Дом на семи ветрах - Кэтрин Кимброу

— Гелиотроп Ронмейер?

— Да, такая полная и высокая; она еще сказала, что ее мать выставляет где-то на выставках выращенные ею розы. — Вспомнив свою знакомую по поезду, я рассмеялась. — Вскоре вошел еще один мужчина. Странно, никак не могу вспомнить, как его зовут, хотя это, наверное, не так уж важно.

— Он был старше?

— Да, средних лет, в очках с толстыми стеклами. Как же все-таки его зовут?

— Знаете, вы должны обязательно вспомнить. — Тон Клайда был вполне серьезен.

— Должна? Но почему?

— Это может оказаться важным.

— У него были два имени, то есть в том смысле, что он упорно называл себя двумя именами. С какой же буквы начиналось первое имя?.. Погодите, дайте вспомнить. — Я принялась мучительно рыться в своей памяти. — Кажется, это было А… да, точно А. Но все остальное совершенно вылетело из головы. — Чем больше я об этом думала, тем больше у меня путались мысли. — Может быть, его помнит Гелиотроп Ронмейер. Мы с ней обменялись адресами. Она производит впечатление женщины, которая запоминает даже малозначительные детали.

Клайд рассмеялся, его руки лежали на рулевом колесе, и одна из них дернулась, как будто ему захотелось сжать мою ладонь, но, покосившись в мою сторону, он еще крепче вцепился в руль.

Тем временем я нашла визитную карточку Фарнсворта Ипсли, вытащила ее из книги, загнула в этом месте уголок страницы и протянула карточку Клайду.

— Вот она, — сказала я.

— Спасибо. — Взяв карточку, он бросил на нее беглый взгляд. Было видно, что он чувствует себя столь же неловко, как и я. — Могу я оставить ее у себя?

— Ради Бога, — беззаботно рассмеялась я.

В последовавшую за этим паузу я вспомнила рассказы Робертины Кавано о поездках с мужчинами в автомобиле. Прекрасно зная о ее склонности к преувеличению, я все-таки покраснела и постаралась переключить свои мысли на что-нибудь другое, все равно на что.

Не найдя ничего лучшего, я рассказала Клайду о сне, в котором мне явился Фарнсворт Ипсли. Чем дольше я об этом думала, тем больше убеждалась в том, что актер знал мое имя и, может быть, хотел сказать мне нечто важное.

В первый раз за все время Клайд воспринял мои «фантазии» всерьез.

— Это может оказаться важным, Вера… я имею в виду Фарнсворта Ипсли. Я где-то слышал это имя. Может быть, Гарт Гренджер сумеет пролить свет на эту загадку. Пока вы с тетей Циннией займетесь этим, я ему позвоню.

— «Займемся этим»? Что вы имеете в виду?

— Вы поймете, как только познакомитесь с тетей Циннией. — Прежний беззаботный смех вернулся к нему. — Старушка вам понравится.

Мисс Цинния Хоббс жила в прелестном коттедже на самой окраине города. Ее сад был отлично ухожен, а клумба у парадного крыльца была усыпана разноцветными хризантемами.

Клайд открыл калитку, и я ступила на мощенную камнем дорожку, не зная чего мне следует ожидать. Мне очень хотелось произвести хорошее впечатление на тетю Циннию, понравиться ей.

Внезапно я вздрогнула: на дорожке появился огромный пушистый серый кот. Остановившись, он взмахнул облепленным репейником хвостом и с подозрением уставился на меня.

— Не пугайтесь Трокмортона, дорогая. — Клайд поднял жирного кота на руки и почесал ему за ушком. — Видите, какой он лапочка. Надеюсь, вы любите кошек. У тети Циннии их шесть.

— Шесть кошек?

— В настоящее время. Раньше бывало и до пятнадцати. — Он рассмеялся. — Вы их еще увидите. — Открыв входную дверь, он крикнул: — Тетя Цинния!

— Побереги свои легкие, — раздался из-за открытой внутрь двери скрипучий голос. — И не вламывайся как медведь, ты чуть было не сбил меня с ног дверью.

Мгновение спустя, еще не войдя в комнату, я оказалась лицом к лицу с самой симпатичной женщиной из всех, которых я когда-либо встречала. Она была одета в темно-фиолетовое платье, домашние туфли и слегка шаркала при ходьбе. Удлиненное привлекательное лицо, тяжелая челюсть, крупный, но не чересчур, нос и глубоко посаженные светло-карие глаза. Когда тетя Цинния улыбалась, на щеках ее появлялись две глубокие ямочки. Седые волосы тетушки Клайда, завитые крупными локонами, были аккуратно уложены.

Протянув руку с короткими, толстыми, наманикюренными пальцами, она пожала мою.

Клайд хранил молчание.

