Двигатели Бога - Джек Макдевит

– Действительно, очень похоже.

– Но какой же огонь может здесь гореть?

– Не знаю. – Он сложил на груди руки и склонил голову. – Я был не прав, что всегда игнорировал это место. Оно удивительное.

– Что же здесь произошло?

– Не знаю. – Он несколько минут сидел неподвижно, глядя в одну точку, и наконец произнес: – Фрост.

– Что?

– Я думаю о Роберте Фросте. Здесь есть нечто, что не любит стену… – Ричард откинулся назад, сложил вместе кончики пальцев и весь ушел в себя. – Великолепно, – выдохнул он. – Полная поэзии тайна. В действительности это просто каменная скульптура в безвоздушном пространстве. Почему ее построили здесь? И кто пытался ее разрушить?

Увиденное грузом легло на его плечи.

Единственное разумное объяснение – выпадение метеоритного дождя. Поблизости действительно имелись горные породы метеоритного происхождения. И множество кратеров. Но результаты выпадения почему-то напоминали злой умысел.

– Может, это только иллюзия, – произнес Ричард, который мог читать ее мысли. – Это единственное здесь архитектурное сооружение, и ему нечего противопоставить, кроме хаоса лунного пейзажа… И все же… – Он покачал головой. – Непонятно, как все это понимать.

Хатч знала, что сооружение построено одиннадцать – двенадцать тысяч лет назад.

– Оно относится к тому же периоду, что и серия Талла.

– Да, – согласился он. – Между ними может существовать связь.

Хатч стало жутковато. Она поймала себя на том, что ищет отпечатки огромных следов.

Стена высотой 41,63 метра. Правильный квадрат. Длина стороны – 8,32 километра.

– Длина стороны, – прочитала она появившуюся на экране надпись, – ровно в две тысячи раз больше ее высоты.

– У них была десятичная система счета.

– Сколько пальцев было у куракуанцев?

– Их с натяжкой можно назвать пальцами. Четыре.

– У Создателей Монументов было пять.

Шаттл развернулся носом к стене. Он парил теперь всего в нескольких метрах.

– Будем высаживаться?

– Нет. Не здесь.

Стена была древней уже во времена строительства египетских пирамид. Хатч плыла вдоль стены и ощущала всю эфемерность своего существования, чего с ней никогда раньше не случалось ни на Япете, ни на других древних планетах. Интересно, какая же между ними разница. Ее радовало то, что красота все-таки выживает. Но когда тебя переживет такое примитивное безумие…

– Это творение, – сказал Ричард, – очень сильно отличается от всего, что они оставили. Если, конечно, оно принадлежит им. Монументы такие легкие, изысканные, элегантные. Создавшая их раса умела радоваться жизни. А здесь нечто мрачное, даже зловещее. Иррациональное. Уродливое. Оно внушает страх. – Он резко откинулся в кресле, как будто испугался оборотня. – Давай поднимемся вверх, – попросил он.

Она, не возражая, медленно двинулась с места.

Ричард снова развернул карту.

– Что тут у нас по строительным материалам? Откуда они брали камень?

Она откопала технический отчет.

– Все местное. В нескольких местах обнаружены карьеры, но все как минимум в шести километрах отсюда.

– Они не хотели портить вид, перекапывая почву рядом с городом. Это, по крайней мере, согласуется с тем, что мы наблюдали в других местах.

– Понятно. Все равно они должны были модифицировать камень. По одной теории, они использовали нанотехнику. Вокруг полно полевого шпата и кварца. Явно отходы. Сама стена из обогащенного кальцита.

– Мрамор.

– Да. Но лучшего качества. Более стойкий. И сильнее отражающий свет.

– Они хотели, чтобы увидели с Куракуа.

– Несомненно. – Они приблизились к сожженной секции. – Генри считает, – сказал Ричард, – что повреждения относятся к 9000 году до нашей эры.

– Именно к тому периоду, когда она и была построена, – сказала Хатч.

– Что-то произошло сразу после постройки, а?

– Может, строители поссорились. Разругались из-за такого славного парка развлечений.

Ричард только развел руками.

– Эта гипотеза не хуже и не лучше других.

Она вернулась к экрану.

– В почве содержится большое количество триоксимелина. Формальдегида. Но только в ближайших окрестностях. Рядом с Оз.

– Мне это ни о чем не говорит. Я почти не знаю химию. Какие из этого следуют выводы?

– Эта штука, – она показала пальцем в сторону экрана, – не предлагает никаких теорий.

За стеной показался псевдогород: темные каньоны широких бульваров, просторные здания без окон и длинные аллеи. Город пустоты и призраков, город из скал и теней. Хатч инстинктивно захотелось света и движения.

– Невероятно, – едва смог выдохнуть Ричард.

Город был невероятно огромный. Она поднялась повыше и одновременно переключила обогреватель кабины на ручное управление, переведя регулятор на минимум. Город, как и стена, лежал в развалинах.

– Посмотри на улицы, – прошептал он.

Кварталы – идеальные квадраты. Километр за километром. До самой линии горизонта. Оз – место удивительной математической точности, даже в нынешнем его состоянии. Проспекты и улицы пересекаются под углом девяносто градусов. Она не увидела ни развилок, ни изгибов дорог, ни сливающихся тропинок. Дома подчинялись тем же строгим геометрическим законам.

– Не много же у них фантазии, – заметила Хатч.

Ричард тяжело дышал.

– Если и существует что-либо более чуждое духу Великих Монументов, чем это место, я его не представляю. – Нигде ни малейшего следа изобретательности. Ни намека на легкость. Это назвали Оз. Но назвали неправильно. Если Оз, настоящая Оз, – страна загадок и чудес, то этот город просто каменная глыба. До самого основания.

Хатч выключила экран визуального наблюдения, и вокруг снова была кабина. Измерительные приборы, клавиатура, индикаторы – все знакомо и уютно. В воздухе аромат кофе.

Оз не задумывалась как чье-то прибежище. Строения, издалека похожие на дома, общественные здания и башни – это просто куски цельного камня без намеков на двери и окна. Никакая оболочка никогда не защищала это искусственное творение. Люди из команды Генри не нашли никакой техники, никаких приборов и оборудования.

Они плыли вдоль длинных проспектов, над крышами мраморных глыб-домов. Одни дома – правильные кубы. Другие – параллелепипеды. Все высечены из гладкого отполированного камня, на поверхности которого нельзя обнаружить ни трещины, ни выступа. Они поражали лишь разнообразием размеров.

Хатч смотрела на паутину улиц. В своем первоначальном виде, еще до непонятного разрушения, поверхность камней была идеально ровной. Ни одной кривой линии среди параллелей и перпендикуляров. Ни один проспект не отклонялся вправо или влево. Никаких покатых крыш. Никаких декоративных украшений, ни одной дверной ручки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});