Пасынки зинданов (Мир, которго нет) - Виктор Кувшинов

Яна беспокоило то, что он никак не мог вспомнить останавливающее «слово», которое ему поведал Петруха. Это было бы самым мощным его оружием и защитой ребятам. Но этот мир, похоже, избирательно стирал информацию по своей прихоти, или просто, заковыристое и чуждое слово не задержалось памяти. Ян все время мысленно перебирал в памяти «се-ла-сэс», «се-на-сос», «си-но-сис» и так далее. Он помнил только три певучих слога и сочетание букв «с» и «н». Видимо, должно было случиться что-нибудь экстраординарное, чтобы он вспомнил это «слово».

Вскоре они подошли к типичной деревне, какие Ян уже видел в прошлую свою жизнь здесь. Несколько бревенчатых изб с небольшими огородами для самой необходимой зелени к столу, пыльная дорога посередине и река со стороны задних дворов. Окна в избах были маленькие, стены домов и заборы – некрашеные, крыши из дранки.

Они прошли по тропинке ко второй с краю избе. Ян внимательно заметил расположение дома, так как помнил, что крестьяне, как и их жилища до ужаса похожи друг на друга, и если выйти из дома вечером, заранее не взяв ориентиры, можно потом долго искать по всей деревне нужную избу и ее хозяина.

С этого момента началась их, местами тяжелая, местами забавная, деревенская жизнь. В избе, кроме старшей сестры, бегала еще пара шустрых рыжиков помладше. Параша оказалась очень гостеприимной, сразу же на скору руку накормив путников хлебом с молоком и холодной кашей. Ян посоветовал ребятам не налегать на еду, чтобы потом не мучаться от колик, и буквально вытащил их из-за стола после небольшой перекуски. Молодая хозяйка, сверкая зелеными глазами на счастливом веснушчатом лице со вдернутым носиком быстро организовала чумазым гостям баню, только и мелькая везде огненно-рыжими косами.

Тут начались первые забавные сложности у молодых беглецов. Отправившись всем гуртом под руководством Параши смотреть, натопилась ли баня, они увидели небольшой сруб, стоящий у самого берега реки. Зайдя в чистенький предбанник, Ян сразу прошел вперед и заглянул в парную. К своему удивлению он обнаружил, что баня топилась по белому и прямо сверкала чистотой. Он спросил у радостно тараторящей Параши, нужно ли принести воды, и получил от нее два пустых деревянных ведра. Вернувшись в предбанник с полными ведрами воды, он застал забавную сцену.

Обнаженная огненноволосая крестьянская нимфа, бесхитростно выставив на обозрение все свои розовые и рыжие прелести, недоуменно уставилась на остальную молодежь, которая (в особенности мужская часть оной) краснела, как перезрелый помидор и не знала, куда прятать глаза. Ян не удержался от довольного хмыканья, поняв, что произошло вопиющее несовпадение представлений о банной процедуре.

- Параша, прошу прощения за хохот. Просто ребятки из деревень, в которых мужикам и бабам принято мыться раздельно. Вот они и в некотором смущении. Давайте сделаем так, сначала моются девушки – теперь вам воды будет достаточно, а потом мужики. Пусть немного дольше, но проще будет. Да и папенька твой не осерчает, что мы на твою красоту зарились, - и, заметив, что рыжая деваха приуныла, с хитрой улыбочкой добавил для поднятия девичьего настроения. – Хотя я бы и не прочь с такой хозяйкой-красой помыться, но не будем ребят одних оставлять.

- Так и пущай моются вдвоем. Чай, брат с сестрой, – загнала Яна в тупик одной фразой, воспрянувшая молодая хозяйка, намекая, что они с Яном тоже могут помыться вдвоем.

