Наследие мертвых - Энтони Варенберг

— Не умирай, — умоляюще произнесла она, — о, мой любимый, не оставляй меня!

Ее ужас и горе были столь искренни и велики, что Доналу Огу ничего не оставалось, как признать — Дара наконец обрела настоящую любовь. Она не просто убивалась по молодому слуге, но сделала все возможное ради его спасения, лично взявшись ухаживать за ним, и рассказала отцу, что они с Тариэлем давно любят друг друга, но вынуждены были это скрывать.

— Если он погибнет, — заявила она, — то и мне незачем станет жить!

— Что ж, — со вздохом заметил Донал Ог, — постарайся, в таком случае, этого не допустить. А там посмотрим.

В конце концов, верность и мужество заслуживали того, чтобы быть по достоинству вознагражденными. Разбивать сердце дочери Донал Or не хотел и не собирался. Он дал согласие на ее брак с Тариэлем, и чтобы этот брак не выглядел скандальным мезальянсом, купил для будущего зятя графский титул. А кроме того, предложил молодому человеку принять участие в деятельности тайной охраны. И в течение долгого времени у Донала Ога ни разу не возникло повода пожалеть ни о чем из содеянного. Тариэль получил все, о чем прежде мог только мечтать — титул, положение в обществе и обожающую его красавицу-жену. А Донал Ог обрел в его лице не просто зятя, но соратника и, что еще важнее, почти сына, словно взамен того самого когда-то умершего и до сих пор наполнявшего отцовское сердце глубокой скорбью мальчика. Чем луча он узнавал Тариэля, тем выше ценил его, хотя и редко выражал свои чувства в словах похвал. Что касается Дары, она была полностью поглощена своим супругом, сделавшись идеальной женой, а чуть позже и матерью. Конгур появился на свет через полгода после свадьбы. Нетрудно было догадаться, что молодые люди стали близки, не дожидаясь ни чьего соизволения, но это обстоятельство Донала Ога не смутило. В своем внуке он души не чаял. И когда вслед за Конгуром появилась Джахель, подумал, что это, наверное, и есть то, что принято называть счастьем. Донал Ог любил говорить, что настоящий мужчина — это мозги и мускулы. Тем и другим Тариэль обделен не был. Донал Ог имел все основания считать, что его дочь сделала прекрасный, достойный выбор, и даже гордился тем, что ее не остановили никакие предрассудки. Пусть безродный и почти нищий, Тариэль оказался стократ предпочтительнее отпрысков знатных семейств, прежде увивавшихся за Дарой и отвергнутых ею.

Разумеется, идеальных людей не бывает. Время от времени за Тариэлем водились кое-какие грешки, но на это Донал Ог, сам будучи мужчиной в полном смысле слова, смотрел сквозь пальцы: Тариэль знал, как замести следы своих похождений и ни чем не оскорбить и не ранить чувства Дары. Если же та все же о чем-то и догадывалась, то, в свою очередь, и виду не подавала, им для этого достаточно сил и мудрости. Трудно было бы разумной женщине в здравом уме требовать от этого образца мужского совершенства, способного как щедро дарить, так и внушать любовь к себе, абсолютной верности, и

Дара была к нему снисходительна, ибо не сомневалась: душа Тариэля принадлежит ей одной. С ним она, кроме всего прочего, обрела воплощение своих мечтаний. Он стал ей не только мужем и отцом ее детям, хотя и этого казалось вполне достаточно. Но их с самого начала связывало то, что столь неудержимо влекло Дару прежде. Ибо в течение той самой седьмицы, затраченной им когда-то на ее поиски, Тариэль… танцевал с нею! О да! Он очень быстро догнал ее тогда, но не потребовал немедленного возвращения, не угрожал и не применял силу. Наоборот, он сам на время вернулся к прежнему ремеслу, раскрыв Даре множество доселе неведомых ей секретов. Он выступал вместе с нею, и эта чудесная пара неизменно собирала толпы желающих полюбоваться их искусством и щедро вознаградить за него.

Потом, уже вступив в брак, Тариэль и Дара одну-две седьмицы в течение года посвящали тому, чтобы, покинув свой дом и налаженную жизнь, вдвоем отправиться в свое маленькое захватывающее путешествие, по городам и селениям, превращаясь в бродяг-артистов. Это было их секретом. Никем не узнанные, ибо кому могло бы прийти на ум, что две знатные титулованные особы предаются подобным развлечениям, они давали одно-два представления в день и чувствовали себя при этом совершенно счастливыми, при том что все это время жили только на то, что удавалось таким образом заработать, ночевали где придется, а о еде порой и вовсе забывали. В двух бедно одетых танцовщиках и не определить было графа и графиню, которые в остальное время были украшением бельверусского высшего света…

И сам Тариэль очень высоко ценил свою жену, в его отношении к ней было все — и бесконечно нежная любовь, и восхищение, и глубокое уважение. Пожалуй более идеальной пары было не сыскать, они без слов понимали друг друга, и случалось, когда один начинал какую-то фразу, другая продолжала ее, как свою собственную. При появлении Тариэля глаза Дары вспыхивали и сияли, как звездочки, а он обожал носить свою маленькую и казавшуюся такой хрупкой жену на руках. И не время, ни сила привычки, казалось, не имели никакой власти над их чувствами — годы шли, а эти двое не могли до конца насладиться друг другом, точно в первый день после свадьбы. Это был во всех отношениях счастливый союз.

Дара приложила немало усилий, чтобы помочь Тариэлю преодолеть казавшееся непобедимым косноязычие. Она терпеливо учила его, взрослого человека, говорить нормально. Тариэль и сам никогда не прекращал бороться со своим досадным недостатком — по сравнению с тем, что прежде слышал Конан, его речь стала значительно более внятной, однако Дара сотворила почти чудо. Он перестал бояться открывать рот в ожидании неизбежной неудачи и делать долгие паузы перед каждым последующим словом, даже если приходилось говорить при большом скоплении людей или вести непринужденную светскую беседу.

Если между ним и Дарой и были какие-то секреты, то они касались исключительно сотрудничества Тариэля с тайной охраной. Но ведь и Донал Ог не посвящал дочь в свою деятельность. Дара всегда знала, что отец никогда не превращает свои планы в предмет досужей болтовни и обсуждения в кругу семьи, и так же поступал Тариэль. Если бы она могла хотя бы смутно догадываться, какие поручения отца доверено выполнять ее мужу, это стало бы для Дары источником непрекращающиеся тревоги за него. Но о том, что в действительности совершает Тариэль, знали только два человека: он сам и Донал Ог, который пристально пригляделся к своему зятю и обнаружил у него немало бесценных способностей. Чтобы не потерять форму, Тариэль ни на день не давал покоя своему гибкому телу. Новоявленный родственник не раз видел, как тот отрабатывает удары мечом, бросает ножи или просто ходит на руках.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});