Возвращение - Сьюзен Виггз

— Пожалуйста, — снова и снова повторяла она, не имея представления о том, о чем просит. — Пожалуйста. — Она прижалась к нему всем телом и приблизила свое лицо к его, будто таким образом могла снова вдохнуть в него жизнь. Это был Андрэ, ее друг, ее добродушный великан, который никогда не совершал ничего дурного и который был бесконечно предан Софии, намереваясь ограждать ее от всех бед, куда бы она ни направлялась.

Ограждать ее от бед.

Рациональная часть ее сознания уже преодолела невыносимое чувство утраты и стала анализировать. Андрэ разыскивал ее не для того, чтобы просить о помощи или сентиментально попрощаться. Это было совсем на него не похоже. Нет, он продержался так долго, невзирая на раны, потому что хотел найти Софию с одной-единственной целью — предупредить ее.

Глава 5

Время от времени София задавалась мыслью о том, как она поведет себя в критической ситуации. Ощутит ли она собственное бессилие? Она не смогла бы ответить на этот вопрос. На деле она не впала в истерику, не дала воли слезам. Все ее чувства будто замерли в душе, оказались забаррикадированными за холодным каменным фасадом. Будто ледяная стена внезапно отгородила ее от внешнего мира. Так и должно было быть. Если она позволит себе почувствовать хоть что-то, то непременно разлетится на кусочки, просто перестанет существовать.

Заслышав за своей спиной какой-то звук, женщина подпрыгнула от неожиданности:

— Фату, как ты меня напугала! Я же велела тебе возвращаться во дворец. — Но София была рада тому, что девочка рядом.

На лице Фату застыло выражение покорности. Очевидно, для нее происходящее не было ни новым, ни шокирующим.

— Мне очень жаль, madame, — сказала она. — Вы его знали?

— Он был моим водителем.

Андрэ был для нее гораздо большим — человеком, бесконечно преданным ей, хотя она и не была уверена, что заслуживает этого. София знала, что он эмигрировал в Голландию, не имея ни гроша за душой, вообще ничего, и теперь жил в квартирке на окраине района Статенквартир. Она никогда не была у него в гостях и теперь сожалела об этом. Но горевать над потерей друга она станет после, когда снова позволит себе чувствовать.

Она схватила Фату за руку и потянула ее в тень дворца. Снег продолжал опускаться, припорашивая недвижное тело Андрэ.

— Нам нужно найти агента службы безопасности, — произнесла София, входя в здание. В холле они мгновение помедлили, прислушиваясь. Из бального зала доносились музыкальные трели. Первым побуждением женщины было броситься туда и поднять тревогу, рассказать, что кто-то убил ее водителя. Но какое-то чувство, подобное холодному дыханию в шею, заставляло ее колебаться.

София была уверена, что убийство Андрэ вовсе не является случайным. Она огляделась вокруг, но никого не увидела.

— Нам нельзя возвращаться в зал, — прошептала она. — Нам следует пойти в комнату охраны.

Во дворце повсюду были камеры слежения, но Андрэ они не спасли. София постучала в дверь, но ответа не последовало. Тогда она толкнула ее, ожидая, что будет заперто, но, к ее удивлению, дверь распахнулась.

София замерла на пороге. Где-то в районе живота возникло ощущение, которое она испытывала время от времени — трезвая уверенность в том, что случилось худшее. Именно это чувство она испытывала в данный момент. В комнате охраны было темно, лишь тускло мерцали экраны мониторов и прочего электронного оборудования. Тут она заметила лежащих троих мужчин. В первое мгновение можно было решить, что они пьяны и спят, но София ощутила в воздухе едва уловимый запах горького миндаля.

— Газ, — шепнула она Фату. — Оставайся на месте.

София задержала дыхание. Долгие годы занимаясь плаванием, она преуспела в этом искусстве. Мужчины были облачены в одежду сотрудников дипломатической службы охраны. Женщина подошла к одному из них, тому, что распростерся на полу, и дотронулась до его плеча. Тело его было невероятно напряженным и негнущимся. София старалась не смотреть ему в лицо — из носа все еще текла кровь, — когда искала крошечное сигнальное устройство на лацкане его пиджака. Найдя его, она нажала кнопку, молясь про себя, чтобы прибор работал исправно и поднял тревогу охранной группы, работающей в бальном зале, а также антитеррористической бригады, находящейся в отдаленной штаб-кварти ре в Роттердаме. София представления не имела, сколько времени пройдет, прежде чем прибудет помощь.

Ряды тускло мерцающих мониторов не показывали ничего подозрительного. Прием продолжался как обычно. София заметила в бальном зале агента службы безопасности, одетого в черное. Было совсем не похоже, что он получил сигнала тревоги, хотя женщине показалось, что он быстро и эффективно перемещается к невидимой цели. Рука его покоилась на верхней пуговице пиджака, и он что-то говорил в микрофон.

Женщина выбежала из комнаты, не в силах более удерживать дыхание. Закрыв за собой дверь, она заметила Фату.

— Думаю, сработало, — сообщила она. — Они всех эвакуируют и… — Девочка смотрела не на нее, а на что-то, у нее за спиной.

— Ne bougez pas, — произнес низкий мужской голос с сильным акцентом, — ou je tire.

В продолжение двух ударов сердца София не осознавала смысла сказанных слов, затем что-то уперлось ей в шею. «Не двигайся, или я буду стрелять».

Второй мужчина, обладающий большим костлявым, типично голландским типом лица, возник за спиной Фату, и София поняла, что он с самого начала был здесь, притворялся агентом службы безопасности. Сейчас он прижимал пистолет снизу к челюсти девочки.

— Прошу вас, нет, она всего лишь ребенок. Не причиняйте ей вреда! — воскликнула София.

Третий мужчина, африканец, также облаченный в кос тюм агента службы безопасности, ногой толкнул дверь в комнату охраны и, быстро пройдя внутрь, распахнул окна. Значит, София была права насчет газа.

Происходящее казалось настолько сюрреалистичным, что ум ее отказывался испытывать чувство страха. Женщине с трудом верилось, что жизнь ее зависит от одного нажатия пальца на спусковой крючок пистолета. Она ничего не сказала, но сердце ее колотилось так громко, что злоумышленники наверняка это слышали. В голове Софии вертелись два имени — Макс и Дэзи, ее дети. Возможно, она никогда их больше не увидит. Она попыталась вспомнить, когда последний раз видела их, говорила с ними. Вчера она разговаривала по телефону с Максом. Звучали ли в ее голосе нежность, уважение, любовь? Или она стремилась поскорее дать отбой? Или была излишне требовательной? Дэзи всегда ее в этом упрекала. Или, лучше сказать, строгой? Да, пожалуй, она была чересчур строгой.