«Вот влип. Не хватало еще от папаши огрести по полной», - у Яна, в принципе, не было возражений против банной беседы с милой представительницей местной молодежи, но кроме простой осторожности, ему почему-то не хотелось травмировать психику молодежи. Поэтому он брякнул первое, что пришло на ум:

- Ладно, красавицы, мойтесь! Не могу же я поперек данного батюшке обещания пойти, – и вытолкнул глотающего ртом от переизбытка эмоций Алекса на улицу, сам выскочив за ним следом и подарив на прощанье рыжей девахе оценивающий мужской взгляд.

- Уф-ф! – только сумел выдохнуть Алекс. - Я даже как-то растерялся.

- И не скажи! Тут, кто хочешь, растеряется - этакая огневка в крапинку! Кстати, это наш первый большой прокол. Хреновые из нас крестьяне, если с бабами в одной бане помыться не можем. Ладно, если продержимся здесь несколько деньков – и то хорошо. Все равно отсюда дальше пойдем, а заодно и на ус намотаем, как по-крестьянски себя вести нужно.

- В том числе, не отказываться мыться тет-а-тет с сельскими дамами? – иронично переспросил Алекс.

- Ну что ж, если придется взвалить на себя сей тяжкий крест… - Ян глубоко и тяжко вздохнул. – Чего не сделаешь для соблюдения имиджа!

- Чего соблюдения?

- Ну, имиджа – это… - Ян хотел объяснить, что это такое, но в голове всплыла только глупейшая фраза: «Имидж – все, баня – ничто!» или там как-то по-другому было. Так ничего и не придумав, он состроил серьезную рожу и изрек ничего не значащую фразу. – Это что-то вроде яблока, снаружи красивое, а внутри червями изъедено.

Они сидели на завалинке и предавались отдыху. В животах приятно урчало, а ноги еще приятнее ломило усталостью, дававшей непередаваемое ощущение благодати, когда осознаешь, что больше не надо месить дороги, болота и леса в поисках, где бы приткнуться переночевать. Однако рыжая селянка решила еще раз испытать их мужское начало, внезапно выскочив, в чем мать родила, из бани и с радостным смехом пробежав к речке, где с удовольствием принялась барахтаться, сверкая над водой то грудью, то бедром. Ян про себя хихикал над смущающимся Алексом и чуток пожалел, что не принял бесхитростного предложения Параши. Саша выскакивать купаться, естественно, постеснялась.

Где-то через час-другой, они опять уселись на завалинке, но уже распаренные и чистые, в стиранных обносках, милостиво выданных им веселой Парашей. Их белье, тоже чистое, только еще мокрое, сушилось тут же на жердях. Девушки уже где-то в доме готовили ужин к приходу хозяев.

- Эх, хорошо! Если бы еще не работа, век бы здесь оставался. Сейчас рыбки бы половить на удочку… – почти искренне заявил Ян.

- А мне кажется, что ты сбежишь отсюда при первой возможности, – наблюдательно заметил Алекс.

- С чего ты взял?

- Ты над всем здесь подсмеиваешься. Не зло, но как-то снисходительно, как взрослые смеются над детьми. Как будто наперед все знаешь, что тут случиться может.

- Ну, ты хватил: все знаю! Просто помню быт и нравы крестьян по первому своему приходу. Они, действительно, ведут себя немного, как дети, - потом подумал и признался. – Хотя ты прав: есть у меня в этом мире какая-то цель. Не знаю какая, но чувствую, что должен к ней идти.

Ян не знал, сколько раз и как сильно прокалывалась Саша в болтовне с Парашей, но за ужином их ждала еще серия таких нестыковок. Первый ляпсус возник, когда Сашенька с непосредственностью ребенка подскочила к столу и уселась за него, подумав, что все вокруг только ее и ждут. Ян сообразил, что девушка, видать, была приучена когда-то, что кавалеры стоят у стола и ожидают, пока все дамы не сядут, и не заметила, что все домочадцы замерли, пока хозяин не даст своего благоволения на ужин. Поэтому Ян, якобы подхватив под руку, случайно упавшую на сидение Сашу, поставил ее на ноги и заявил:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});