Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А вы, Екатерина Георгиевна, ведь не человек. Человек живет своей жизнью. А вы раз за разом в чужую заглядываете. Гостья. Туристка. И то, что башку вам могут оторвать точно так же, как и любому здешнему обывателю, ничуть вас не оправдывает. Рискуете небескорыстно, да еще оправдываетесь тем, что людям помогаете. Это расстреляв-то лишний цинк патронов?
Глаза у подполковника прикрыты. Веки свинцовые от бессонницы:
– Катя, за что нам все это? Почему судьба у страны такая?
– Бросьте, Алексей Осипович. Нормальная судьба, российская. Дерьма и крови по полной хапнем, но и для гордости места хватит. Выживем.
Загорелись тусклые лампочки на потолке. Конец фильмы. Разведгруппа головами завертела – Витка ошеломленная, Прот снисходительно усмехается. Отошел пророк. И то правда: из всех искусств для нас важнейшее – кино, вино и домино, как говорят, настойчиво заверял безвременно усопший вождь.
– Катерина Еорьевна, а как оно сделано? Как оно фотографируется? – Витка сдула с носа смолистый локон. – Они в театре фотографируют? Дивно прямо, честно слово.
– Придумывают историю. Записывают на бумаге. Потом снимают. Специальной камерой, не фотоаппаратом.
– Вот-вот, придумывают. Не история – сказочка, – Прот улыбнулся.
– Да, в жизни все еще нелепее, – согласился подполковник и надел фуражку. – Прошу на выход.
Прот посмотрел на усталого Макарова (захватывающая фильма словно три часа шла), потом глянул на Катю.
Все пророк кривошеий понимает. Катя сгребла мальчишку за вихры, с чувством потрепала:
– Не жмурься, вещий Павлович. Нам трястись не пристало. Мы рождены, что б сказку сделать былью.
– Стихи? – оживился поручик, в очередной раз принявший близко к сердцу душещипательную историю «У камина». – Извольте процитировать, Екатерина Георгиевна. Запишу-с.
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,Преодолеть пространство и простор,Нам разум дал стальные руки-крылья,А вместо сердца пламенный мотор.
Все выше, и выше, и вышеСтремим мы полет наших птиц,И в каждом пропеллере дышитСпокойствие наших границ[15].
– Красиво, – сказал поручик, закрывая записную книжку. – Фантастичными книжечками балуетесь?
– Можно и так считать, – Катя улыбнулась подполковнику. – А вообще, все будет хорошо, Алексей Осипович. У нас что стихи, что матерщина – все непременно созидательное. Будущее за нами будет, никуда оно не денется.
* * *Катя поглядела на накрахмаленные передники. Ничего, сойдет. Передники доставили из госпиталя уже после обеда. Имидж добровольной сестры милосердия вполне уместен. Костюм из скромного серого шелка подогнан по фигуре, блузка чистенькая. И Витка тоже в порядке – скромное отглаженное платьице девчонке нравится. Макаров просил выглядеть достойно – удалось на все сто. Сопровождающие господина пророка лица и в глаза особо не бросаются, и вполне-вполне. Юбка, правда, дурацкая. Привыкнуть невозможно. Но тут уж ничего не поделаешь. Сойдет. Жаль только, сам прорицатель вновь в уныние впал.
– Ну, ты чего? – Катя присела на койку рядом с мальчиком. – С подполковником мы с тобой переговорили. Он хоть и слегка по другой линии, но с охраной порядок наведет. Там же не только мы будем – там о-го-го какие хари важные. Не о нас, так о них побеспокоятся.
– Я не беспокоюсь. Просто грустно. День такой солнечный. Сейчас бы в лес. – Прот вздохнул. – Вдруг с вами что-то случится? Вы, Екатерина Георгиевна, пообещайте мне подальше от тех кресел держаться.
– Какие кресла? – встряла Витка, пытающаяся перед зеркалом навести порядок со своими непослушными локонами. – Вы о чем весь час переглядаетесь? Мне сказать никак неможно? Тайны какие?
– Что тут говорить? Прот насчет вечера беспокоится.
– А как же мне не беспокоиться? Не каждый день мне перед генералами и комиссарами наизнанку выворачиваться приходится. Я, Вита, простой деревенский хлопец. Одно отличие, что голова больная, – пробормотал Прот.
– Ой, то у тебя хворая?! – Витка всплеснула руками. – О то ты такой хворый-несчастный? Вже я-то тебя не знаю? Вы с Катериной Еорьевной кого другого дурите. А то я, мыша жидовская, не понимаю. Отвлеченьем занимаетесь? Командир наша даже пану подполковнику голову закрутила. Вон как на нее смотрит.
– Ты еще погромче поори, – нахмурилась Катя. – И прекрати язык ломать. Можешь ведь и чисто говорить. С поручиком вон как щебетала, безо всяких «що». Иди, я тебе голову в порядок приведу. Прямо как из чащи вывалилась, йети чернявая.
– Я бы постриглась. Як вы. Оно красиво получается.
– Постригу. Под машинку, – пообещала Катя.
– А меня никто и постричь не хочет, – печально констатировал Прот. – И пуговица на рубашке меня душит.
Катя крутанула-оторвала пуговицу у горла мальчика и щелчком отправила в приоткрытое окно.
