Без шума и пыли (сборник) - Светлана Алешина

Только я поставила сковороду с картошкой на стол и достала из банки крепкий ядреный помидор с блестящей кожурой розово-оливкового цвета, как запиликал мобильник.

– Ах ты, чтоб тебя! – Я проглотила слюну и пошла за трубкой, которая надрывалась в кармане куртки. – Слушаю.

– Оленька, это Кряжимский, у тебя все в порядке?

– Да, а что случилось?

– У нас все в порядке, я беспокоюсь о тебе, ты с обеда не даешь о себе знать.

«Ох, Сергей Иванович, – подумала я, – беспокойный вы наш. Если бы ты позвонил на полчасика попозже…»

– Были дела, – ответила я в трубку.

– Я вот что еще хотел у тебя спросить…

Мне казалось, что Кряжимский говорит страшно медленно, растягивая слова словно жвачку.

– …ты завтра с утра будешь в редакции?

– Боюсь, что нет, а что такое?

– Я набросал начало редакционной статьи по поводу вчерашнего убийства, подобрал к ней кое-какие фотографии, которые ты сделала на показе мод… – продолжал он спокойно. – Мне хотелось бы знать, оставить мне место для окончания в этом номере или мы дадим окончание или продолжение в следующем?

– Ну, – задумалась я, – сразу я вам сказать не могу, это будет ясно… скорее всего завтра или послезавтра.

– Оля, тогда я сделаю вот что, – не унимался Кряжимский, – я сделаю материал как бы с продолжением, а ниже дам какую-нибудь заметочку, если не получится до завтра, то выпустим так, а если будет продолжение или окончание, то заметку уберем и поставим твой материал.

Честно говоря, я мало что поняла из его предложения, но, зная, что на Иваныча можно положиться, согласилась.

– Конечно, Сергей Иванович, так и сделайте.

– А у тебя есть что-нибудь новенькое?

От Кряжимского не так-то легко было отделаться, он опутывал своей вежливостью, как паук паутиной. Не могла же я ему ответить, что ничего нового нет.

– Есть, Сергей Иванович, у меня есть новый труп, совсем свежий, – в лучших традициях черного юмора ответила я.

– Не шути так, Оля, – укоризненно произнес Кряжимский.

– Я и не думаю шутить. – Я устроилась в большом мягком кресле, подобрав под себя ноги. – Я была сегодня в «Сириусе» и узнала, что не так давно Марина Киселева уволила одну из своих моделей, как говорят девочки, совершенно ни за что.

– Ну и что? – недоумевал Кряжимский.

– А то. Я поехала к ней на работу – сегодня она там не появилась, поехала на квартиру, которую она снимает, – никто не открывает. Я нашла хозяйку квартиры, вместе с ней мы едем к Терещенко…

– А кто такой Терещенко?

– Не такой, а такая – это та самая Лиля Терещенко, модель, которую уволила Киселева.

– Так-так, – Кряжимский заинтересованно поторопил меня, – и что же?

– Мы обнаружили ее в квартире с огнестрельным ранением в живот. Кто-то пристрелил ее. Причем сосед слышал, что она вернулась домой ночью. Она была на том самом показе мод, в «Сириусе».

– Да-а-а, – протянул Кряжимский, – дела-а. Ты думаешь, что эти два убийства связаны между собой?

– У меня пока еще не было времени, чтобы все это обмозговать. Сами понимаете – милиция, протоколы, вопросы, я только что вошла в дом. Но думаю, что такую версию исключать нельзя, больно уж все переплетается между собой. Кстати, Леша Замуруев был тот еще ловелас, практически со всеми девушками из «Сириуса» у него были романы. Его жена наверняка все знала, но мне об этом говорить не захотела. И вообще прикидывалась дурочкой, хотя на самом деле эта особа довольно умна. Она балуется кокаином. Не знаю, насколько далеко у нее это зашло, но, предположительно, к наркотикам ее приучил братец. Он, кроме автомобилей, продает в нашем городе и кокаин, а может, и еще какие-нибудь наркотики. Кстати, вы узнали его адрес?

– Ты знаешь, – замешкавшись, промямлил Кряжимский, – пока не получилось, но скоро, наверное, узнаю.

– Сергей Иванович, – строго сказала я, – мы сколько с вами работаем вместе?

В трубке повисло продолжительное молчание.

– Что, не помните? Могу напомнить.

– Помню, помню, – вздохнул Кряжимский, – можешь не напоминать.

– Тогда выкладывайте адрес и не пытайтесь строить из себя эдакого ангела-хранителя.

– Поселок Мирный, улица Ангарская, дом шесть. И все-таки я не советовал бы тебе к нему ездить. По крайней мере одной. Я бы мог тебя сопровождать, если ты все-таки поедешь.

