного оргазма, до потери сознания, но мне было этого мало, мало… я все равно жадно впивалась пальцами ему в спину, прижимая его сильнее к себе, прижимая, срастаясь навсегда.