Береги свою любовь - Хельга Нортон

— Черта с два! — Лицо Филиппа потемнело от гнева. — Почему ты не позвонила мне и не сказала, что беременна?

— Прекрасная мысль, — иронически ответила она. — Хорошая была бы беседа. Привет, это Анджела Чанг. Помнишь меня? Я та женщина, которую ты…

— Не болтай чепухи. Ты знала, что я помню тебя. После того уикенда я звонил тебе десять раз, но ты ни разу не ответила.

— Занята была. Для этого и существует автоответчик.

— О да, автоответчик. — Он снова насмешливо оскалился. — А сообщения ты прослушиваешь?

Анджела уставилась на него. Знал бы Филипп, сколько раз она слушала эти сообщения! Иногда она это делала только для того, чтобы послушать его голос…

Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять, чего он хочет и почему звонит. Она оказалась легкой добычей.

Жить с этим знанием было тяжело, но, если бы Филипп понял, что она его не забыла, ей было бы в сто раз тяжелее. Для такого человека, как он, пересечь всю страну и прилететь на уикенд не проблема. Он прилетит, она снова рухнет с ним в постель и потеряет остатки самоуважения.

На свете существовало только одно, еще большее унижение: позвонить и сказать ему, что она беременна.

— Ну? Я все еще жду ответа. Почему ты не отвечала на мои звонки?

— Неправда. Ты спросил, почему я не сообщила, что беременна. Пойдем от противного. Предположим, что я это сделала. Что бы ты мне сказал?

— То же самое, что говорю сейчас. Что я отвечаю за этого ребенка так же, как и ты.

— А ты ничего не путаешь? — Голос Анджелы дрогнул, но она запретила себе плакать. — Что ты сказал мне первым делом? «Анджела, с кем ты спала все это время?» А потом потребовал сделать анализ ДНК.

Глаза Филиппа сузились.

— Да, черт побери, так и было! Женщина говорит мужчине, с которым переспала всего один раз, что она беременна от него, а он не имеет права задавать вопросы?

Нет, подумала она. Если бы эта ночь значила для тебя столько же, сколько она значила для меня, ты бы их не задавал. От этой мысли у Анджелы подкосились ноги. Она вырвалась и села на стул с прямой спинкой, стоявший у окна.

— Ладно, — ровно сказала она. — Признаю, что ты имеешь право интересоваться моим ребенком.

— Браво! — насмешливо бросил Филипп.

— И что связь с отцом может пойти ему на пользу.

— Еще раз браво. Дальше.

Анджела сцепила руки и положила их на колени.

— Я согласна признать тебя отцом моего ребенка. Но твои деньги мне не нужны. А фиктивный брак, с помощью которого ты хочешь загладить свою вину, тем более.

— Ты всерьез думаешь, что речь идет о чувстве вины?

— Нет, — любезно ответила она. — Я думаю, что в тебе внезапно проснулся отцовский инстинкт. — Она вдруг вскочила и выпалила: — Конечно, чувство вины! А как, по-твоему, это называется?

— Чувство ответственности, — холодно ответил он. — За свои действия. Или эта концепция выше твоего понимания?

Ей хотелось смеяться и плакать одновременно. Сжать кулак и как следует стукнуть его. Она обвела взглядом жалкое жилье, в которое переехала, чтобы сэкономить деньги на ребенка, и невесело рассмеялась.

— Когда я обнаружила, что беременна, то начала обдумывать варианты. Аборт. Отдача на усыновление. Разумные, здравые решения, которые кажутся мудрыми до тех пор, пока в тебе не зародилось живое существо. И я поняла, что и то и другое неправильно.

— Ага… — Тон Филиппа стал еще более язвительным. — И вместо этого ты решила стать мученицей.

— Сукин сын! Думаешь, я бросила все ради того, чтобы почувствовать себя святой? — У нее сорвался голос, из глаз брызнули гневные слезы. — Уезжай, Филипп, — отвернувшись, прошептала она. — Ты добился своего. А теперь уезжай. Пожалуйста.

Наступило долгое молчание. Она услышала его шаги, а затем легкое прикосновение рук к своим плечам. Филипп попытался повернуть ее, но Анджела уперлась.

— Ты любишь этого малыша? — тихо спросил он.

Ответа не требовалось. Ради этого ребенка она бросила все. Почему Филипп не может этого понять?

— Анджела, если ты любишь малыша, то должна желать ему счастья. И я тоже. Мальчику нужен хороший дом. Хорошая школа. А больше всего — отец и мать, которые всегда будут рядом. Неужели это так ужасно? — Он нежно, но решительно повернул Анджелу лицом к себе. При виде слез, блестевших в ее глазах, у него сжалось сердце. — Нам нужно пожениться. В глубине души ты это понимаешь.

— Ничего не выйдет.

— Почему?

— Потому что… потому что по-другому не может быть.

Филипп улыбнулся. Поразительно нелогичный ответ для женщины, гордящейся своей логикой.

— У нас выйдет. Мы умные и образованные люди. Мы найдем способ.

Она покачала головой.

— Мы не знаем друг друга.

— Нет. Мы провели вместе целую ночь, — страстно прошептал Филипп. Он не собирался напоминать ей об этом, но они стояли совсем близко, его руки лежали на ее плечах, в ее глазах застыло множество вопросов… Он посмотрел на ее губы. — Ночь, которую я так и не смог забыть.

Щеки Анджелы окрасил румянец.

— Одного секса для брака недостаточно, — прошептала она.

— В некоторых браках нет и этого.

— Да, но…

Был только один способ заставить Анджелу замолчать, и Филипп воспользовался им. Он взял ее лицо в ладони и прижался губами к губам. Анджела ахнула и попыталась отстраниться, но он прихватил зубами ее нижнюю губу и ощутил нежную, горячую плоть. Боже, что за вкус!.. Земляника, свежая летняя земляника, растущая на прогретой солнцем полянке. Она всхлипнула и раскрыла губы. Филипп застонал и дал волю голоду, накопившемуся за последние месяцы.

Она что-то нежно прошептала и прильнула к нему. Ее тело было мягким, теплым, удивительно женственным и готовым к материнству.

Моя, сгорая от страсти, подумал он. Целиком.

6

Прошла целая вечность, прежде чем Филипп поднял голову. Анджела дрожала и не могла отдышаться. Она казалась маленькой, беззащитной, и Филиппу захотелось снова привлечь ее к себе и утешить.

— Анджела… — Он погладил ее по лицу и отвел шелковистую прядь от пылавшей щеки. — Сколько времени тебе нужно на сборы?

— Сборы?

— На то, чтобы собрать вещи. Те, без которых ты не можешь обойтись. Все остальное брось. В Сиднее я куплю тебе все, что захочешь.

Она напряглась и уперлась ладонями в его грудь. Филипп неохотно опустил руки.

— Я уже сказала, что не выйду за тебя. Почему ты меня не слушаешь? Мне не нужна твоя помощь. И ничья помощь вообще. — Она сделала шаг назад и оскалила ровные белые зубы, как загнанное в угол животное. — Уходи, Филипп. Ты предложил мне то, что считаешь правильным, а я отказалась. Этого вполне достаточно, чтобы жить в ладу со своей совестью.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});