Коронная роль Козы-дерезы - Дарья Донцова

пулять ракетами. Его увидели. Когда спасатели хотели отвезти парня в клинику, тот отказался.

– Здоров я. Вывозите погибших, их надо похоронить, а я в Москву полечу, дел по горло.

Ко мне его за шкирку притащила мать с криком:

– У мальчика тяжелая психологическая травма. Он убежал с места аварии.

Я поговорил с пятидесятилетним «ребенком».

Тот спокойно объяснил:

– Да, я не остался на месте аварии, ушел. Зачем сидеть там? Все спутники мертвы, от моего присутствия не оживут. Сам тоже могу старуху с косой встретить. Но трястись от страха – это не мое хобби. Помирать – так на бегу и с музыкой.

На вопрос: не страшно ли было в момент аварии и сразу после нее? – последовал ответ: «Когда падать начали, я спал, устал накануне очень. Очнулся, когда башкой обо что-то долбанулся. Ну ё-моё! Встал, понял, что жив, не ранен. Оглядел остальных: не помочь им. Страх – ненужное чувство, надо в любой ситуации сохранять холодную голову. Занервничал уже в Москве, поехал не в офис, а домой поспешил. Две собаки у меня, ударило в голову, что домработница не пришла, не выгуляла их, не покормила, рыдают мои йорки, они очень нежные. Зря волновался, все оʼкей!»

Лев поднял бровь.

– Понимаете?

Я кивнула.

– Для этого мужчины самое страшное – гибель домашних животных, – продолжил психотерапевт. – Да, я уже говорил, у каждого свой страх, и он не страшен для других. Но есть набор типичных женских и мужских психологических травм. Если мы имеем дело с подростком, девочкой, это изнасилование, смерть родных, издевательство ровесников, смена школы, неразделенная любовь, отсутствие модной одежды, прыщи, лишний вес, «со мной никто не хочет дружить»… Список можно продолжить. В подавляющем большинстве случаев проблемы исчезают после сеансов. Да, у меня был пациент, к которому пришлось применить метод стирания травмирующих обстоятельств. Но на момент обращения ко мне он давно вышел из школьного возраста.

– Почему Нине кажется, что она Ира? – удивилась я.

Овчаренко опустил уголки рта.

– Хороший вопрос. Точного ответа нет, имеются предположения. Некоторые дамы – фантазерки, хотят привлечь к себе внимание, для получения которого способны на все. Вот пример. Женщина, мать двоих детей. Замужем. Отношения в семье хорошие. Муж ее любит, но он офисный работник отнюдь не высшего звена, оклад невелик. Глава семьи не пытается найти подработку, не решает никаких домашних проблем, всем занимается жена. Она актриса с именем, получает хорошие деньги, носится как безумная с одних съемок на другие, покупает продукты, руководит прислугой, дети несутся к матери со всеми проблемами. И вот она заболевает, просто чахнет, врачи ничего не находят, по их мнению, дама здорова. Но ей очень плохо. В чем дело? В отсутствии любви, заботы со стороны домашних, которые пользуются матерью и женой, как червяки яблоком, не дают ничего взамен, не говорят хороших слов, считают, что баба обязана их содержать. Вопрос: «А мы что должны для нее сделать?» – ни у кого из членов семьи не возникает. Чтобы получить хоть каплю любви и заботы, безотказная актриса заболевает. Хворь придумал ее мозг. Наивный! Он полагал, что домашние испугаются, проявят заботу, скажут: «Мамочка, отдохни, мы без тебя справимся».

Но такого не произошло.

Овчаренко побарабанил пальцами по столу.

– Поймите меня правильно, актриса не симулянтка. Ей на самом деле худо. Мозг пытался помочь хозяйке.

Психотерапевт примолк, потом договорил:

– Она умерла. Несуществующий недуг мог исчезнуть в случае проявления любви окружающих. Этого не произошло, мозг решил использовать последний шанс. У бедняжки стартовал самый настоящий рак. За любой женской онкологией всегда стоят бесконечная работа, сверхзагруженность, отсутствие любви, заботы, жизнь, которая положена на алтарь семьи, отсутствие радостей, пусть мелких, крошечных. Ну, например, поход в магазин, чтобы купить себе… понимаете, себе купить что-то, не детям, не мужу, не маме.

Лев сложил руки на груди:

– Я не знаком с Осокиной, но будьте осторожны, может, она хитрит.

– Почему вы так решили? – удивилась я.

Овчаренко усмехнулся.

– Не сумею объяснить. И не исключаю варианта, что у Нины в голове на самом деле поселилась Ирина. У школьницы была мощная психологическая травма. Некоторые люди – артисты по жизни, им нравится устраивать спектакли. Девочку отвели к психотерапевту, который практикует гипноз. Возможно, он неплохой специалист среднего уровня. Вероятно, у данного «Фрейда» ощущение собственной гениальности, он решил опробовать на ребенке то, до чего сам не дорос. И у него получилось! Самоуверенный «гений» совершил грубейшую ошибку. Да, он стер память, но не заякорил ее.

Глава шестнадцатая

– Как можно заякорить память? – удивился Вульф, накладывая на тарелку салат.

– Я задала ему тот же вопрос, потому что не разбираюсь в психологии, – вздохнула я, беря чашку, – Лев это прекрасно понял и заговорил со мной, как с малым ребенком. Если вкратце, суть такова. Когда человек проходит через такое лечение, то он на самом деле полностью теряет часть воспоминаний. Но они могут неожиданно проявиться. Ну, например, девушку спасли от маньяка, который издевался над несчастной несколько дней, но убить не успел. Все убрали. Не было преступника. Может позвонить, допустим, один из следователей, который вел дело. Он что-то спросит, ну не знаю что! Или еще кто-то встретится, связанный с тем происшествием, в голове жертвы зароятся смутные воспоминания. Это опасно. Чтобы жертва не начала рыться в дальних уголках своей памяти, ставят блок или якорь. Он срабатывает на определенные слова, запах, место… Дело психолога – точно установить, на что включить стоп-сигнал. Слово «нож», например, не подойдет, оно распространенное.

Макс воткнул вилку в кусок рыбы.

– Непростая задача.

– Я сказала Льву то же самое, – кивнула я. – Он объяснил, если психолог не опытный, нехорошо подобрал «якорь», могут возникнуть ложные воспоминания. У Нины случилось сотрясение мозга, вероятно, кто-то из врачей сказал ключевое слово. И опля, пошли ложные воспоминания. Нина никогда не была Мальцевой, но они знакомы. И возможно, настоящая Ирина побывала в ДТП и рассказывала о нем Осокиной. И та после аварии на Шри-Ланке нынче убеждена – она Ира!

– М-да, – крякнул Макс.

– Я спросила у Льва, не возьмется ли он залезть в голову к Нине и навести там порядок, – продолжила я. – Он ответил, что психотерапевт не хирург. В случае опасности для жизни пациента, потерявшего сознание, при отсутствии рядом его родственников доктор имеет право сделать экстренную операцию, не спрашивая разрешения у больного. Психотерапевт действует исключительно по просьбе человека. Овчаренко свои услуги никому не предлагает, он не хочет вмешиваться в историю, где уже потоптался другой специалист.

– Не захотел