Пилот особого назначения - Александр Зорич

– "Амазония", вызывает борт семь два ноль, как слышите?

– "Хинете" семь два ноль слышу вас чисто. Прошу посадочный коридор.

– Принадлежность, имя, цель визита?

– "Эрмандада", приписка на "Тьерра Фуэга", везу капитана де Толедо.

– Ого! Даю коридор. Следуйте пятым коридором по телекоду. Очоа, ты что ли? Зачем вас принесло?

– Здорово, Рауль! Капитан привез ящик коньяку и поздравления с Днем Ангела вашему коменданту от нашего коменданта.

– Ящик коньяку! Хорошо живут! Так это... опоздал слегка ваш комендант! На месяц!

– Ага! Говорит, лучше поздно, чем никогда!

– Точно! Лады, заруливай! Пока начальство расшаркивается, может, заглянешь в диспетчерскую?

Вот такой диалог сопровождал юркий флуггер "Хинете" примерно за час до прибытия в крепость группы разведчиков.

"Хинете", малотиражное дитя конструкторов "Дитерхази и Родригес", задумывался, как сверхлегкий десантный транспорт, этакий облегченный во всех отношениях аналог русского "Гусара". Кому он такой нужен – этот вопрос на стадии проекта не прозвучал, и флуггер, в результате, завернули. Неинтересно, когда машина может принять всего половину взвода.

Военным он оказался без надобности. В гражданском обороте "Хинете" тоже сначала не прижился, – как и большинство конверсионной техники, он был нелепо мощен, избыточно быстр и весьма прожорлив. Да и стоил каких-то совершенно неразумных денег.

И быть бы машине, хорошей во всех отношениях, списанной за ненадобностью. Но вышеперечисленные нелепости вдруг показались весьма привлекательными людям и организациям с мешком лишних терро и заниженной самооценкой.

Короче говоря, "Хинете" стал популярным в узких кругах космическим лимузином. Огромный, могучий, быстрый и о-о-очень дорогой – то что надо, короче говоря. Для метания понтов по орбите и запуска звездной пыли в глаза лучше не придумаешь.

Вот и теперь, когда капитану де Толедо потребовалось прибыть на "Амазонию", он решил не таиться, а применить обратную маскировку с максимальным уровнем шума и помпы. Для этих целей радикально черный в серебряных молниях "Хинете" подходил идеально.

Сработало на все сто.

Ни диспетчер, ни дежурный офицер, ни караульные не задались простым вопросом: какого дьявола принесли черти лично начальника контрразведки "Эрмандады", фактического замкоменданта сектора? Все глазели как посадочный транспортер втягивает в крепость пятьсот тысяч терро, отлитые в роскошь нарочито аэродинамических обводов, и грезили о красивой жизни.

Насчет "ящика коньяка" на именины с опозданием в месяц, де Толедо тоже не побоялся переборщить, потому что врать надо чудовищно, нагло и нелепо – тогда поверят. Он знал, что сеньор комендант любит ром, но – Санта Мария де Гваделупа! – в кладовой приличного рома не сыскалось, пришлось ограбить шефские запасы коньяку.

Получив приказ на проведение "Аутодафе", капитан принялся действовать. Рабочие моменты его совершенно не смущали, все было продумано и толково распланировано заранее, про запас. Более того, не было сомнений в месте акции – крепость "Амазония".

Во-первых, учинять такое на вверенной территории неразумно, особенно после угона секретного флуггера. Во-вторых, "Амазония" – это военфлот, то есть к "Эрмандаде" вопросов не возникнет. В-третьих, шеф ясно сказал: "Задействуй Хесуса".

Но что-то грызло капитана. Смущало. Нервировало.

Не возникли бы вопросы к службе и персонально к нему безотносительно места акции. А когда он внимательно посмотрел против кого придется работать, ему стало не просто беспокойно, стало ему страшно.

Полковник ГРУ ВКС не впечатлил, а вот двое других...

Один невысокий, худой, соломенноволосый. Второй чуть покрупнее и пополнее, чернявый. Обличье, конечно, липовое, но на дне глаз блестели одинаковые льдинки, заметные только очень подготовленному человеку, каким был капитан де Толедо.

"Скорцени"... Все понятно. Но ничего не поделаешь, придется работать. В конце концов, у него преимущество – он на своей территории, есть несколько заготовок...

Наверное, ни один боец героического гарнизона "Амазонии" не смог бы объяснить ради какой причины курилку технического уровня на авианесущем модуле назвали "Колумбией".

Любой искушенный и повидавший сразу возразит: все курилки техников на тяжелых вымпелах ВКС ЮАД назывались так. А почему?

