Мальчик - Такэси Китано

Он решительно опустил деньги в щель для монет, и наверху зажглась красная лампочка. Итиро нажал кнопку второго канала, и на экране высветилось название: «Пожалуйста, поимей меня, или Соседская жена». Сериал.

Изумленный Итиро тут же выключил телевизор. У него вырвался невольный возглас извинения, ни к кому конкретно не обращенный, и, сгорая со стыда, он включил ящик снова, чтобы не бросать деньги на ветер.

На экране появилась женщина в кимоно. Она брела по бамбуковому лесу, похожему на Сагано.

«Да, это видео — то, что мне надо», — подумал Итиро.

Едва справляясь со своим возбуждением, он уселся в полуметре от телевизора и вдобавок вытянул шею вперед так, что почти уперся лбом в экран.

Паренек, задыхаясь от волнения, пробормотал:

— Ну, сейчас эта женщина будет творить такое…

— Я принесла вам чай, — раздался голос хозяйки за бумажной раздвижной дверью.

Нет, только не это!

Одним щелчком Итиро выключил телевизор, сел прямо, подбоченившись, и чинно поджал под себя ноги. Женщина равнодушно поставила на стол чайник и чайные принадлежности.

— Полагаю, вы будете питаться в городе? — поинтересовалась она, заглядывая в лицо Итиро.

— Да, да, — зарделся он.

Его вид и скоропалительный ответ удивил владелицу гостиницы, и она вскользь посмотрела на телевизор.

— Ого! — игриво произнесла она.

Потом заметила наверху включенную красную лампочку. Присмотревшись к Итиро, женщина усмехнулась и назидательно сказала:

— Такому молодому человеку, как вы, не пристало смотреть подобные вещи. Рановато еще!

Лицо подростка пошло ярко-красными пятнами. Даже мочки ушей загорелись огнем. Он обреченно свесил голову, и его «да», прозвучало не громче комариного писка.

— Я иду в Тион-ин, — поспешно сказал Итиро и опрометью выбежал из гостиницы «Минамото», словно за ним гналась свора собак.

Он шел по улице так быстро, что несколько раз натыкался на прохожих. Распихивая по ходу движения горожан и туристов, юноша не заметил, как зацепился сумкой за чью-то цепочку для ключей и уронил ее на землю.

— Извините, извините, — как заведенный повторял виновник.

Жертвой его суетливого поведения стала девушка с длинными волосами. На вид ей было лет семнадцать, а быть может, и все восемнадцать. Очень светлая, почти фарфоровая кожа. Жирная контурная подводка вокруг глаз делала ее старше.

— Куда это ты так разогнался? — спросила она несвойственным девушке угрожающим тоном.

— Извините, я очень торопился, — Итиро еще раз принес извинения и вновь поклонился.

Он подобрал с земли цепочку для ключей, проверил, не грязная ли она, и вернул ее хозяйке, обратив внимание на фиолетовый лак на ногтях девушки. Затем он поднял свою сумку и пошел в сторону проспекта Каварамати.

— Эй! Подожди секунду, — донесся до Итиро на удивление спокойный женский голос.

Заинтересованный подросток изменил курс и оглянулся. Та самая невинно пострадавшая от его неуклюжести девушка помахала ему цепочкой, накрученной на палец. Еще доля секунды, и он сбежал бы, однако напомнив себе, что она всего лишь девушка, крикнул в ответ:

— В чем дело?

Было бы неправдой сказать, что этот юноша не рассчитывал познакомиться в Киото с женщиной. Он очень надеялся на такое чудо, но надежда мгновенно рухнула.

— Разве дело не во мне? — вызывающе спросила она.

Итиро струсил. Ему показалось, что она как минимум входит в рокерскую банду, а может быть, и того хуже.

— Я прошу прощения, — жалобно промычал он.

— Ты думаешь, что сможешь смыться вот так просто, только извинившись?

Он спросил ее, чем она так расстроена, и, признав, что кругом был не прав, снова попросил прощения:

— Честное слово, мне очень жаль.

Громкий смех девушки взорвал тишину улицы.

— Почему бы тебе не назвать свое имя? — она его не отпускала.

Итиро растерялся. Больше всего в жизни он ненавидел свое имя. Всякий раз, когда он произносил эту пародию на распространенное мужское имя, люди хмурились, как будто услышали дурную шутку. Но, осознав, что он отвечал честно, спешили добавить: «Красивое имя!»

Итиро неисчислимое количество раз упрекал отца за то, что тот нарек своего сына собачьей кличкой, сделав из него пожизненное посмешище. Но самое худшее заключалось в том, что отец любил похвастаться, какое благозвучное имя он выбрал своему наследнику.

