Врата Анубиса - Пауэрс Тим

При последних проблесках обескураженного сознания он вдруг понял, что это и есть "похожий на покойника лысый старик", которого Беннер испугался в шатре, в Излингтоне в 1805 году, пять лет или несколько часов назад.

***

Вечерняя прогулка, которой Окаянный Ричард наслаждался как временной передышкой от потогонного труда по расплавлению бесконечного запаса ложек из британского металла Сплав олова, сурьмы, иногда цинка.>, была сейчас порядком испорчена рассказом Уилбура о том, как их добыча появилась на этом поле.

- Я улизнул оттуда и незаметно так крался за стариком, - тихонько шепнул ему Уилбур, пока они дожидались возвращения Ромени, - а тот неспешно, как бы прогуливаясь, петлял между деревьями. То остановится, то опять несколько шагов сделает. А в руках он нес свои дьявольские игрушки, ну, ты знаешь - глиняный горшок. Тот самый, в нем, говорят, кислота и свинец, и он очень больно кусает, если коснуться двух блестящих пуговиц на крышке. И он останавливался и нажимал на эти пуговицы. Черт его знает, зачем он все это проделывал! Я сам видел - он каждый раз отдергивал руку от боли, но продолжал нажимать и отдергивать руку, когда эта дьявольская штука жалила его пальцы, и еще он нес с собой такую трубу, чтобы в нее смотреть, - ту самую, с непристойными картинками.

Ричард знал, что Уилбур говорит о секстанте. Уилбуру было совершенно невозможно растолковать, что устройство, вызывающее его негодование, вовсе не называется "секс-тент". Уилбур упорно продолжал считать, что их главарь смотрит в "секс-тент" и смакует непристойные картинки с голыми бабами, которые якобы спрятаны в трубе.

- И он останавливался много-много раз. И каждый раз смотрел в нее, в эту штуку. Наверняка он проделывает такое, чтобы подогреть свою стариковскую кровь. Ему помогает, я думаю. Так вот, я следил из-за деревьев, как он двинулся через поле, то и дело останавливаясь и рассматривая картинки. А затем он нажимал на пуговицы и причинял себе боль, мне даже стало жалко старика. Он шел так и шел по полю, но вдруг что-то изменилось - он коснулся горшка, а руку не отдернул. Он посмотрел удивленно на руку, потряс ею и снова коснулся горшка. И опять не дернулся от боли. Я понял, что дьявольская штуковина сломалась. И он побежал к деревьям, быстро-быстро побежал и совсем не останавливался и не смотрел в трубу с картинками. И тут я весь сжался от ужаса, что старикашка видит меня. Нет, он меня не видел. Я осторожно выглянул из-за дерева - он стоял совсем рядом, ярдах в пятидесяти, и угрюмо смотрел на поле. Я боялся пошевелиться: вдруг старик меня заметит? Я совсем не знал, что мне дальше делать - удрать или остаться за деревом.

Уилбур остановился и перевел дыхание - он очень нервничал. Ричард воспользовался паузой и засунул руку под рубашку. Он нащупал голову маленькой деревянной обезьянки и заткнул ей пальцами уши. Ричард полагал, что подобные жуткие рассказы вовсе не для ее ушей - пусть лучше не слушает, это может ее расстроить.

- Ну вот, - продолжал Уилбур, - так мы и оставались еще несколько минут в полной неподвижности. Старик уставился на поле и стоял столбом, уж не знаю, что такого интересного он там углядел - никого и ничего там не было, поле как поле. А я боялся шелохнуться - вдруг он услышит шорох, обернется и увидит меня. Не думаю, чтобы он обрадовался тому, что я за ним подсматривал. И вдруг я услышал громкий звук, похожий на взрыв, и сильный порыв ветра закачал верхушки деревьев. Я выглянул из-за дерева как раз вовремя - посреди, поля стоял большой-большой черный шатер.

Уилбуру опять стало страшно, и он стиснул плечо Окаянного Ричарда в этом месте своего повествования, как бы прося поддержки.

