Виктор Цой - Виталий Калгин

Именно с этой встречи Алексея Вишни и Виктора Цоя, произошедшей в коридоре студии Андрея Тропилло, позже начнется сотрудничество «КИНО» со студией «Яншива Шела», на которой будет записан не один хит «КИНО». А пока Вишня, находясь под впечатлением творчества Цоя, терзал слух родителей на слух подобранным «Бездельником» и фотографировал Виктора и Алексея, беспрестанно зазывая их в гости…

Изначально Виктор с Алексеем планировали сделать несколько фотографий в «новоромантическом виде» (с пистолетами в руках и в рубашках с жабо), чтобы использовать их в оформлении обложки альбома, но впоследствии от этой идеи отказались. Решено было взять за основу принцип оформления альбомов «Аквариума», обложки к которым делал Андрей (Вилли) Усов.

Алексей Вишня: «Когда “45” был полностью готов, я снял с оригинала пару копий, с них у меня переписал альбом весь двор. Захотелось обложку для пленки, подобную тем, какие Вилли Усов творил для “Аквариума”. Созвонились, решили посни-маться. За домом Рыбы на проспекте Космонавтов росла высокая трава, выше человеческого роста. Несколько снимков мы сделали дома, затем отправились к этой траве. Марьяна тонким пером рисовала обратную сторону пленки — названия песен, выходные данные. Я сфотографировал обложку с руки, при солнечном свете…»[89]

Фотографии, сделанные Вишней, вышли вполне приемлемыми, и с их помощью ребята качественно оформили обратную сторону обложки, красиво написав названия песен и выходные данные. И вот альбом «родился»…

Даже несмотря на то что альбом был акустическим, он стал довольно популярным в узких кругах любителей рок-музыки, хотя его выход совершенно не рекламировался и не освещался по телевидению.

В интервью журналу «Рокси» Цой называет песни «45» «бардовским вариантом» и признаётся, что был против выпуска этого альбома, поскольку запись, с его точки зрения, получилась сырой. Не менее скептически оценивал альбом и Рыбин, правда, спустя много лет: «Единственное, что в “45” есть хорошего, — это трогательная непосредственность песен. Сами же песни представлены на альбоме очень наивно, а аранжировки отсутствуют как класс»[90].

«Я думаю, что Цою хотелось, вероятно, не совсем того, что получилось, — вспоминал Гребенщиков. — Скорее всего, ему хотелось рок-н-ролльного звука — звука “КИНО”, который возник на их альбомах впоследствии. Но из-за нехватки людей, из-за моего неумения сделать то, чего они хотят, и их неумения объяснить, чего именно они хотят, получилось “45 ”»[91].

Показательно, что ленинградская рок-тусовка альбом поначалу вообще не заметила, а московский подпольный журнал «Ухо» назвал песни «КИНО» «расслабленным бряцаньем по струнам», в котором «серной кислотой вытравлены всякий смысл и содержание». В тот момент сложно было поверить, что всего через несколько лет бблыиая часть композиций из «45» будет звучать чуть ли не в каждом дворе под приблизительный аккомпанемент ненастроенных шестиструнных гитар…

Алексей Вишня: «Как музыканты они были тогда на уровне нулевом. Ничего не контролировалось на записи, как получалось, так и получалось… Цой умел играть на гитаре, но при этом его называли бряцалыциком, хоть он и умел извлекать из гитары звук. Пускай это был и бряцающий звук, но это был хороший бряцающий звук, хороший чес»[92].

