Взвод - Андрей Ливадный

Лозин ничего не ответил ему, лишь надолго задумался, машинально покусывая сорванную травинку.

— Теперь послушай меня, Херберт, — произнес он, нарушая затянувшуюся паузу. — Я действительно не видел Чужих, но у меня есть определенный опыт, связанный с подготовкой межзвездной экспедиции.

— И что ты можешь сказать о пришельцах? — с мрачным скепсисом осведомился Херберт.

— Прежде всего их мало, — ответил лейтенант, не обратив внимания на нотки сарказма, прозвучавшие в словах Джона. — Меньше, чем рисует тебе собственный ужас, — безжалостно добавил он. — Пришельцы вынуждены жить в условиях потенциально враждебной, неизученной биосферы, об этом свидетельствует тот факт, что они постоянно носят защитные костюмы, верно?

На этот раз Джон был вынужден кивнуть.

— С момента вторжения прошло всего три месяца, — продолжал развивать свою мысль Иван. — За это время Чужие вряд ли успели провести полномасштабные исследования, а тем более овладеть нашими технологиями. Я ясно выражаюсь?

Херберт выглядел в эти минуты крайне подавленным.

— Ты говоришь правильные слова, Иван, но… несколько поздно. Пришельцы уже овладели планетой и продемонстрировали свое превосходство. Мы — всего лишь уцелевшие. Те, кому повезло.

— Мы не просто уцелевшие, — резко возразил лейтенант.

У Джона вдруг мелко задрожали губы.

— Ты сумасшедший… — выдавил он. — Сумасшедший…

Иван нахмурился:

— Я это уже слышал. И у меня нет никакого желания командовать тобой, Херберт. Прячься. Может, тебе удастся дожить до старости, скрываясь где-нибудь в таежных чащобах.

— А ты?!

— Я буду искать тех, кого не раздавил ужас.

Лейтенант поднял голову, глядя на первые звезды, робко проявившиеся в сереющих небесах.

Он не ждал от Херберта ответа на свои слова, но Джон после долгого молчания вдруг произнес:

— Позволь мне остаться с тобой… Я устал прятаться.

Лозин искоса посмотрел на него, но ничего не ответил. Встав, он поднял с земли разгрузку, снял с плеча второй автомат, протянул их Херберту вместе с кевларовой броней и произнес:

— Пойдем, Настя будет беспокоиться.

«Кто есть кто — покажет время. Только оно имеет свойство проявлять человеческие характеры, расставляя все на свои места…»

Возможно, данное мысленное утверждение являлось единственным, чему лейтенант мог безоговорочно поверить этим теплым весенним вечером.

Глава 3

27 мая 2055 года

Стоял ясный жаркий полдень. Иван сидел на крыльце, неторопливо разбирая найденный накануне «шторм», рядом, греясь на солнышке, устроился Биш, его косматый спаситель, Настя с Джоном ушли в город, на поиски продуктов. Лозин хотел идти с ними, но его отговорила Настя, в настоятельной форме убедив лейтенанта повременить с физическими нагрузками хотя бы пару дней.

В принципе, Иван не возражал, но запланированного отдыха не получилось.

Он уже осмотрел все детали оружия и начал собирать автомат, когда чуткий слух Биша уловил какой-то посторонний звук.

Пес моментально напрягся, пружинисто вскочив на ноги. От его разморенной сонливости не осталось и следа. Биш не издал ни звука, даже глухое рычание, против обыкновения, не вырвалось из его горла, но взгляд, устремленный к ближайшим зарослям, вкупе с напряженной стойкой, заставил Ивана проникнуться этой неопределенной тревогой, которую демонстрировало умное животное.

Защелкнув крышку ствольной коробки, он машинально присоединил магазин и активировал затвор оружия. Автомат преданно прошелестел электромагнитным приводом затворной рамы, словно доложил этим едва слышным металлическим шорохом: я готов…

Спустя несколько секунд Иван наконец услышал тот звук, что заставил Биша вскочить на ноги. Кто-то бежал через кусты, напрямик, явно направляясь к их убежищу.

Лозин перепрыгнул через низкие перила крыльца и присел, готовясь встретить незваного гостя, но оружие ему не пригодилось — треск ветвей внезапно утих, и на поляне перед домом появилась Настя.

В ее бледном лице не было ни кровинки, грудь часто вздымалась от быстрого, заполошного бега, взгляд девушки метнулся по крыльцу, окнам, пока Иван не привстал из-за укрытия.

Увидев лейтенанта, она молча кинулась к нему.

Неловко полуобняв Настю, Лозин ощутил, как сотрясает ее тело бесконтрольная нервная дрожь.

