Охота на президента - Франсуа Бенароя

Олег помолчал, затем сказал колеблясь:

- Да... это хорошая цена, но...

- Но это совсем недостаточно для Туркменистана, которому нужно значительно больше, чем четыреста пятьдесят миллионов долларов, чтобы оплатить грандиозные проекты отца нации.

- Ну и что?

- А то, что это с виду кажется таким сложным. На самом же деле государственные дела столь же просты, как наши собственные. Представь, что тебе нужны деньги для строительства большого дома. Скажем, тебе отдают давно обещанный долг, но не всю сумму полностью, а в придачу вдруг навязывают... ну я не знаю, допустим, какую-то старую, разбитую машину. Что ты с ней будешь делать?

- Не знаю.

- Нужна тебе эта старая тачка?

- Мне точно не нужна. Мне достаточно той, что я имею. Однако гипотетически надо пытаться каким-то образом от этого старья избавляться.

- То же самое и с отцом нации. Ему нужны наличные. Это украинское оборудование он видал в гробу. У него же скважины хотя и старые, но работают. Прежде всего ему надо заплатить деньги западным поставщикам, для продолжения строительства его дворцов. Таким образом, ему нужен банк-посредник. Тут-то и возникает Урабанк.

- Каким образом?

- Вспомни, какое я видела письмо в присутствии рубоповцев. Вещдок! Урабанк сообщал о поставках газового и нефтяного оборудования в Казахстан на триста миллионов долларов. Ни Урабанк, никакая из других компаний не производят и не продают никакого оборудования. Я уверена, что в Казахстан будет поставляться украинское оборудование. Это может быть только так, а не иначе.

- Но ему цена четыреста пятьдесят миллионов долларов, ты же только что об этом сказала...

- Теоретически да. Но именно так случается в бартерных сделках. Тебе поставляется что-то весьма среднего качества по завышенной цене... Ты же понимаешь, что украинское оборудование - это не БМВ, у него нет тысяч потенциальных клиентов. И тут Урабанк играет роль бюро добрых услуг. Благодаря хорошим отношениям банка с казахскими властями, он поставляет это оборудование на сумму в триста миллионов долларов по значительно меньшей цене, чем официальная в четыреста пятьдесят миллионов!

- А сколько получает Туркменистан?

- Туркменистан получает шиш... А туркменский президент - на свой счет двести миллионов долларов, как мы это увидели на дискете. Вот и последняя деталька пазла. Двести миллионов долларов, пожалуй, слишком, если речь идет об обыкновенных комиссионных. Как следствие перепродажи оборудования это понятно. Урабанк при этом не стоял в стороне... Он принял непосредственное участие...

- Сто, четыреста пятьдесят, триста... Надя, я не могу рассуждать, как ты... У меня нет такой привычки, ведь я работаю не в Счетной палате. Давай повтори мне все снова...

Надя сделала глоток чаю и отодвинула чашку, глядя на Олега с чувством глубокой признательности и теплоты, которой за собой не замечала.

- Это только кажется сложным. На самом деле все крайне просто. - Она взяла листок бумаги, на котором записала:

"1. Туркменистан получает украинское нефтегазовое оборудовние на сумму 450 млн долл. в дополнение к оплате за экспорт газа. Туркменистан не нуждается в этом оборудовании.

2. Урабанк вносит на офшорный счет туркменского президента в Англии 200 млн долл. за что получает право на продажу украинского оборудования.

3. Он продает его Казахстану за 300 млн долл., забирая себе в кассу 100 млн долл. как вознаграждение".

- Ты видишь, это абсолютно классическая схема, по которой в современной России заключается масса сделок... Рабочие завода, производящего сантехнику, могут получить в качестве зарплаты один или несколько унитазов. По более низкой цене. Но то, что здесь оригинально, это международный масштаб. Понимаешь?

- Да. Теперь многое прояснилось для меня. Но в конечном счете то, что ты рассказала, кажется, больше компрометирует туркменов, чем Урабанк.

- Да, если хочешь... Это правда... Странно, но факт.

Надя чуть помолчала, глядя на узор восточного ковра на стене.

- Но чем больше я об этом думаю, тем больше себя спрашиваю, все ли мы ясно представляем в этой операции. Казахстан, по-моему, немного играет роль спонсора. Ведь он же мог напрямую связаться с Туркменистаном. И уж конечно он мог бы получить для себя более выгодные условия.

- Не исключено, что Петя кого-то подмазал и в Казахстане...

- Очень может быть. Ты прав, - продолжала она. - Мне представляется, что именно эта операция важнее, чем все остальное, вместе взятое... Интуиция мне подсказывает.