— Меня зовут Аоки, — соврал Итиро, выдав фамилию за имя.

— Аоки, а дальше? — она решила устроить ему допрос с пристрастием.

Закомплексованный подросток испугался, решив, что она каким-то образом узнала о его слабости. Он стоически держал паузу, но разбитная девица, по его мнению, играла с ним как кошка с мышкой.

— Давай колись! Какой Аоки?

— Аоки Итиро, — буркнул он.

Бусинки пота скатились по спине дрожавшего Итиро. Девушка хмыкнула и подняла бровь.

— Ну, тогда пока.

Сбитый с толку подобным отношением или, вернее, внезапным безразличием к своей персоне, парень воспользовался предоставленным ему правом и удалился.

— Эй, Итиро! Остановись на секунду.

«Значит, она хотя бы услышала мое имя», взволнованно подумал он.

Но голос незнакомки теперь был так нежен и вкрадчив, что юноша застыл на месте.

— Итиро, куда же ты так торопишься?

Итиро мог поклясться, что кокетка дразнила его, но какая-то часть его сердца тянулась к ней.

— Я планировал осмотреть храмовый колокол в Тион-ин.

— Колокол? Что ты имеешь в виду? — озадаченно спросила девушка.

— Этот колокол считается одним из трех самых известных колоколов в Японии и весит почти семьдесят пять тонн. — Итиро немного расслабился и стал говорить свободнее.

— Три самых известных колокола? Ты говоришь о таких необычных вещах, — удивилась она еще больше. — Ты ведь не из Киото, правда? Здешняя молодежь ничего подобного не знает.

От внимания Итиро не ускользнуло, что они начали флиртовать, и он подумал, что, может быть, это неожиданное столкновение и есть та особая встреча, которой не миновать во время путешествия. Это было бы неплохо.

— Я учусь в школе первой ступени в Токио. Я только что с поезда. Приехал в Киото в научную экспедицию и подумал, почему бы не начать исследование с монастыря Тион-ин — колыбели японской буддийской школы Чистой Земли. Я выходил из гостиницы и…

— Ты учишься в школе? — Голос девушки странным образом изменился. В нем появилось столько злости, что Итиро почувствовал: над ним снова нависла угроза.

Тем не менее он ответил:

— Зачем мне лгать? Уверяю тебя, что я на самом деле учусь в школе. Могу также предположить, что ты старшеклассница.

— Брось ты свои столичные манеры! Меня от них тошнит. Да, я в выпускном классе, поэтому советую тебе вести себя пристойно! — Она, видимо, решила таким образом поднять свой статус.

Итиро подумал, что для последнего класса старшей школы выглядит она весьма солидно, но его больше занимали мысли о том, сколько удовольствия и веселья здесь, в Киото, могли бы сулить ему похождения с такой вот отвязной уличной девчонкой, как эта. Он предположил, что она — человек того сорта, который лазит повсюду, тусуется, с кем хочет, и ведет взрослую жизнь; вероятно, общение с ней могло бы доставить ему много восхитительных минут. Итиро облизал губы и произнес:

— Мне страшно жаль, но полагаю, мне пора идти.

Угадав, о чем он думает, девушка наклонилась и сказала ему на ухо:

— Я вижу, у тебя на уме гадкие мысли.

— Н-нет, конечно же нет, — стал отнекиваться юноша, пораженный ее женской интуицией.

В этот самый момент в их беседу бесцеремонно вмешался непонятно откуда взявшийся нагловатый парень.

— Эй, Дзюн, чего это ты здесь застряла? Что-то ты в последнее время не показываешься на ралли. Где пропадаешь? Совсем зазналась! Брезгуешь нашей компанией?

На парне как влитая сидела темно-синяя полувоенная куртка, на которой сзади горел расшитый серебром иероглиф «японский дух», а на закатанных рукавах светился тоже рукотворный иероглиф «жизнь». Этот наглец явно входил в байкерскую группировку, но хуже всего было то, что рядом с ним болтались еще трое прожигателей жизни в таких же косухах.

— Отвали от меня! — раздраженно ответила Дзюн, но «японский дух» только насмешливо хмыкнул.

— О’кей! Ну, тогда я пошел, — пролепетал Итиро, решив незаметно удалиться.

Но не успел юноша раскланяться и отправиться в нужном ему направлении, как жизнь преподнесла ему сюрприз: он удостоился пристального недоброго взгляда байкера. Ноги у бедняги подкосились от страха, и немудрено — обстановка накалялась.

— Это кто? Что он здесь делает? — уставился на него байкер.

Итиро инстинктивно вжал голову в плечи.

— Вот говорит, что собирается посмотреть на колокол в Тион-ин, — небрежно бросила Дзюн.