Забота Кряжимского тронула меня до глубины души, а то, что он предлагал мне свои услуги, вообще чуть не вышибло у меня слезу. Но я собралась с духом и спокойно ответила:

– Ладно, спасибо, я подумаю над вашим предложением. У вас все?

– Все, – угрюмо ответил он.

– Тогда спокойной ночи.

Я положила трубку рядом с собой и начала снова перебирать все события в обратном порядке, начиная с сегодняшнего обнаружения трупа Терещенко в квартире Воротынцевой и заканчивая вчерашним убийством Алексея Замуруева.

Судя по предварительному заключению эксперта-криминалиста, Терещенко была убита из пистолета калибра семь-шестьдесят два примерно в полдень. «Плюс-минус полтора часа», – как он сказал. Ничего из ценных вещей и денег украдено не было, так что убийство с целью грабежа исключалось.

Сосед Терещенко – Александр (вот черт, я даже не спросила, в какой газете он работает и как его фамилия) показался мне довольно подозрительной личностью, но если бы Лилю убил он, то скорее всего выгреб бы у нее все деньги. Хотя кто знает, какие у них были отношения? Вдруг они были любовниками, чего исключить было нельзя, а она ему изменяла – ведь говорила же Соня про какого-то Олега. Нужно будет завтра попробовать его отыскать, может быть, он прольет свет на последние события?

Так, дальше. Гриша Ложкин. Наркоделец и торговец автомобилями. Брат жены Замуруева. Около месяца назад у них с Замуруевым была какая-то стычка. Может быть, кроме этой стычки, свидетелем которой оказался Гоша Чикин, были и другие? Замуруев тащил из Гриши деньги, а вот с отдачей, видно, было не совсем ладно. Так что, Ложкин убил Замуруева из-за денег? Для того чтобы прийти к подобному заключению нужно было отбросить сомнение, состоящее в том, что финансовые заморочки могли давно привести к такому плачевному исходу. Почему именно сейчас Ложкин решил свести счеты с Замуруевым? Может, лопнул какой-нибудь совместный проект, казавшийся поначалу очень прибыльным? И потом, убив Замуруева, смог ли бы Гриша вернуть утраченные капиталы?

Или же он мстил за честь сестры, о чем опять же наводит на размышления тот факт, что до сего момента Ложкин как бы не знал об изменах Замуруева, что явно противоречило здравому смыслу. Либо Замуруев был чудовищно беззаботным человеком, сквозь пальцы смотрящим на какую бы то ни было угрозу, либо гордым спесивцем, уверенным в собственной неуязвимости.

В любом случае флиртовал он, как явствует из рассказов его милой женушки и девушек из «Сириуса», вполне открыто. Скорее он делал вид, что всячески пытается замаскировать свое вездесущее волокитство, потакая глупым условностям и в некотором роде щадя психику Ирины. На самом деле, как показалось мне, если бы не ряд определенных человеческих заблуждений по поводу нравственности, Замуруев заводил бы интрижки еще более открыто, не прячась по углам и не назначая тайные свидания.

«Так что же, – спросила себя я, – он кажется тебе этаким обаятельным циником? А почему бы и нет?» Частенько, чтобы добиться женской благосклонности, одной смазливой внешности мало. Это доказывают полчища невостребованных красавцев. Нужно запастись мужским обаянием. Здоровой дозой веселого цинизма, некоторой долей романтизма, хорошими манерами, неуловимым шармом быть то пылким, то равнодушным… На женщин это действует безотказно. Неплохо при этом иметь хорошо подвешенный язык и навыки рассказчика, при этом умея внимательно слушать и, вооружившись особенно проникновенным и понимающим взглядом, кивать в подходящие моменты.

Убийство Терещенко я склонна была отнести на счет этого самого замуруевского обаяния, которое, будучи оцененным по справедливости женским полом, сыграло с ним злую шутку. В общем, я все больше начинала верить в некую любовную историю в духе шекспировских драм. Конечно, я сомневалась – веры без сомнения не бывает. Так уж устроен человек, его всюду преследует единство и борьба противоположностей, со дня его появления он – заложник хитроумной диалектики, о которой лучше и обаятельнее всего высказывались древние греки. Лучше – в смысле непосредственнее, напоминая гениально одаренных детей.

Но если всерьез придерживаться этой последней версии и стараться увязать два убийства вместе или, вернее, рассматривать их под углом пресловутого замуруевского обаяния, необходимо предположить существование соперницы Терещенко, которая, узнав о ее связи с Алексеем, решила разом покончить с любовниками: одного – отравив, другую – застрелив. Кто же это может быть? Чтобы ринуться вот так напропалую осуществлять план мести, нужно обладать недюжинной волей и гореть настоящей страстью. Тем не менее утверждение, что для приведения черных замыслов в исполнение понадобилась определенная отвага, не отрицало того, что план мести выглядел довольно изощренным. Значит, преступник обладает выдержкой и хладнокровием.