— Дорогое дитя, — произнесла леди важным тоном. — Клайд иногда кажется такой деревенщиной, настоящим сельским болваном, что я не перестаю удивляться, в кого он таким уродился. Если не считать манер, которыми мой племянник, несомненно, обладает, когда дело касается маленьких светских любезностей, в остальных случаях он проявляет изящество конюшенного мальчика сомнительного происхождения. Так вы, значит, Вера Блейк? Фамильное сходство несомненно. И, разумеется, Весы. А я, как вы уже, наверное, догадались, и есть пресловутая тетка Клайда Цинния.

— Очень рада, мисс…

— Тети Циннии вполне достаточно, — прервала она меня. — Не люблю формальностей в обращении, это создает между людьми ненужную дистанцию. А вы хорошенькая. Теперь я вижу, почему Клайд в последнее время такой задумчивый и рассеянный. К счастью, теперь осень, а не весна, а то жить с ним в одном доме стало бы просто невыносимо.

— Тетушка!

— Что тетушка? — возразила тетя Цинния. — Сам ведь знаешь, что, с тех пор как увидел это прелестное создание, ты ведешь себя как полный идиот. Может быть, я и склонна к мистике, но зато совершенно рациональна, когда дело касается подобных вещей. И тебе это прекрасно известно, Клайд Уолтерс.

Клайд страшно смутился, и я постаралась сменить тему разговора.

— Весы? — спросила я, как будто не слышала всего остального.

— Ваш астрологический знак, — ответила тетя Цинния, словно не сомневаясь в том, что мне понятно, о чем именно идет речь. — Пройдемте в гостиную.

Взяв меня под руку и немного опираясь на нее, она провела меня через холл в самую прелестную комнату из всех, когда-либо мною виденных. Стиль был истинно английский: кресла-качалки, плетеные коврики, мягкие кресла и диван, настолько удобный, что не хотелось с него вставать.

— Когда ваш день рождения? — спросила тетя Цинния и, сняв с мягкого кресла большую полосатую кошку, с легким кряхтением уселась туда сама. Погладив кошку, которая даже не открыла глаз, она положила ее к себе на колени.

— Третьего октября, — ответила я, усаживаясь на диван.

— Ага! Что я вам сказала?! — воскликнула тетя Цинния с просиявшим лицом. — Я редко ошибаюсь, особенно в случае с Весами. Хотя при взгляде на моего племянника этого не скажешь, дорогая, но Клайд Стрелец. Ваши знаки хорошо согласуются друг с другом, составляют идеальную…

— Тетя Цинния! — покраснев воскликнул Клайд.

— Что тетя Цинния, Клайд?! — парировала она, пристально глядя на племянника. — Ведь кто-то из нас двоих обязан позаботиться о твоем благополучии, и если эта тяжкая миссия выпала на мою долю, то что же делать? Ведь ты прекрасно знаешь, что пропадешь без женского присмотра, а я буду с тобой не всегда. — После этой многословной тирады тетя Цинния замолчала и, казалось, задумалась о чем-то своем. Мы с Клайдом ей не мешали. — О Боже, нет! — вдруг встрепенулась она. — Выкиньте все сказанное мною из головы! Меня слишком беспокоит то, что можно увидеть сейчас…

— Увидеть где? — простодушно спросила я.

— Бог его знает, — весело рассмеялась она, — и я действительно имею в виду это. Но мы не должны приступать к этому, пока не познакомимся.

— Пока вы, леди, будете знакомиться, — сказал Клайд, — я позвоню по телефону. Если, конечно, вы мне позволите.

— И кому же ты собираешься звонить в такое время дня? — спросила тетя Цинния.

— Если уж тебе так хочется знать, то Гарту Гренджеру.

— Как это похоже на тебя, Клайд, привести девушку домой, чтобы показать тетке, и уйти звонить своему дружку, — посетовала тетя Цинния. — Он весь в этом, Вера. Неудивительно, что ему до сих пор не удалось жениться.

— К твоему сведению, тетушка, — раздраженно возразил Клайд, — Вера знала человека, труп которого был найден вчера на станции.

— Ага! — театрально провозгласила пожилая женщина. — Он слишком недавно в мире духов, чтобы я могла связаться с ним самим, но они сказали мне, что кто-то непременно его опознает. Однако мне и в голову не приходило, что это можете быть вы, дорогая. Но в таком случае вы, разумеется, ехали с ним в одном поезде, не так ли?

— Они? Кто же вам сказал? — недоуменно спросила я.

— Духи, конечно! — снисходительно ответила тетя Цинния, погладив кота.

— Духи?

— Тетушка, нельзя ли начать с чего-нибудь другого? — взмолился Клайд.

— Не говори ерунды, племянничек, иди звонить своему дружку или кому ты там собирался и оставь нас, женщин, наедине.

— Не знаю, можно ли тебе доверять, — пошутил Клайд.

— О, иди, ради Бога! Иди, мальчик, пока у меня не поднялось давление. — Тетя Цинния махнула на него рукой, побеспокоив при этом кошку. — Все хорошо, Гортензия, не волнуйся. — Она начала гладить кошку, и та снова заснула. Клайд расхохотался и вышел из комнаты. — Хорошо, духов оставим на потом. Давайте поговорим о вас.