— Что случилось?! — спросил он, прижав к себе перепуганную девушку, и приподнял автомат, чтобы мгновенно открыть огонь, если вслед за ней из кустарника появится кто-либо еще, кроме Джона, разумеется.

«Кстати, где наш американский друг?» — промелькнула в голове лейтенанта тревожная мысль.

— Настя, что случилось?! — повторил он свой вопрос, продолжая напряженно фиксировать взглядом окрестности.

— Джон… — задыхаясь, выдавила она. — Чужие… Они вернулись… С ними какие-то люди на машинах… Они схватили… Херберта…

— Тебя видели?

— Не-ет… — Она наконец не выдержала и разрыдалась, уткнувшись лицом в плечо Ивана.

— Так. — Он мягко отстранился, силой заставив ее сесть на ступеньки крыльца. Судя по поведению Биша, за ней действительно никто не гнался. — Успокойся и рассказывай. Где это случилось?

— На окраине города. У перекрестка.

— Там, где стоит сгоревшая БМД?

— Да… — всхлипнула она.

— Откуда они появились? Что за люди, сколько их?

— Много. Десять, может, двадцать человек… На пяти машинах. С ними несколько Чужих… — Голос Насти по-прежнему прерывался судорожными всхлипами. — Я сразу же бросилась в канаву и легла, как ты велел, а Джон побежал…

— Испугался?

— Наверное. Не знаю…

— Что было дальше?

— Машины затормозили, оттуда выскочили люди. Они догнали Джона, сбили его с ног и потащили в машину. Я видела, что они втолкнули его в салон, где сидел Чужой.

— Джон сопротивлялся?

— Нет… Он был… — Настя запнулась, — как тряпичная кукла…

— Ясно. Куда они поехали?

— В военный городок. Я следила за ними, пока машины не свернули к КПП. Потом бегом кинулась сюда…

— Молодец, — скупо похвалил ее Иван. — Иди умойся. И сними это дурацкое пальто и платок! — внезапно приказал он.

Настя недоуменно подняла на него испуганный взгляд заплаканных глаз.

— Делай, что говорю. Ты хочешь освободить Джона? — Лозин избрал намеренно резкий тон, зная, что ее необходимо выбить из состояния морального ступора; действием, окриком уничтожить страх, прочно угнездившийся в рассудке девушки за долгие месяцы отчаяния и морального одиночества.

— Конечно, хочу… — едва слышно ответила она, вставая, — но…

— Тогда не перечь, — резко бросил Иван, исчезая в сенях. Спустя минуту он вышел оттуда с двумя комплектами эластичной брони — своим и найденным накануне. — Надевай. — Он протянул ей защитный костюм, сотканный из гибких, прочных кевларовых нитей.

Настя молча кивнула и начала переодеваться, машинально закусив губу, чтобы не расплакаться вновь.

Слова Ивана показались ей грубыми, она ожидала от него совсем другого, ну хотя бы сострадания, что ли, а он лишь приказывал — делай то, надевай это…

Однако эти мысли не мешали Насте исполнять распоряжения. Она скинула пальто и надела броню, которая укрывала все тело, будто толстый спортивный костюм. Материал защитной экипировки имел свойство, схожее с качествами синтетической ткани, которая не имеет определенного размера и всегда плотно облегает фигуру, растягиваясь либо сжимаясь в зависимости от телосложения человека.

— На. — Иван протянул ей полушлем с прозрачным забралом и двумя зрачками видеоустройств, укрепленных на выступающем жестком валике.

— Что это? — машинально спросила она.

— Боевой шлем… — не вдаваясь в подробности, пояснил он. — Тебе необязательно сейчас разбираться в его функциях, достаточно того, что я буду видеть все происходящее перед твоими глазами. — Поясняя, Лозин надел точно такую же экипировку и обернулся к Насте: — Из какого оружия ты стреляла раньше?

— «АК-207», — коротко ответила она.

— Держи. — Лейтенант протянул ей только что собранный автомат и добавил: — На всякий случай. Я постараюсь сделать все сам.

— Мы пойдем туда?!

Вопрос был риторическим, но Иван ответил:

— Обязательно.

Проверив, плотно ли подогнана ее разгрузка, он перевел взгляд на крутившегося под ногами Биша и сказал:

— Настя, привяжи его.

— Зачем?

— Чтобы не увязался за нами.

— Мы вернемся?

Иван как раз подтягивал магнитную застежку подсумка с вогами. Услышав ее вопрос, он медленно поднял голову, несколько секунд пристально смотрел ей в глаза, а затем ответил, не желая ни лгать, ни внушать самоуспокоения: