Тайна одной лаборатории - Владимир Михановский

Сегодня он проснулся в девятый раз. Значит, протекло триста шестьдесят лет эйнштейновского времени с того момента, как он, осуществляя идею Большого Мозга, уснул, целиком отдавшись во власть биостата.

Сколько раз ещё предстоит ему засыпать и просыпаться, почти не старея? Почти… В этом «почти» было самое страшное. Каждый цикл это всего один день жизни. Да, но и дней в человеческой жизни, в сущности, не так уж много! И тает жизнь, уходит без следа, как мартовская вешняя вода. Тает жизнь, подобно льдине, унесённой тёплым течением из родных северных вод. Медленно, но верно…

Физиологически прошло лишь девять дней с того момента, как он втиснулся в узкий кокон биостата и немеющей рукой включил реле времени. Девять дней — это, конечно, совсем немного. Но сколько ещё таких дней займёт дорога? Кто ответит ему на это? Путь «Таиры» долог…

…Человек устало потёр лоб, бросил взгляд на хронометр, включившийся сразу же, как только он очнулся от анабиоза.

Прочь, прочь воспоминания! Уже прошёл целый час, а он ещё не приступил даже к пластической гимнастике. А ведь, кроме того, нужно успеть проверить, правильно ли действует, не расстроился ли Большой мозг «Таиры», наскоро просмотреть по видеозору, что встретил корабль на своём пути за последние сорок лет полёта. Главное же-проведать т е х, в седьмом отсеке… И на всё это остаётся лишь три часа, ни минутой больше!

Но воспоминания не подвластны разуму. Они налетают, как коршуны, и нет сил отогнать их…

В полёте Map Дон почти не испытывал тоски. Капитан педантично следовал жёсткому режиму, им же самим установленному. Он помнил по рассказам коллег-астронавтов, вернувшихся на Землю, как пагубно отражается на психике человека малейшее, казалось бы, отклонение от корабельного распорядка.

Каждый день капитана был загружен до предела. С помощью роботов он исподволь приводил в порядок огромную информацию, непрерывным потоком идущую на командирский пульт от всех систем «Таиры». Он тщательно классифицировал блоки памяти, составляя с Робом длиннейшие каталоги. В короткие часы отдыха, которые он позволял себе, Map Дон просматривал сферофильмы, заполнявшие бесконечные стеллажи информатория. Сколько он успел переглядеть за долгие годы!

В одних фильмах рассказывалась история Земли — Голубой планеты, как называли её звездопроходцы; в других блоках содержались документальные отчёты о космических экспедициях, о работах по созданию отражающей сферы на орбите Плутона, о колонизации Венеры — да мало ли о чём?

Больше всего Map Дон любил фильмы о первых космонавтах. Он готов был смотреть их по нескольку раз подряд.

Однажды… Сколько лет назад это было?.. Однажды, наводя порядок на стеллажах, капитан наткнулся на старый обшарпанный блок, на крышке которого с трудом читалась надпись: «Памяти капитана Лерса. Здесь собраны кадры, переданные на Землю автоматической станцией — спутником наблюдения из зоны Проксимы Центавра».

Стройный красавец «Борн» на фоне чёрного звёздного неба, разрезанного надвое белой рекой пламени, льющегося из фотонных дюз, похожих на огромные блюдца…

Красноватое облако, всплывшее навстречу…

Манёвры «Борна», пытающегося уклониться от встречи…

Замедленная съёмка позволяла отчётливо видеть, как радиационное облако со всех сторон охватывало корабль, так и несумевший выскочить из ловушки. Очевидно, в навигационной системе случилась неисправность, оказавшаяся роковой…

Невидимые простым глазом микрометеориты начали попадать на внешнюю обшивку «Борна». Они вздымали ввысь фонтанчики, похожие на маленькие гейзеры. Опытный капитан, Map Дон понимал, что это означает: две-три минуты подобной бомбардировки — и самая прочная нейтритовая оболочка рассыпается, как песчаная стенка, сооружённая ребёнком.

Туманные скопления, подобные тому, которое встретило «Борн», представляют собой исключительно редкое явление в космосе. И тем не менее, никто не застрахован от коварств, которые таит в себе Пространство.

Капитан Лерс погиб. Но Map Дона больше всего потрясли даже не документальные кадры, с протокольной точностью показывавшие, как «Борн» разваливался в вакууме, не трагический лейтмотив плещущей мелодии, не причудливые обломки дюз, отброшенных во все стороны страшной силой взорвавшегося реактора, — больше всего капитана Map Дона потряс тревожный женский голос и полные внутренней силы слова:

…Что думал ты в последний час,Когда взметнулся и погасОгня сверкающего хвост,И миллионы дымных звёздГлядели на твою тюрьму,Летящую вперёд, во тьму,Когда уснул экран слепойИ всплыл сирены долгий вой?Что думал ты в последний раз,Не закрывая горьких глаз,Что вспоминал — один во мглеНа обречённом корабле?Реактор стойкий, как солдат,Но страшен метеорный градИ рубит молния мечом.Миг — ты задумался… О чём?О тайне космоса? О том,Как долог в небеса подъём?Как призрачен и зыбок бег?Стареет луч. А человек?!…Смолк перед взрывом странный шум…Мне не узнать далёких дум,Но знаю видел ты в тот мигМучительно-прекрасный ликЗемли в цвету и, в синь одет,Песчинки дальней ясный свет…

«Стареет луч. А человек?..» — мысленно повторил Map Дон. — «Всё — словно обо мне», подумал он, отрывая усталый взгляд от экрана воспроизведения. Ничего утешительного!.. За время сна капитана «Таира» не повстречала на своём пути того, на что в глубине души всё ещё надеялся Map Дон. Безжизненные планеты, опалённые радиацией… Чужие солнца фантастических спектров… Бесконечные силовые поля, из которых «Таира» пила энергию на ходу… И далёкие бесстрастные звёзды, холодно глядящие на свою добычу…

Скорей бы снова уснуть. Провалиться в чёрное небытие, и не думать, не думать… Но прежде он должен сделать всё необходимое. Остаётся всего два часа…

А может… может, ему ещё посчастливится, и он встретит братьев по разуму? Человек обязан бороться до конца. Он не имеет права складывать руки. Мало ли было случаев, когда человек побеждал силы, казалось, в тысячи раз превосходящие его?

И Map Дону припомнилось… Да, это случилось лишь за несколько месяцев до несчастья, когда всё было в порядке и «Таире», казалось, ничто не угрожало. Почему он из всех блоков выбрал с полки именно этот, со старинной стереофонической приставкой? И повествовал этот блок о событии, которое было известно Map Дону ещё со времён интерната и из школьных хрестоматий. Тем не менее он вынул блок из ячейки, бережно отёр его и ещё раз перечитал надпись (даже буквы производили впечатление старинных):

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});