Дым и зеркала - Таня Хафф

— Например, из-за того, что их убили?

— Да, например так. И они хотят отомстить.

— Поэтому они испачкали краской смокинг мистера Николаса?

— Да! Нет. Это была не месть, а… Я не знаю, что это было, но мы не можем продолжать съемки в доме с привидениями.

— Потому что что-то может произойти?

— Да.

— Каждый раз, когда вы переходите улицу, вас может сбить машина. Это повод остаток жизни простоять на тротуаре?

— Ну, нет, но…

— Я заплатил за аренду этого дома до конца недели. Если у вас нет более вещественных обоснований своему страху… — ЧБ выразительно выдерживал паузу, пока Тони не покачал головой, — …тогда я не собираюсь сбивать график съемок из-за ваших дурных предчувствий и покойников, шатающихся рядом со съемочной площадкой.

Этот человек вообще слышал себя со стороны?

— Покойники, шатающиеся рядом со съемочной площадкой, — это ненормально!

— Ненормально? — Он поджал губы. — Ненормально — это уступить по рейтингу полдюжине так называемых настоящих людей, едящих дождевых червяков, мистер Фостер. И от покойников гораздо меньше проблем, чем от какого-нибудь из идиотских фан-клубов Мэйсона.

Тони был вынужден признать справедливость этого замечания. Последний козырь.

— Ваши дочери…

— Ждут не дождутся этого, и я не собираюсь их разочаровывать. Последние десять дней они только об этом и твердят.

— Но…

— Я не собираюсь их разочаровывать. Это четко ясно?

— Абсолютно. — Он предпочтет рискнуть жизнью своих дочерей, лишь бы не испытывать на себе их гнев. Вернее, он предпочтет, чтобы их испачкали краской, и Тони был вынужден признать, что решение босса понять можно. Возможно, он слишком бурно отреагировал.

Как только обернешься к странному пути, вечно твою судьбу будет направлять он.[7]

Итак, дом населяют привидения. Знаю об этом только я, есть ли разница?

— Что-то еще, мистер Фостер?

Судя по всему, нет.

— Нет, сэр. Я только заберу девочек.

Девочки с расширенными глазами стояли у входной двери, не отрывая взгляда от Эми. Говорящей по телефону. Ничего необычного.

— Может, подождете у моей машины? Я сейчас приду.

Они кивнули и убежали.

— Что ты с ними сделала? — требовательно спросил он, когда Эми повесила трубку. — Научи.

— Я просто вот так на них посмотрела…

— Да, это уже страшно.

— …и сказала, что если они не уберут свои грязные ручонки с моего телефона, я наложу на них заклятие, и они до конца жизни будут писать в кровать каждый раз, когда будут ночевать у кого-то в гостях.

Проверив, не подслушивает ли кто, Тони наклонился поближе.

— А ты и правда можешь это сделать?

Эми вздохнула.

— Я понимаю, почему Зев тебя бросил. Ты иногда бываешь таким балбесом.

Точно. Конечно, она не могла. Он не мог, хотя и был волшебником. Начинающим. И не особо к этому стремящимся. Хотя, если бы это помогло научиться обращаться с дочерьми ЧБ, не помешало бы посмотреть более сложные уроки на ноутбуке.

— Тони?

— Извини. Призраки, девчонки, просто немного нервничаю. Можешь позвонить Питеру и предупредить его?

— О господи… Он не знает?!

Прежде, чем Тони успел ответить, со стоянки донесся знакомый гудок. И подолжал доноситься. Бросив через плечо краткое: «Не знает!», Тони сорвался с места. Как они ухитрились добраться до гудка? Он же запирал машину.

Глава 4

Из колонок гремела какая-то детская песня, модная в этом месяце. А смутно знакомый седан занял его место на парковке. Тони притормозил в конце длинного ряда машин и заглушил мотор.

— Все, отсюда идем пешком.

Эшли, занявшая переднее сидение, проигнорировав возмущенные вопли и запихнув младшую, более маленькую сестру назад, открыла дверь, посмотрела на землю и снова ее закрыла.

— Там грязно.

— Да, и что? — Оперевшись обеими руками о кабину, Тони заглянул внутрь, напоминая, что это дочери его босса и ругаться стоит поменьше. Учитывая задержку в офисе и неизбежный крюк за мороженым — неизбежный, потому что ему хотелось пощадить свои уши, — они безнадежно опаздывали. — Дождь-то закончился.

— Ты не заставишь меня идти по грязи. Я все папе расскажу. Довези меня до дома.

— Я не могу.

— Эш боится, что вся перемажется, и Мэйсон поймет, какая она свинья, — съехидничала с заднего сидения Брианна. — Хрю-хрю-хрю-хрю.

— Убейся, Сыриха!

— А ты заставь меня, Прыщавая!

— Слушай, пройдись по грязи, а потом обвини во всем меня, — вмешался Тони прежде, чем конфликт обострился. Опять. — Мэйсону я все равно не нравлюсь, так что вам будет о чем поговорить.

Эшли посмотрела на него долгим взглядом, прищурив карие глаза.

— Ладно.

— Ладно, — насмешливо отозвалась Брианна.

С достоинством одиннадцатилетней девочки Эшли, проигнорировав ее, схватила рюкзак и выбралась из машины. Пока Тони запирал дверцы, Брианна поскакала вниз по дороге к тропе.

— И ты ей это позволишь? — возмутилась Эшли. — Она же может заблудиться!

— Сомневаюсь. Колеи, ведущие к дому, полметра глубиной.

— У тебя дурацкая машина. — Тони придержал шаг, чтобы она смогла догнать его. — У моей мамы машина лучше. У парня моей мамы три машины, и все лучше. А на твою как будто кого-то стошнило.

— Стошнило. — Когда Эшли недоверчиво повернулась к нему, он уточнил, — какого-то пьяного старика возле моего дома вчера вечером. Дождем уже почти все смыло.

— Фууу! Ничего противнее не слышала!

Тони даже ощутил самодовольство, пока не вспомнил, что ему уже не двенадцать.

— Слушай, не хотел спрашивать, но почему ты зовешь свою сестру Сырихой?

— Ну. Брианна. Бри. Сыр. — Она одарила его неодобрительным взглядом, сделавшим ее пугающе похожей на отца. — Я думала, геи знают все о сыре.

— Наверно, пропустил этот пункт в инструкции.

— У вас есть инструкция?

Визг Брианны избавил его от необходимости отвечать. Заметка на будущее: шутливые замечания — не особо удачная идея. Он пробежал вперед и увидел, что младшая девочка стоит на одной ноге. Со второй пропала сандалия.

— Эта глупая грязь съела мою обувь! — возвестила она, цепляясь за его футболку. — Ты должен меня понести.

Тони подхватил ее рюкзак прежде, чем тот успел грохнуться на землю, и снова одел лямку ей на плечо.

— Иди босиком.

— Мама говорит, что если ходишь босиком, то можешь чем-нибудь заразиться.

— Да, если идешь по тротуару. Но не здесь. Это парк.

— Это дорога! — Для восьмилетней она удивительно могла одной интонацией добавлять: «Придурок!»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});