- Ведь черного шатра не было на поле! Ты понял, он появился прямо на моих глазах! Я сразу же стал бормотать охраняющие заклинания и чертить в воздухе знаки, отгоняющие наваждения, но шатер никуда не делся. Тут уж каждый бы понял, что это работа Бенга. А затем я увидел, как из-под шатра выбрались двое не по-нашему одетых людей. Эти чели оттащили шатер в сторону. И что ты думаешь? Внутри оказались две кареты! И фонари зажжены, и все прочее! И люди в каретах, запряженные лошади перебирали копытами - вот-вот сорвутся с места. И один из бенго чели говорит, так громко, что мне все прекрасно слышно: "Вот так прыжок! Все в порядке? Как там лошади?" А другой зашикал на него, замахал руками - наверное, не хотел, чтобы их кто-нибудь услышал. А потом двое чели сложили шатер и закопали его в землю. А две кареты тронулись с места и направились к дороге, как настоящие! И тут-то наш старик сорвался с места и помчался в табор. Я припустился бегом за ним, стараясь держаться незаметно. А в таборе он посадил нас в фургон и приказал следовать за каретами.

Теперь Уилбур сказал все, что хотел. Он прислонился к стенке фургона и, если судить по его громкому, размеренному дыханию, намеревался немного вздремнуть. Окаянный Ричард мог только позавидовать его способности просто перестать думать о столь волнующих событиях. Старый цыган поерзал на жестком сиденье кучера, устраиваясь поудобнее, и стал следить за черным ходом в "Корону и якорь". Достаточно было одного только пребывания в городе для того, чтобы вывести его из равновесия, - все эти джорджо глазеют на тебя, и полисмены только и ждут, чтобы упрятать тебя в каталажку, они всегда норовят схватить кого-нибудь из людей Ромени. Но сейчас, когда еще в придачу и колдовство затевается... Это уж слишком. Слишком опасно.

У Ричарда была способность, обычно не свойственная цыганам, - он мог сравнивать ситуации из прошлого с сегодняшним положением вещей и делать выводы. Ему не с кем было поделиться своими размышлениями, и он часто предавался в одиночестве сожалениям о внезапном исчезновении старого Аменофиса Фике - тогда, восемь лет назад. Ведь он помнил, что воровство приносило весьма хороший доход во времена Фике, а вот жизнь тогда была гораздо спокойнее. Ричард опять запустил руку под рубашку и приласкал деревянную обезьянку, тихонько погладив ее голову большим пальцем.

Задняя дверь таверны распахнулась, и появился Ромени. Он перекинул через плечо безвольно обмякшее тело своей добычи и двигался по направлению к фургону, нелепо подскакивая.

- Эй, Уилбур, проснись, - испуганно зашипел Ричард. Ему удалось разбудить Уилбура за мгновение до того, как Ромени появился у входа в фургон.

- Помоги мне запихнуть этого парня внутрь, Уилбур, - тихо сказал Ромени.

- Аво, руа, - отозвался Уилбур, мгновенно придя в состояние полной боевой готовности.

- Да поосторожнее, ты, идиот! Не стукни его головой обо что-нибудь ненароком. Мне вскоре понадобится ее содержимое в полной сохранности. Так, хорошо. Подложи под него попоны. Так, осторожно, болван. Вроде все в порядке. Свяжите-ка его покрепче и не забудьте всунуть кляп.

Старик закрыл откинутое полотнище на задней стенке фургона и зашнуровал парусину. Затем он удивительно проворно запрыгал вокруг фургона, подскакивая и раскачиваясь на своих пружинах, приделанных к подошвам башмаков, и уселся на козлы рядом с Ричардом.

- Ну, теперь они вряд ли отсюда уедут. Я изловил одного, но давайте все-таки последим за остальными.

- Аво, руа, - поспешил согласиться Ричард. Он зацокал на лошадей, и фургон сорвался с места и ринулся вперед во весь опор. Шаткое сооружение раскачивалось и скрипело, железные обручи ходили ходуном, парусина хлопала на ветру, фургон, казалось, вот-вот развалится.

Они проехали два квартала и повернули к Стрэнду. Здесь фургон остановился у края тротуара.

Ожидание длилось уже около получаса. Место для стоянки похитители выбрали не самое удачное. Время от времени их беспокоили любопытствующие прохожие, которые подходили к фургону, привлеченные причудливо украшенной надписью "СТРАНСТВУЮЩАЯ ЕГИПЕТСКАЯ ЯРМАРКА ДОКТОРА РОМЕНИ". Буквы, когда-то написанные яркой краской на парусине боковой стенки фургона, теперь с трудом поддавались прочтению.