Комментарии к материалистическому пониманию истории - Дмитрий Евгеньевич Краснянский

границы для социальной деятельности. Эти границы могут быть в силу ряда обстоятельств нарушены, но «логика» характера развития производительных сил рано или поздно скажется, и в итоге катастрофы общество редуцирует к изначальным формам, чаще всего формам более примитивным, чем тем, с которых началась «революция».

Другой яркий пример – СССР. Здесь мы находим грандиозную перестройку силами надстройки всего базиса общества. Правда, результат был плачевным и почти тем же, что и в древнем Египте.

Итак, принудительность производственных отношений и принудительность отношений надстройки различаются, но не столь сильно, как это представляется традиционному марксизму. Убедительно выстроить на этом различии целое понятие «социальной материи» невозможно.

5. Та путаница и некорректность, что существуют в этом вопросе, возникли вследствие того, что конкретные проблемы социальной теории классики марксизма пытались разрешить философскими методами. Возможно, при том уровне науки, что характерен для XIX века, такой подход и был оправдан. Скудность фактуальной базы социальной науки во многом компенсировалась привлечением философского аппарата. Это создавало иллюзию фундаментальности обоснования. Не говоря уже о том, что тогда, как мы уже видели, грань между социальными науками и философией была весьма размытой.

Ныне же использование в рамках частнонаучной социальной теории категорий философии столь неуместно, что возможно лишь при сохранении массы натяжек и передержек.

В заключение же добавим, что определение социальной материи через противопоставление сознанию есть ярчайший пережиток идеализма, поскольку возможно лишь при восприятии сознания как самостоятельной субстанции.

В самом деле. Если бы правоверные марксисты хотя бы на секунду забыли о священной войне со смрадным чудовищем идеализма и взглянули на сознание так, как требует этого научный материализм, то они вспомнили бы, что сознание – это свойство высокоорганизованной материи, и в своей материальной основе онтологически не особенно отличается от феномена искусственного интеллекта – «компьютера». Хорош способ определения социальной материи через противопоставление фрагменту социальной материи. Здесь альтернатива одна. Либо же мы признаем, что сознание есть свойство высокоорганизованной материи и как феномен не может мыслиться вне этой основы, и тогда подобный способ определения недопустим. Либо же мы встаем на позицию классического идеализма и признаем сознание отдельной субстанцией, независимой от какой-либо материальной основы – душа, и получаем в результате онтологически полноценную «архимедову» точку опоры и корректно определяем через неё феномен материи. Думается, что нет нужды пояснять, какая позиция более соответствует марксистской парадигме.

Складывается впечатление, что из-за длительного конфликта с идеализмом марксисты сами не заметили, как в их формулировки просочилась классическая схема идеализма. Ведь эта схема весьма характерна для ряда идеалистических систем, признающих относительную субстанциональность материи – например, христианство или платонизм. И в такой системе вопрос: что первично? – весьма уместен. Отвечая на этот вопрос, такой идеалист говорит: первичен дух, субстанциональность же материи в конечном итоге не полноценна. Но истории философии неизвестна ни одна подлинно материалистическая система, признающая какую-либо субстанциональность духовного, поскольку краеугольным камнем материалистической позиции является монизм.

Здесь мы намерены закончить раздел социальной статики. Упреждая возможное изумление ученого читателя подобному заявлению, – неосвещенными остались огромнейшие разделы социальной статики – мы должны напомнить, что к счастью, наша работа не является фундаментальным учебником марксистской социологии. С самого начала мы обозначили жанр этой работы как жанр вольных критических замечаний относительно материалистического понимания истории. Соответственно, несколько поколебавшись, мы решили двигаться не столько сообразно логики системы марксизма, сколько сообразно последовательности тех проблем, которые мы усматриваем в этой системе. Поэтому, ряд пунктов относящихся к разделу социальной статики, мы решили отнести к соответствующим проблемам социальной динамики, учитывая то, что они неразрывно связаны друг с другом.

Глава IV

Социальная динамика

Социальная динамика – это раздел социальной теории, рассматривающий изменения социальной реальности. Естественно, учитывая тему нашей работы, мы будем говорить о марксистской социальной динамике.

Традиционно к этому разделу относят: вопросы об общественно-экономической формации, о социальной революции, классовой борьбе, о направленности социальной динамики и прогрессе и так далее. Очень часто, к тому же, добавляют в большей или меньшей степени детальности, описание хода реальной истории. Пожалуй, мы тоже будем следовать традиции.

Исследования в области марксистской социальной динамики таят в себе неизмеримые трудности. Эти трудности двоякого характера. Во-первых, сам предмет чрезвычайно сложен, и до сих пор, во многом, не прояснен. Во-вторых, марксистская социальная динамика чрезмерно «нашпигована» ценностными, и, прежде всего, политическими ценностными предпочтениями. Последнее особенно важно. Всякий раз приходится обращать внимание не только на механику фактов и логики, но и на ценностные политические верования авторов материалистического понимания истории, которые подчас совершенно подменяют собой объективный научный анализ. Маркс и Энгельс похожи на архитекторов, которые при строительстве храма частенько думают не столько о крепости и правильности постройки, сколько о том, чтобы этот храм смог убедить их и окружающих, что бог-Солнце существует. И поскольку это, во многом, им удалось, исследовать структуру постройки крайне сложно – на исследователя то и дело накатывает благоговение перед храмом, и он, к тому же, постоянно рискует быть растоптанным возмущенной, фанатичной толпой. Но, к счастью, это всего лишь образ и перед нами не стоит дилемма – истина или мученическая смерть. Словесные поругания фанатиков мы как-нибудь переживем. Поэтому мы смело решаемся судить обо всех пунктах марксистской социальной динамики, по ходу разбирая, где мы имеем дело с истиной, естественно, с нашей точки зрения, где мы сталкиваемся с вполне простительной научной ошибкой, а где – с недопустимыми в рамках науки «религиозными верованиями». Мы будем лишь сознательно ограничивать свои политические комментарии по тому или иному поводу, поскольку в конце работы собираемся специально изложить своё мнение на этот счет.

Маркс полагал, что общество как система производства всегда осуществляется в определенной форме. Поскольку в истории мы находим множество тех или иных форм, постольку вполне можно говорить о типах этих форм, или, иначе говоря, об общественно-экономических формациях.

Традиционно считается, что если говорить о структуре общественно-экономической формации, то это – базис плюс надстройка.

Таков статический момент марксистской социальной динамики.

В движении же говорится об эволюции человеческих обществ, и, следовательно, о смене общественно-экономических формаций. Здесь возникает вопрос о развитии производительных сил как источнике смены формации, о социальной революции, как механизме смены формации, о борьбе классов как средстве этой смены, о прогрессе как векторе направленности эволюции человечества.

§ 1. Понятие прогресса и линейно-стадиальная схема К. Маркса

Возможно, такое начало разбора марксистской социальной динамики несколько обескураживает. По старинной, весьма разумной традиции, начинают с оснований и постепенно приходят к определенной квалификации тех или иных социальных вопросов. Мы поступили бы так же, если бы излагали свою социальную теорию. Но мы разбираем теорию Маркса, и поэтому должны начать этот разбор с идейно-мотивационного источника его работы. Без этого многое в марксовой теории