Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прежде чем зайти в полисадник и накормить озверевших от голода кур, я поднялся на крышу. Все, как было. Раскладушка, тапочки, косметичка, на полу – черный след от сожженной визитки. Анна здесь так и не появлялась.
Снова в душу закрался холодок тревоги. Ирина, само собой, говорила неправду. Не похоже на Анну, чтобы вот так неожиданно, не предупредив, она сорвалась с места на несколько дней то ли к родственнице в Джанкой, то ли с любовником в Новый Свет. Про визитку, между прочим, Ирина вспомнила только тогда, когда я ляпнул ей про косметичку. Значит, она знала, что в косметичке Анны лежит визитная карточка, которую я не при каких обстоятельствах не должен был увидеть. "РОВ", "тор" – не слишком-то богатая информация.
Я нехорошо усмехнулся неожиданно пришедшей в голову мысли: Анна пропала, обеспечивая себе алиби. "Вольво" – в Новом Свете. Ей и ее любовнику – или кто он там? – нетрудно будет доказать, что в момент ограбления находились далеко от поселка. Я даже сплюнул и чертыхнулся от досады. Как же я мог забыть, что на сегодняшний день единственный человек, который знал, что именно висело у меня на стене – Анна?
Спустившись вниз, я зашел в палисадник, открыл решетку и выпустил на волю своих отощавших бройлеров. Они вмиг окружили меня большой перовой подушкой и стали клевать кроссовки. Довел птичек до умопомешательства, подумал я, а потом удивляюсь, почему у них мясо жесткое и отдает резиной.
Глянул на часы. Через минут десять от "пятачка" рядом с кафе "Встреча" отойдет автобус на Новый Свет. Почему бы не прокатиться, не посмотреть на эту "Вольво", если, конечно, Клим не соврал?
* * *Желтая занавеска трепыхалась на сквозняке и все время норовила дать мне пощечину. Пришлось связать ее узлом и конец отправить за окошко. Водитель, по-моему, не любил пользоваться тормозами, и автобус, ни разу не снизив скорости, ужом скользил по серпантину. Справа возвышалась серая громада Сокола, слева – густая синева моря; на очередном крутом вираже они менялись местами, под колеса автобуса кидался живописный обрыв, и иногда трудно было сказать с уверенностью, едем ли мы или уже летим.
На стене, расчерченной красными альпинистскими веревками, уже висели неугомонные скалолазы, похожие на марионеток. Я не смог разглядеть, были ли среди них мои знакомые. Много я отдал бы за то, чтобы сейчас висеть между небом и землей, глядя на покрытое теплой дымкой море, едва заметных невооруженным глазом людей, мелких, порочных, суетных, нашпигованных своими ничтожными проблемами и уверенных в своей исключительности и значимости. Только там, на высоте, подвластной тебе, становится отчетливо ясно, что человеки – это тлен, блохи, жизнь которых напоминает вспышку молнии, а вечны на этой земле только горы, небо и море, и от прикосновения к этой вечности, к ее простой и великой красоте, на многие вещи и явления уже смотришь иначе.
Надо будет завтра утром заглянуть к ребятам, подумал я. Если не отвлечься от грустных мыслей, можно поехать мозгами.
Автобус без остановки проскочил мимо роскошного санатория, когда-то принадлежавшего министерству иностранных дел, хотя я просил водителя высадить меня рядом с ним. Пришлось от конечной остановки возвращаться обратно.
В Новом Свете я бывал часто, хотя этот поселок, отстроенный в реликтовом лесу, меньше всего был предназначен для зарабатывания или траты денег. Райское захолустье, которое очень любили иностранцы и снимали здесь комнаты за относительно большие деньги.
Здесь не было ни одного ресторана, ни одного прибрежного кафе, если не считать тех, которые от посторонних глаз спрятаны в санаторных корпусах, ни одного развлекательного заведения. На весь поселок – единственный продуктовый магазин, иногда торгующий хлебом, кефиром и почти всегда – шампанским местного производства. Зато здесь чистейшая вода и безумно красивые бухты, где я часто охотился на камбал, и любил блуждать среди каменных столбов горы Караул-Оба.
Я спустился вниз по кипарисовой аллее, уже издали приглядываясь к крышам автомобилей на стоянке. Стоянка без ограждения, без охраны. На солнцепеке греют свои крыши два "жигуленка", красный "Икарус-люкс", белый микроавтобус. А вот "Вольво" стоит в тени, под пышной акацией, стоит не первый день, это видно по высохшим листьям, упавшим на капот и крышу.
Я не спеша подошел к машине и сквозь затемненные стекла с любопытством и вялостью зеваки стал разглядывать салон. В районе водительского сидения не было ничего привлекательного, кроме начатой пачки "Марльборо", лежащей у лобового стекла. На полочке под задним стеклом – атлас автодорог, аптечка, спортивная куртка, две крохотные колоночки стереосистемы, словом, стандартный набор. А вот на заднем сидении, в диванной складке, темнело нечто более любопытное.
Я обошел машину с другой стороны, чтобы находиться лицом к солнцу. Теперь темное стекло не так сильно отсвечивало, и я разглядел черную плетенку с нитками бисера и золотой стружки. Так и есть, это бархатная заколка Анны.
Я отошел на два шага, опустил глаза. Две семерки, триколор. Машина с московским номерным знаком.
Толстопузый мужчина в белой рубашке наблюдал за мной из дверей в кафе. Нет, подумал я, делая вид, что не замечаю его, от скуки таким легавым взглядом не смотрят. Мне было надо, чтобы он первым заговорил со мной – пусть даже матом, и я снова приблизился к "Вольво", погладил ладонью по полированным бортам, смахнул листья с крыши. Никакой реакции, хотя я кожей чувствовал, что толстопузый стремительно наполняется гневом. Его прорвало, когда я постучал ногой по колесу.
– Э! – рявкнул он. – Отвали от тачки!
Я медленно повернул голову.
– Это ты мне? – уточнил я.
– Тебе, тебе! – С плохо скрытой угрозой на физиономии, напоминая носорога, которому браконьер попытался отпилить рог, он двинул на меня. Впрочем, любого носорога можно быстро сделать своим союзником, если убедить его в том, что не претендуешь на его рог, и сунуть ему в пасть пучок соломы.
Я перехватил его влажную руку, которой он намеревался взять меня за грудки, сжал покрепче, показывая, что моя рука работает не хуже его, и, глядя сквозь него, спросил:
– Разве хозяин машины не предупредил, что с его друзьями надо обращаться вежливо?
– Чего? – не понял толстопузый, глядя на мои стоптанные кроссовки.
- Как профукать миллион - Андрей Михайлович Дышев - Детектив
- Ультиматум предателя - Андрей Михайлович Дышев - Боевик / Детектив
- Морской узел - Андрей Дышев - Боевик
- Тот, кто скрывается во мне - Андрей Дышев - Детектив
- ППЖ. Походно-полевая жена - Дышев Андрей Михайлович - Боевик
- Огонь, вода и бриллианты - Андрей Дышев - Боевик
- Дьявольский поезд - Наталья Солнцева - Детектив
- Детективное лето - Елена Ивановна Логунова - Детектив
- Детективное лето - Устинова Татьяна - Детектив
- Комната смеха - Анна Данилова - Детектив