Вернуть жену - Дина Данич

деятельность. Но если нет… Срок, конечно, маловат. Но даже таких малышей выхаживают. Не волнуйтесь. Сейчас нужно как можно меньше нервничать.

Прикрываю глаза и молюсь. Снова и снова повторяю просьбу, молюсь за сыночка, чтобы только он выдержал это, справился. 

Тянущая боль не проходит. Медсестра проверяет меня каждые десять минут. Что-то смотрит на приборах, поправляет капельницу. И уходит докладывать доктору. 

Сейчас у меня есть время подумать о том, что я, поддавшись страху и отчаянию, вывалила на Амирана правду. Стоило ли это делать?

Не знаю. 

Но мне правда страшно, что я могу и не выжить в этом всем. Беременность протекала довольно спокойно, но тем не менее я знала от соседки про случаи, когда преждевременные роды в итоге забирали жизнь матери. И я готова пожертвовать собой ради сына. Пусть он живет. Но мне бы не хотелось, чтобы он остался совсем один.

Я знаю правду. Знаю, что Амиран - отец. И лучше с ним, чем в детдоме. 

Поверил ли он мне? Я не уверена. Но надеюсь, что тест на отцовство все же сделает, если вдруг это понадобится. 

Когда в очередной раз врач заходит ко мне и осматривает, жду с замиранием сердца его вердикт.

- Что ж, если все так и дальше пойдет, то шанс сохранить беременность весьма велик.

- Это же хорошо?

- Сейчас каждый день для малыша пойдет в плюс. Однако у вас уже есть осложнения. Так что если все же удастся предотвратить преждевременные роды сейчас, придется остаться на сохранении, возможно, вплоть до самого конца. 

- Если нужно, то я согласна, - поспешно заявляю Андрею Михайловичу.

- Хорошо. Пока понаблюдаем.

- Скажите, а… Амиран, он…

- Ваш муж в коридоре. Но поймите, навестить он вас пока не может. Слишком нестабильно ваше состояние.

- Да, конечно, - киваю. Я и не думала просить о визите. Всего лишь хотела узнать, уехал ли он.

А он, оказывается, здесь, хотя прошло уже немало времени. Но зачем? Если ему так противен мой малыш, то почему? Или поверил мне на слово?

Следующий час я терпеливо жду. Стараюсь думать только о хорошем, но как назло обидные слова мужа нет-нет, да и всплывают в голове.

- Так, Ася, - говорит мой врач, заходя в очередной раз, - придется рожать.

- Что? Но вы же сказали…

- Если будем затягивать, это уже будет плохо для ребенка. 

- Но он еще не готов, - в панике говорю я. - Ему рано…

- Рано. Но это все равно шанс спасти его. Если будем ждать дальше, то вероятность летального исхода только вырастет.

- То есть я буду рожать? - спрашиваю дрожащим голосом.

- Рожать. Предлежание головное, так что пока есть все шансы, что роды пройдут успешно.

- Вы уверены? - я малодушно вцепляюсь в его руку, не давая уйти. Страх за малыша точит изнутри. Мне кажется, что это моя вина и что я недосмотрела, что-то упустила. И теперь судорожно ищу, как все исправить.

Взгляд мужчины смягчается.

- Поверьте, Ася, мы сделаем все, чтобы помочь вам и вашему мальчику. Просто доверьтесь нам.

Конечно, я читала про роды, готовилась, изучала статьи и, конечно же, представляла, как это все будет. И, естественно, у меня были определенные страхи, что что-то может пойти не так. Но то, что происходит сейчас…

- А можно позвать Амирана? - неожиданно даже для самой себя спрашиваю.

Кажется, мой вопрос озадачивает Андрея Михайловича.

- Сейчас? Или вы хотите пригласить мужа на роды?

Наверное, я все же не такая сильная, как мне казалось. Не доросла, не дотянула, не справилась. Потому что в этот решающий момент мне до одури страшно, и я готова попросить о помощи того, кто так легко заклеймил меня изменщицей и кому я в общем-то не была нужна с самого начала. Он последний, на кого стоит рассчитывать. Но оставаться один на один с этой ситуацией еще хуже.

- Я боюсь, - признаюсь врачу. - Если можно, то я бы хотела… 

Акушер вздыхает как-то обреченно и кивает.

- Если ваш муж согласится, его приведут. Но вы должны понимать, что не все мужчины к подобному готовы, и если вы не обговаривали заранее этот момент… Лучше не настаивать

- Может, он согласится…. Спросите его. Вдруг… 

Мне оказывается даже не приходит в голову, что Казаев может отказаться. Пока ехали в клинику я держалась на упрямстве и его спокойствии. Смотрела на то, как четко действует бывший муж, и старалась равняться на него. То, как он сразу начал действовать и пытался меня успокоить, внушало надежду. Наверное, именно поэтому сейчас я неосознанно тянусь к нему, надеюсь, что и тут он не откажется, побудет рядом.

- Спрошу. А пока вас подготовят.

Он уходит, зато в палате появляются медсестры. Я уже смутно понимаю, что и зачем делают, но в итоге меня перевозят в другое помещение. Живот по-прежнему тянет, и у меня усиливаются схватки. 

Врача почему-то нет, и я уже всерьез опасаюсь, что он не успеет вернутся, как в дверях появляется Андрей Михайлович, а рядом - Казаев. 

Мы встречаемся взглядами, и странное дело, меня отпускает животный ужас, который мешает полноценно дышать. Я все еще боюсь, конечно. Но от понимания, что я не одна, что Амиран все-таки не ушел, мне действительно становится легче.

- Так, что тут у нас уже? - бодро спрашивает акушер, и одна из девушек начинает перечислять показания сердцебиения малыша и не только. 

Казаев подходит ближе, встает рядом в изголовье и молча берет меня за руку. 

А я без зазрения совести пользуюсь этим, чтобы черпать его уверенность и спокойствие. Дышать в том же ритме и верить.

Верить, что все будет хорошо. Что мы справимся. Что наш сын не сдастся и выстоит в этом первом бою. 

- Я рядом, -