Когда исчезнут все пути (СИ) - Епринцева Яна

В десятых и одиннадцатых классах почти не осталось учеников. Они не видели смысла продолжать ходить в школу. Сначала их объединили в один класс, а когда он также опустел на половину, и вовсе решено было провести выпускной перед зимними каникулами.

Алёна ещё больше загрустила. Чем заниматься теперь, когда даже школа будет для неё закрыта, она не знала. С тоской ждала она приближения зимы.

В один из пасмурных осенних дней она возвращалась из школы в ужасном настроении. Идти домой не хотелось, ведь там никого не было. Лида всё свободное время проводила в больнице, отец на работе. А она вынуждена была находиться дома в полном одиночестве.

Девушка свернула в центр села и побрела в сторону парка. Войдя под голые своды деревьев, она уселась на скамейку, с грустью поглядывая по сторонам.

Серые тучи висели низко над землёй, но дождя ещё не было. Иссиня-чёрные грачи, с отчаянным карканьем кружили над старыми вязами, делая пейзаж ещё более мрачным.

Неподалёку росла огромная ива. Она стояла, почти до самой земли опустив тонкие голые прутья. А рядом, на обшарпанной деревянной скамейке сидел парнишка, лет тринадцати на вид. Он был одет в просторную тёмно-синюю куртку, потёртые джинсы, а на голове у него была чёрная шапка, которую он сдвинул на затылок.

Парень держал в руках толстую папку, на которой лежал лист бумаги. Он быстро и импульсивно водил по нему карандашом. Видимо что-то записывал, а может быть рисовал.

Алёне стало любопытно, ей захотелось узнать, что делает мальчик. Она поднялась и подошла к лавочке, на которой он сидел.

Увидев девушку, он оторвался от своего занятия и кивнул ей в знак приветствия. Она ответила тем же.

— Чем занимаешься? — спросила Алёна, подойдя поближе.

— Веду летопись, — ответил мальчик.

— Как это? — заинтересовалась девушка.

Парнишка оживился и быстро заговорил:

— Ты только подумай, произошёл разлом, мир меняется, а через сто, или даже через пятьдесят лет, никто не узнает, как это было! А хуже всего то, что все забудут, каким мир был раньше. Я решил во всех подробностях рассказать о том, как мы жили до, и как живём в эти исторические времена!

Алёна с уважением посмотрела на мальчика. Она грустит и страдает, а он занимается важным делом.

— Это ты хорошо придумал! Надо же, как только в голову пришло?

— Ну как, ведь больше некому. Пока не приспособились, люди думают в первую очередь о своём выживании, а когда очнутся, будет поздно.

— А можно почитать? — спросила Алёна.

Мальчик протянул ей несколько листов, исписанных с двух сторон мелким почерком. Девушка села рядом с ним и принялась за чтение. Сам же летописец вернулся к своему занятию.

Парень постарался на совесть. Он подробно описал как жил до превращения части материка в остров. И скрупулёзно перечислял все события, произошедшие после. Причём в его изложении, казалось, что случилась не трагедия, а наоборот, что-то замечательное. Это немного смутило Алёну.

— Мне показалось, или тебя не печалит произошедшее, — спросила она.

— Нет, конечно! Ты только подумай, как нам повезло! Мы свидетели рождения нового мира! Ведь нечто подобное всё равно произошло бы рано или поздно. Люди в любом случае исчерпали бы все ресурсы. Но это ещё неизвестно когда бы было. Мы могли бы уже и состариться, а то и вовсе умереть!

— Ты серьёзно? Разве может нравиться эта неопределённость, неуверенность в завтрашнем дне? Я вот не понимаю, как жить дальше. Вот что теперь делать? У меня не осталось перспектив получить хорошую профессию, заниматься интересным делом, путешествовать. Даже необходимое купить! — воскликнула Алёна.

— А зачем она тебе, эта определённость? Почему тебе так важно где-то работать, что-то покупать? — спросил он.

— Ну как… — девушка не нашла, что ответить.