Запись альбома тяжело далась Виктору и Алексею. Правда, и звукорежиссеру, и участникам группы «Аквариум» тоже. Виктор, в то время учившийся в художественном училище, отлынивал от занятий, выкраивая время на запись в студии, а Алексей, трудившийся монтажником сцены ТЮЗа, умудрялся получать мифические больничные, чтобы хоть как-то оправдать свое отсутствие на рабочем месте. Родные, конечно же, ни о чем не догадывались — ну, бренчат ребята на гитарах и пусть себе бренчат. Мало кто понимал, что за всем этим стоит…

Валентина Васильевна Цой: «Работу над альбомом “45” Витя засекретил: ходил таинственный, ни о чем не рассказывал. Как-то вечером принес мне плейер: “Мама, послушай!” Мне понравилось. “Во всяком случае, не хуже, чем у других!” — решила я. Дала ему десять рублей, чтобы как-то стимулировать. Думала, он сладкого себе купит, а он вернулся с бутылкой водки. Ну, думаю, обычный парень вырос»[93].

Виктор Цой: «А из старых альбомов мне больше всего нравится первый альбом, “45”, потому что… Ну, я не знаю почему, но нравится. Другое дело, что я из него немножко как бы вырос уже»[94].

Алексей Рыбин: «Альбом “45” все хаяли. Говорили, что это самодеятельность ниже плинтуса. Нас поддержал Борис Гребенщиков и вся его группа, Майк Науменко привечал, остальные травили»[95].

Запись альбома дала «КИНО» определенный статус. Группа заявила о себе и была услышана. Как сказал в одном из интервью Виктор Цой: «У нас появилась некоторая репутация, даже авторитет, мы уже сами могли выходить на какие-то студии»[96].

Можно согласиться с Александром Кушниром, сказавшим, что, не умея толком играть на музыкальных инструментах, музыканты «КИНО» записали песни, которые с удивительной точностью передавали атмосферу городской романтики того времени с ее вечным безденежьем, бездельем и океаном нереализованных планов и ночных мечтаний. «Сигареты», «ночь», «телефон», «солнечные дни» — как бы там ни было, а «45» получился одним из самых светлых и лиричных альбомов за всю историю русского рока[97].

ВИКТОР И МАРЬЯНА

Примерно в это же время, в начале марта 1982 года, но уже в ходе записи «45», на одной из вечеринок Цой познакомился с молодой художницей Марьяной (Марианной), в скором времени ставшей не только его подругой, но и полноценной участницей группы «КИНО» (в качестве гримера и костюмера), а впоследствии женой и матерью единственного сына Александра.

Игорь Петровский: «С Витей мы познакомились в начале восьмидесятых и приятельствовали до конца 1985 года, потом это как-то прекратилось. С Марьяной я познакомился во второй половине (в конце) 70-х, отчасти благодаря нашему знакомству они с Цоем и повстречались… А тогда у Марьяны был роман с Игорем Гудковым. И вот в тот день, на дне рождения, Марьяна, встретив Цоя, просто поняла, что роман ее с Панкером, собственно, подошел к концу и отношения с ним закончены…»[98]

Как известно, Цой умел нравиться женщинам, и об этом вспоминают многие его знакомые и приятели.

Павел Крусанов: «Разумеется, регулярно появлялся в нашей квартире и Цой. Благо от Днепропетровской улицы было рукой подать до полюбившегося ему женского общежития ПЖДП (прижелезнодо-рожного почтамта) Московского вокзала, располагавшегося (речь об общежитии) в Перцовом доме на Лиговке. Да, этого не отнять: он нравился женщинам — он был обаятелен, хорошо сложен, молчаливость добавляла его решенному в черных тонах образу известную толику романтической загадочности, ну а когда он брал в руки гитару и начинал петь, его и вовсе окутывало облако какого-то запредельного очарования, так что девицы теряли над собой контроль, и глаза их наливались томным матовым блеском. Не устояла даже милейшая и добрейшая майковская Наташка — дело едва не дошло до адюльтера, отчего Майк некоторое время на Цоя ревниво дулся. Собственно, здесь же, на Днепропетровской, Цой увел у Панкера Марьяну. Вернее, она сама увелась: отдадим должное слабому полу — практически невозможно соблазнить деву без ее встречного желания быть соблазненной»[99].

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});