- Дальнейшие события, я думаю, все прояснят. А у нас в руках несколько козырей. Я не думаю, что те, кто убил Сергея и вашу дачную соседку, что-нибудь знали о существовании этой дискеты. Но они могли предположить, что ты в силах восстановить всю схему туркменских торговых соглашений. Тем более мы не знаем, связаны ли убийства с этим делом или с двумя другими документами, что мы нашли в папках Сергея. Во всяком случае, если нас ещё не выследили, я пока никак не засветился в этом деле. Это нам дает некоторое преимущество во времени.

- Но мы же не знаем, кто стоит за этими убийствами и кто хочет и меня тоже убрать. Что ты хочешь, чтобы я делала? Я не могу больше жить как загнанное животное.

- Я дам тебе совет и прошу тебя мне довериться. Лучшее, что ты можешь сделать, и я знаю, что ты способна это сделать, это продолжать распутывать это дело и жить дальше так, будто ничего не произошло. Это единственный в данный момент способ самозащиты.

- Тебе кажется, что я хочу что-то выяснить еще? Ты думаешь, мне этого хочется?

- Надя, я говорю тебе как специалист, занимавшийся вопросами безопасности. Государственной, конечно, в первую очередь. Но это дает возможность знать кое о чем, что грозит отдельной личности или не грозит. И о том, как себя вести, чтобы не вызывать подозрений. Не говоря уже о желании и необходимости тебя убрать. Будь как можно естественней, будто ничего не произошло.

- Ты знаешь, что я должна в понедельник ехать с Петром в Женеву и Цюрих для встречи с инвесторами... Кошмар! Снова ехать с ним... Боже, как это противно.

- Наоборот. Это прекрасно, что ты едешь. Поезжай!

- Нет, я боюсь... Мне страшно с ним, понимаешь?

Олег ласково посмотрел на нее. Она продолжала серьезным голосом:

- Это не то, что ты думаешь, Олег... Я не знаю, почему я влюбилась в него тогда... По глупости, наверное... Но мне было так плохо после развода. А дальше все пошло-поехало. Работа, деньги, счастье не иметь ни мыслей, никаких побочных ощущений. Мы ездили то на Лазурный Берег, то катались на лыжах в Альпах, обедали в самых лучших ресторанах во всех уголках света, покупали шмотки в роскошных магазинах. Что еще? Мне это здорово вскружило голову... Многие женщины об этом мечтают, - сказала она, глядя Олегу прямо в глаза.

Он пожал плечами, как будто не зная, что ответить. Благожелательность в его взгляде сменилась раздражением.

- Потом я привыкла, хотя, я думаю, мне это нравилось, по-своему. Ты знаешь, когда работаешь порой по пятнадцать часов в сутки, то вместо любви возможны другие предпочтения. Я не знаю почему, но Петр продолжал оставаться со мной... Мне это даже льстит. Ведь Москва полна прехорошеньких женщин на все вкусы... Ну и потом, ты помнишь, он всегда ревновал меня к тебе. Для него это как реванш. Имея меня, он мстит тебе.

Надя поняла, что это для Олега уже было слишком. Он коснулся указательным пальцем её губ:

- Знаешь, Надя... может, тебе стоит пожить недельку у меня... Но если ты не поедешь в понедельник в Женеву, как предполагалось, то Петр тебя безусловно заподозрит. Он будет знать, что ты знаешь... Рано или поздно он тебя отыщет. А в Швейцарии он впрямую не нанесет тебе вреда... Мне кажется, что тебе надо ехать. Там ты будешь в большей безопасности, чем здесь. Я позвоню тебе из Лондона, чтобы проверить, все ли в порядке.

Он помолчал, потом добавил:

- Что-то мне говорит, что это путешествие в Женеву не будет для тебя веселым. Ты же едешь туда не за шоколадом. Не исключено, что Петр начнет там проверять свои счета... И может быть, мы наконец поймем, как выпутаться из этой жуткой ситуации.

Надя кивнула головой в знак согласия. Он взял её за руку и сильно сжал, как будто хотел её согреть.

21

Пожилой человек в тесном костюме старого, но элегантного кроя водрузил себе на нос очки. Он буквально навалился на стойку администратора, чтобы разглядеть Олега.

- Are you expected Sir... ?1

- Сэр Филипп. Сэр Филипп назначил мне свидание на сегодня в пятнадцать тридцать.

- Минуточку, прошу вас, - сказал портье почему-то обиженным голосом.

Он уткнулся в регистрационный журнал. Это была большая черная тетрадь с пожелтевшими страницами, где были черными чернилами записаны имена:

- Вы господин...?

- Сидоров. Олег Сидоров.

Как будто против воли пожилой господин поставил крест рядом с фамилией Сидоров. Потом оглядел Олега сверху вниз и снизу вверх. Таким образом он явственно обозначил свое неодобрение. Какой-то иностранец пришел топтать ковры одного из лучших клубов Лондона. Это же клуб для избранных.