У меня есть одна идея, но она не безупречна. Дело в том, что такого рода помещения (условно мирного назначения) на боевых кораблях ЮАД отделываются фирмой Colturn. Так что во время сдачи судна в эксплуатацию, или в ремонте, переборки обычно затянуты пленкой с логотипом Col.Col.Col. Ну а дальше понятно: быстрое мыслью южноамериканское туземство достроило навязчивое сокращение до полной, наиболее привычной формы.

Как всякая традиция, эта давно переместилась в область соматических реакций. То есть никто вдруг и случайно не станет обсуждать с какой такой радости наша курилка столь нелепо прозвана.

Все сии обстоятельства выглядят невинно, по-домашнему, как положено бытоописательной стороне жизни. Но их умудрились использовать для крайне мрачных нужд.

"На Колумбии" сидело человек пять (а может и шесть, нынче этого не выяснить).

Все увлеченно дымили, один предавался пассивному вдыханию отравы.

Накурено было крепко. Старый кондиционер сражение за свежесть явно проигрывал. И аромат весенней Долины Маринеров (Марс, Солнечная система, степное разнотравье, близкое море, много кислорода), который должен был царить в помещении по воле аппаратуры, здесь вовсе не царил.

Разговоры не отличались от точно таких же в разнообразных курилках за пятьсот лет до этого.

"А как сыграли наши? А что он? А она? Шеф-то ваш, какой, прости Господи, мудозвон! Ну ничего себе! Пять-ноль, трагедия, поверить не могу. А ведь еще в позапрошлом году... Ну и дурень, надо было ее послать. Я бы точно послал. А шеф все равно мудозвон".

Общение типичное, неинформативное, но необходимое для снятия трудового стресса и перезагрузки мозгов. Конкретно эти мозги нуждались в перезагрузке с витальной необходимостью – в курилке собрались инженеры-оружейники, секция боепитания, очень важные, словом, мозги.

Когда отворилась дверь, никто поначалу не обратил на это внимания. Народ сидел на банках, оперевшись спинами на Долину Маринеров (трехмерная панорама по переборке), новоприбывшего одарили парой взглядов, да убавили громкость – вошел чужой человек в черном комбинезоне "Эрмандады", гость с "Тьерра Фуэга".

Смежники и коллеги по силовому воздействию бывали в крепости часто – обычное дело. Поэтому гостю без вопросов поднесли огоньку и забыли. Пусть покурит человек, да и не велика птица – какой-то пилот, судя по нашивкам.

– Прошу прощения, амиго, – прошептал пришелец, дотронувшись до рукава одного из курильщиков, – не подскажешь, кто здесь инженер Хесус Квартерон? Мне сказали, что он ушел на Колумбию, а Колумбия – это, вроде, здесь...

– Ну я Квартерон, – курильщик повернулся к новенькому. – Чем могу?

– Очень хорошо! Удачно я вас нашел! – Пилот, отчего-то, стал говорить медленно, с расстановкой и почти без интонаций. – Вы не могли бы проконсультировать меня насчет программирования ракетных детонаторов "Шарль"? Французская техника, я слабо разбираюсь, а вы, как говорят, специалист.

Инженер Квартерон полностью развернулся в сторону собеседника, стряхнул пепел в бумажный кулек (до урны было далековато).

Он хотел просто и доходчиво разъяснить странному парню, что есть биос[3], прошитый в электронику, который только и можно там программировать. Но в котором лучше вообще не рыться, так как есть операционная система, она управляется бортовым парсером, а для пилотских нужд больше и не надо. Стандартный набор команд...

Но он с удивлением понял, что губы произносят нечто совсем иное.

– Да, хорошо, конечно.

Вслед за удивлением пришел испуг. То есть, пока еще не испуг, а нечто сырое и холодное в диафрагме. Тело и, что хуже всего, язык, не слушались. Последнее, что он слышал, были слова, все такие же медленные, падающие крупным тяжелым градом.

Их хотелось слушать.

Их надо было слушать.

Это было важно.

Важнее всего. На. Свете.

– Прекрасно. А тогда, быть может, вы знаете, откуда такое забавное обыкновение, называть курилку "Колумбия"? И отчего так называются только курилки техслужб?

Больше он не слышал и не видел ничего.

Ни совершенно школьного, но очень смешного анекдота про то, как Данко Липич, Паскаль и Ньютон играли в прятки, ни фразы "Я пойду, проконсультирую коллег" – которую сказал он сам, ничего.

Вслед за черным пилотом встало и ушло существо, которое лишь выглядело в точности как инженер Хесус Квартерон.

Сеньор Квартерон попал на флот в 2621 году.