Осколок реальности. Мия (СИ) - Леман Александра

Я резко прокрутила колесико мышки, листая служебные заметки, пока мое внимание не привлекла фотография Элис.

— М? — за плечом завозился Рей. Вонь от спирта ударила в нос, но я удержалась от желания отшатнуться от него подальше.

— Вы ее знаете?

— Бьюсь об заклад, что мы не знакомы. Однако ее лицо… Где-то я его видел. Может в отделе? Погоди, а ты ее знаешь?

Я все же отшатнулась, когда мы оказались лицом к лицу. Тошнотворный запах перегара и небритое помятое лицо детектива производило непередаваемое впечатление.

— Виделись, — я неопределенно мотнула головой, принимаясь собираться. — Есть еще что-то, что я должна увидеть тут?

— Пока нет. Если найду еще что-то полезное — дам знать.

— Хорошо.

Мое поспешное бегство не укрылось от глаз детектива, но он промолчал, сделав вид, что так и надо.

Уже сидя в машине, я извлекла ту самую шокировавшую Рея желтую папку, и некоторые распечатанные с флешки материалы. Понятия не имею, что двигало мной, когда я решилась обворовать детектива. Думаю, он довольно быстро обнаружит пропажу. Да и плевать.

Вот оно.

Дрейка я узнала сразу, несмотря на плохое качество снимка. Он, как и Кай был сфотографирован исподтишка, однако в отличии от последнего, не смотрел в объектив, а был занят чем-то другим. Я пригляделась, пытаясь различить детали фото, однако так и не смогла понять, что такое он держит на руках. Похоже на человека, но большего я сказать не могу.

Дальше шли какие-то малопонятные мне выписки. Я пролистала несколько страниц и нашла то, что искала.

«Тип — Перерожденный. Активный.

Класс — Преобразованное человеческое существо.

Всего убийств — около 94.

Предположительный метод — Физическое воздействие.

Объект обладает превосходной физической подготовкой и выносливостью. Высокая регенерация делает его практически неуязвимым к холодному и огнестрельному оружию.

Настоящее имя образца — Дэниэл Морган.

Рабочее имя «Дрейк»

Предполагаемая дата рождения — август 1897 года. Предполагаемый возраст более 120 лет.»

Место рождения — установить не удалось.

Статус — Опасность оранжевого уровня. Объект контактен, способен к диалогу. Сотрудникам рекомендуется соблюдать осторожность при взаимодействии. Не провоцировать…

Сердце бешено стучало в груди. Волна адреналина поднялась откуда-то снизу, захлестнув лицо обжигающим жаром. Отшвырнув бумаги, я закрыла глаза и приложила руки к щекам. Руки показались ледяными.

Надо успокоиться.

С разбросаны по полу машины листов на меня смотрело еще множество незнакомых лиц. Мужчины и женщины, разного возраста и наружности, были зафиксированы на снимках с разных ракурсов. Под каждым фото красовалась сухая выжимка фактов, содержащая их имена и классы.

Кто все эти люди, почему они в этих списках, как все эти материалы попали к Уилсону, и с какой целью их подкинули? Рой вопросов и ни на один из них у меня нет ответа. Единственное, что я знала наверняка, это то, что я все глубже лезу туда, куда совсем не стоит.

Немного успокоившись, я подобрала упавшие листы, и бегло просмотрела фотографии. Попалось несколько детей и подростков. Если все эти люди в списке «опасно» то лучше знать их в лицо.

Звонок телефона заставил нервно вздрогнуть.

Ханна.

Я подняла трубку, и тут же получила дозу недовольства.

— Почему ты не предупредила меня, что перевела Долорес в другую больницу? Мне не хотят говорить адрес! Я пришла ее навестить, а ее тут нет. Могла бы и заранее предупредить, я полтора часа в пробках простояла, чтобы сюда доехать. Ну что за растяпа.

Подруга тараторила так резво, что смысл сказанного доходил до меня с небольшим опозданием.

— Постой, что? — ужас от осознания ударил под-дых. — Как это ее нет?!

Мой ор заставил подругу замолчать. Ханна явно была потрясена не меньше меня.

— Мне сказали, что полиция забрала ее по какой-то программе защиты свидетелей, что ее опекун подписал все бумаги… — бормотала Ханна на том конце провода.

