Оскар Уайльд, его жизнь и исповедание. Том II - Фрэнк Харрис

перебил какого-то человека - Оскара с ним познакомили, и он упорно называл Оскара мистером Мельмотом.

- Называйте меня Оскаром Уайльдом, - умолял Оскар. - Понимаете, мистер Мельмот никому не известен.

- Я думал, вы предпочитаете такое обращение, - извинился незнакомец.

- О боже, нет, - перебил его Оскар. - Я использую фамилию «Мельмот» лишь для того, чтобы не заставлять краснеть почтальнона, чтобы пощадить его скромность, - и Оскар рассмеялся, как в старые добрые времена.

Для меня было очень важно, что Оскар со столь беззаботной радостью отбросил новое имя и вернул старое, которое когда-то прославил.

Анекдот из жизни Оскара в шале показывает, что остроумный язычник в нем не умер.

Английская дама, написавшая очень много романов, как раз остановилась в Дьеппе, услышала об Оскаре, из доброты или любопытства, а возможно - руководствуясь обеими этими мотивами, пригласила его на обед. Оскар принял приглашение. Славная дама не знала, о чем разговаривать с мистером Себастьяном Мельмотом, ситуация была напряженная. В конце концов, она начала рассуждать о дешевизне жизни во Франции: мистер Мельмот знает, как дешево тут жить?

- Представьте лишь, - продолжила дама, - вы не поверите, сколько стоит кларет, который вы сейчас пьете.

- Неужели? - спросил Оскар с вежливой улыбкой.

- Конечно, я купила его оптом, - объяснила дама, - но он мне стоил всего шесть пенсов за кварту.

- О дражайшая леди, - воскликнул Оскар, - боюсь, вас обманули. - Дамам не следует покупать вина. Боюсь, вас печальным образом обсчитали.

Юмор реплики искупает ее невежливость, Оскар был столь вежлив со всеми, что этот инцидент - просто свидетельство того, сколь невыносимо ему было скучно.

Лето 1897-го года стало решающим периодом и поворотной точкой в карьере Оскара Уайльда. Пока погода была солнечной и Оскара время от времени проведывали друзья, он был решительно настроен жить в шале «Бурже», но когда дни начали становиться короче и погода испортилась, мрачная жизнь в одиночестве, в помещении без библиотеки стала для Оскара невыносимой. Его тянуло в две противоположные стороны. Я не знал об этом в то время, он рассказал мне об этом лишь через несколько месяцев, когда всё решилось бесповоротно, но в то время душа Оскара пребывала между молотом и наковальней добра и зла. Вопрос заключался в следующем: воссоединится ли Оскар с женой, или поддастся на уговоры лорда Альфреда Дугласа и переедет жить к нему.

Мистер Шерард рассказал в своей книге, как содействовал первому примирению Оскара с женой, и как сразу же после этого получил письмо от лорда Альфреда Дугласа, угрожавшего, что пристрелит Оскара, как собаку, если Уайльд отвернется от него, Дугласа, из-за каких-то советов Шерарда.

К сожалению, семья миссис Уайльд была против ее возвращения к мужу, они умоляли ее не ехать, говорили о ее долге перед детьми и перед собой, и несчастная женщина начала колебаться. В конце концов, эти советчики решили за нее, и миссис Уайльд написала о своем решении поверенным Оскара незадолго до его освобождения: испытательный срок Оскара должен был длиться минимум год. Мне мало что известно о миссис Уайльд и ее отношениях с семьей и мужем, чтобы я мог обсуждать ее бездействие. Я не решаюсь ее критиковать, но она не поехала к мужу, а если бы ей хватило смелости, она могла бы его спасти. Она знала, каково влияние лорда Альфреда Дугласа на ее мужа, знала, что он один раз уже принес Оскару несчастье. Андре Жид утверждает, и Оскар тоже говорил мне впоследствии, что, выйдя из тюрьмы, он быд полон решимости не возвращаться к лорду Альфреду Дугласу и старой жизни. Жаль, что жена Оскара не начала действовать сразу: она позволила убедить себя, что необходим испытательный срок. Эта отсрочка ранила чувства Оскара, но, тем не менее, как сазал он немного позже, он всё равно сопротивлялся влиянию, которое поработило его жизнь в прошлом.

- Фрэнк, я почти каждый день получал письма с мольбами приехать в Позилиппо, на виллу, которую снял лорд Альфред Дуглас. Каждый день я слышал его голос: «Приедь, приедь к солнцу и ко мне. Приедь в Неаполь с его чудесным музеем бронзовых статуэток, в Помпеи и Пестум, город Посейдона. Я жду тебя с нетерпением. Приезжай».

Фрэнк, кто смог бы такому сопротивляться? Любовный призыв, призыв с распростертыми объятиями: кто смог бы остаться в мрачном Берневале, смотреть на простыню бесконечного дождя, на обволакивающий серый туман, серое море, и думать о Неаполе, любви и солнце. Кто смог бы сопротивляться всему этому? Я не смог, Фрэнк, мне было так одиноко, а я ненавидел одиночество. Я сопротивлялся, сколько мог, но когда настал холодный октябрь, и Бози приехал ко мне в Руан, я перестал сопротивляться, я сдался.

Смог бы Оскар Уайльд победить, начать новую возвышенную жизнь? Большинство считает, что такая победа была для него невозможна. Всем известно, что он проиграл, но я, во всяком случае, верю, что он мог бы победить. Как мне говорили впоследствии, его жена готова была сдаться, готова была согласиться на полное примирение, но тут узнала, что Оскар вернулся в Неаполь, вернулся к прежнему образу жизни. Всё решили несколько дней.

Именно из-за подстрекательств лорда Альфреда Дугласа Оскар начал безумный судебный процесс против лорда Куинбсерри, на котором поставил под угрозу свой успех, положение в обществе, доброе имя и свободу, и всё потерял. Через два года, поддавшись тому же соблазну, он совершил самоубийство души.

Не только здоровье Оскара было лучше, чем когда-либо - его произведения и беселы также достигли невероятных высот, он задумал множество литературных проектов, которые, несомненно, принесли бы ему деньги, положение в обществе и какое-то счастье, а не просто улучшили бы его репутацию. Когда Оскар уехал в Неаполь, с ним было покончено, и он об этом знал. Он больше никогда ничего не написал - как он говорил впоследствии, он боялся взглянуть в лицо своей душе.

Мир говорит, что Оскар больше не смог бы добиться успеха, и беззаботно пожимает плечами. Низкий и недостойный вывод. Некоторые из нас всё равно верят, что Оскар Уайльд с легкостью мог бы победить, больше никогда не оказаться в плену этого ужасного вихря, который захватывает жертв чувственных наслаждений, неустанно швыряя их в разные стороны, не давая покоя, в этом средоточии ужаса: "Nulla speranza gli conforta mai." («Оставь надежду всяк, сюда входящий!).

ГЛАВА XX

"Non dispetto, ma doglia."—Данте.

Оскар Уайльд не задержался в Неаполе надолго, он провел