– Хватит капризничать. Два дня бока отлеживаете и уже распустились. Прокачиваем диспозицию на вечер. Мероприятие ответственное, повышенной опасности. Так что слушайте. Поскольку оружия у нас нет, перенимаем известную тактику. Заячью…
«Французская» коса Витке очень шла – открылись аккуратные ушки, линия тонкой шейки. Белоснежный фартук оттенял смуглую прелесть кожи. Прот косился задумчиво, тоскливо. Катя одернула на пророке новый пиджачок:
– Значит, будем ехать на авто, у поворота, э-э… улица Мещанская называется, выпрыгивайте и драпайте. Подполковника и милягу-поручика я придержу. Остальные пока еще разберутся. Ну вам не в первый раз под пулями шнырять. Готовы?
– Нет, Екатерина Георгиевна, не искушайте. Труслив я отчаянно, но разума стараюсь не терять. Судьба мне там быть. Ладно, хоть на Тигра революции, как Витка любит выражаться, гляну. Остальное в руках божьих, – Прот перекрестился. – От судьбы не уйдешь.
– Прошу спускаться, экипаж подан, – особого воодушевления на лице подполковника Макарова заметно не было. Выглядел он усталым – последние двое суток вовсе не спал. Но начищенные сапоги сияли. Одобрительно глянул на преобразившуюся Виту, оценивающе – на Прота. Неизвестно, воспринял ли давешнюю детскую истерию за чистую монету, но подобных сюрпризов явно опасался.
В коридоре топтался конвой, на сей раз в полном составе. Катя чуть замедлила шаг, Алексей Осипович глянул, предложил локоть.
– Насчет охраны, Екатерина Георгиевна, сделано все что возможно. Полагаю, за последнюю неделю в «Асторию» и мышь без пропуска не проскочила. Так что прошу не беспокоиться. Насчет остального… Знаете, я решил все забыть. Жизнь и так сумасшедшая штука, а если еще и пытаться учитывать…
– И правильно, Алексей Осипович. Извините, что наплела фантазий.
– Вовсе нет, Екатерина Георгиевна. Просто страшная сказка, рассказанная весьма своевременно. Спасибо.
Двор стал тесен, «паккард» окружал десяток всадников – казаки конвоя. Катя поморщилась – и от цветочков на креслах не заслонят, и драпануть не дадут. Прот прав – придется полюбоваться на тот мебельный гарнитур. Небось из мастерской мастера Гамбса, блин.
– Куда это ваша воспитанница рванулась? – встревоженно спросил подполковник.
Витка юркнула между лошадьми и быстро пошла к стене дома. Успокаивающе махнула рукой – сейчас. Нырнула за угол.
– Поручик, – встревоженно рыкнул Макаров.
Виктор рысцой кинулся за девчонкой. За ним двинулись стрелки.
Черт ее знает, куда ее понесло. Катя чуть расслабила правое плечо. Тесновато здесь двигаться. Двор закрытый. К воротам попробуй пробейся.
– Катя, попрошу без глупостей, – едва слышно пробормотал подполковник.
Из-за угла вынырнула процессия. Поручик осторожно поддерживал девчонку под локоток. Витка сияла:
– Пуговицу мы потеряли. Нехорошо. Затеряется вовсе.
– Ты, Яковлевна, совсем идиотка? – прошипела Катя.
– Спокойно, прошу садиться, – Макаров распахнул дверцу «паккарда». Вита сунула пуговицу растерянному мальчику и первой шмыгнула на широкое кожаное сиденье. Невинно улыбнулась.
Ехали в молчании. «Паккард» тяжело покачивался на выбоинах, на подножках и крыльях висели солдаты с карабинами в руках, заслоняли важных пассажиров. Примостившийся рядом с Катей поручик цеплялся за дверцу, держал «наган» наготове. Витой шнур норовил шлепнуть девушку по лицу. Вокруг машины цокали копытами казачьи скакуны, бряцали шашки и стремена. Кроме лошадиных крупов и напряженных солдатских физиономий, Катя ничего не видела.
– Лишние предосторожности не помешают, – небрежно заметил подполковник.
Прот поморщился. Нет, такое неверие в силу нарезного оружия пацана до добра не доведет. Ведь был у него случай убедиться, что девятиграммовые кусочки металла мигом могут судьбу в противоположную сторону развернуть. Кстати, что у милейшего Алексея Осиповича имеется? Штатный «наган» в кобуре держит – надо думать, под кителем что-то припас?
- «Мы одной крови». Десант из будущего - Юрий Валин - Альтернативная история
- «Мы одной крови». Десант из будущего - Юрий Валин - Альтернативная история
- Спасти Отчизну! «Мировой пожар в крови» - Герман Романов - Альтернативная история
- Спасти Отчизну! «Мировой пожар в крови» - Герман Романов - Альтернативная история
- Переход Суворова через Гималаи. Чудо-богатыри попаданца - Герман Романов - Альтернативная история
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Мамалыжный десант - Юрий Павлович Валин - Альтернативная история / Боевая фантастика
- «Красные генералы». За Державу больше не обидно! - Илья Бриз - Альтернативная история
- Выйти из боя. Контрудар из будущего - Юрий Валин - Альтернативная история
- Пражская весна (СИ) - Маринос Елена Сергеевна - Альтернативная история