— Мне кажется, что мы все в один момент освободились от рабства! Всё рухнуло, система потребления и накопительства развалилась! Раньше нам из каждого утюга внушали, что нам нужно всё больше и больше разного барахла. Вот теперь тебе нужен новый смартфон? Нет. А что тебе нужно? Одежда? Готов поспорить, что в твоём шкафу её столько, что хватит на две жизни. И ведь люди верили. Работали для того чтобы накопить как можно больше бумажек, за которые можно купить новый хлам. Мы ели мерзкую отравленную еду, которая вызывала зависимость. А теперь мы свободны!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Алёна во все глаза смотрела на мальчика. Она иногда тоже думала, что жизнь без излишнего потребления это здорово. Но желание купить новую косметику или туфли всегда побеждало.

— В чём-то ты прав! Большинство предметов, которые нас убеждали купить, оказались бессмысленным хламом, без которого вполне можно обойтись, — сказала она.

— Если ты хочешь творить — пожалуйста! Мир как чистый лист, старое изжило себя, нового ещё нет. Перед нами открыты все пути, выбирай любой! Меня смущает только одно. Люди не желают быть свободными. Нет предметов роскоши? Отлично, будем трудиться день и ночь за еду! — продолжал между тем мальчик.

— Интересно ты размышляешь. Есть то надо… — протянула Алёна.

— Надо, но зачем им столько еды? Мои родители получали зарплату мукой. Они натащили в дом десятки мешков. Разве три человека смогут столько съесть раньше, чем она испортится? Все начали забивать кладовки и подвалы, тащат всё новые и новые мешки, ящики, коробки.

— Если посмотреть с этой стороны, то да, согласна. Нас в семье трое, а еды мы накопили столько, что человек на сорок хватит. По сути, нам с головой было бы достаточно того, что мы выращиваем на огороде.

— Да. Когда всё это произошло, мои родители остались без работы. Есть было нечего. Мы сначала так думали. Потом соседка показала маме, как готовить разные съедобные травы. Она варила суп с крапивой, делала салаты из дикорастущих трав. Первое время я просто сходил с ума от голода. Хотелось чипсов, конфет, чай с печеньем. А потом привык, — поделился мальчик.

Девушка задумчиво слушала парнишку, а тот продолжал:

— Нам не нужна большая часть того, что мы имеем. Вообще не нужна. Прокормиться в селе очень легко своими силами, мы просто не готовы освободиться и жить не ради накопительства, а ради самой жизни. Она как будто бы теряет смысл, без приобретения чего-то нового.

Домой Алёна ушла поздно. Она долго сидела на скамейке вместе с новым знакомым и слушала, его не по годам рассудительную речь. Эта встреча навсегда изменила её отношение к произошедшему.

«Действительно, мы стали свободны. Зачем мне искать работу? Чтобы зарабатывать? И что делать с этим заработком? Разлом освободил нас от ложных целей. Чтобы выжить мне достаточно своего огорода. Да я с него ещё несколько человек спокойно прокормлю», — размышляла она по дороге домой.

И от этих мыслей ей стало легче. Вопрос, который мучил её на протяжении последних месяцев, перестал быть настолько острым. Он больше не вызывал постоянную тревогу.

«Что я буду делать дальше? Просто жить. Радоваться каждому дню. Заботиться о своих родных. Разве ещё что-то нужно?» — решила Алёна.

Часть 7

Приближалась зима, и это вызывало в селе всё больше беспокойства. В домах селян уже много лет было газовое отопление. А так как газа не было ещё с лета, люди со страхом ожидали наступления холодов.

Кто-то оборудовал себе дровяные печки, другие приготовили электрические обогреватели. А у некоторых не было ни того, ни другого.

Погода, правда, стояла аномально тёплая. Конец ноября был скорее похож на дождливый сентябрь. Прохладный, но не на столько, чтобы нельзя было прожить без отопления.

Олег оборудовал в доме небольшую железную печку. Он установил её на кухне, и при необходимости на ней можно было приготовить еду или разогреть чайник.

А вот достать дрова в перспективе было сложно, поблизости не было лесов. Но пока что, этот вопрос остро не стоял.

Раньше в селе было много неухоженных, заросших кустарниками и деревьями участков. Теперь же местные жители с энтузиазмом вырубали поросль и густые заросли кустов, захватившие нежилые территории. Также они растащили деревянные заборы, двери повалившихся сараев, остатки деревянных предметов, найденные в брошенных домах.