Я ее уже не слушала, выруливая с парковки.

— Оставайся на месте, я скоро буду, — рявкнула я в телефон и подрезав какого-то водителя на джипе, резво влилась в поток машин.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В голове словно все перевернули вверх дном. В данный момент Я не могла соображать здраво, и лишь одна мысль о том, что Долорес кто-то забрал билась в голове причиняя боль и страх.

Ни черта не понимаю! Никакой идиотской программы о защите свидетелей нет и быть не могло. Никаких документов о переводе, как опекун я не подписывала. Так что же там, черт возьми, произошло, и куда ее увезли?

Ярость и страх подгоняли меня, словно шпорами, и я неслась вперед, еле успевая притормаживать.

В больницу я влетела вся в мыле и до крайности злая. На ресепшен стояла растерянная Ханна, о чем-то пытаясь договориться с миловидной барышней в белом халате.

Видя, что я уже с наскока готова сравнять стойку и барышню с землей, Ханна перерезала мне путь, поймав за плечи.

— Погоди.

В этот момент телефон в моей руке завибрировал, и на экране показался незнакомый номер. Неприятное предчувствие завозилось в груди.

— Да.

Кто бы это ни был, от моего «да» должны были замерзнуть черти в аду. Однако голос был блажен и спокоен. Конечно Кай.

— Смертная, ты уже разнесла больницу, или я поспешил?

— Где Долорес? Если с ней что-то…

— Помилуй, мясо. Все с ней хорошо. Мы же договорились с тобой, помнишь? — яд в голосе только что не засочился через трубку. — Я обеспечил ей лучшую защиту и медицинский уход. Все как мы и договаривались. Только вот…

— Что?

— Ты не выполняешь своих условий, смертная. Я очень расстроен.

— Где ты? Я сейчас приеду.

— Там же, где и был с утра. Дорогу помнишь. У тебя 30 минут, или я начну скучать.

Растерянная, я нажимаю отбой, однако голос Кая, словно проникший в мою голову продолжает повторять про 30 минут.

— Мне надо идти, — как деревянная я разворачиваюсь к выходу, но Ханна снова останавливает меня.

— Да что с тобой, что происходит? Кто это звонил? — подруга с беспокойством заглядывает мне в глаза ожидая ответа.

Ну а что я ей скажу? Прости дорогая Ханна, мне пора, только что позвонил демон, с котором я вчера заключила контракт. Кстати, это он забрал Долорес, так что можешь не беспокоиться. А теперь мне пора, пока.

Вместо этого я кое как натягиваю на лицо выражение спокойствия.

— Все нормально, — я улыбаюсь и неуклюже хлопаю по плечу подругу. — Звонили из полиции, я еду к Долорес. Прости, что не сказала, я совершенно забыла. Я позвоню позже, хорошо?

— Я с тобой, — Ханна настойчиво взяла меня под локоть.

— Извини, но нельзя. Программа по защите, все дела, — я осторожно выворачиваюсь из цепких рук обеспокоенной подруги, про себя сгорая от стыда, что приходится так откровенно лгать.

Она видит, что я вру, но ничего не говорит, как-то странно глядя на меня.

— Ладно, мне пора.

— У тебя точно все хорошо, Мия?

— Да. Созвонимся позже, Ханна. Я передам от тебя Долорес теплые слова.

В машине я даю выход своему гневу. Из зеркальца заднего вида на меня смотрят мои же темные от злости глаза. Только сейчас до меня начинает отчетливо доходить, что я собственными руками подвергла Долорес еще большей опасности, чем гули. Откуда-то во мне выросло это странное ощущение, что Кай в сто раз хуже и опаснее для нас, чем эта нечисть.

Всю дорогу до их дома я гоняю в голове мысли, одна хуже другой.

Я начинаю догадываться, отчего Дрейк так настоятельно пытался меня уберечь. В своем ли уме я была вчера? Какая же я идиотка.

Знак на руке начал зудеть, доставляя дискомфорт. Мельком взглянув на него я резко ударила по тормозам. Хорошо, что в этот момент я ехала по пустой загородной дороге, иначе кто-нибудь точно врезался бы в меня.

Шрам, еще сегодня утром казавшийся давно зажившим, сейчас воспалился и покраснел. От знака на руке во все стороны расползались темные нити вен, придавая руке крайне нездоровый вид.