Безупречный злодей для госпожи попаданки (СИ) - Дарина Ромм

Старшая хватает его и молниеносным движением накручивает мне на голову, прикрывая остриженные волосы.

Вся повозка дружно выдыхает, и мы снова начинаем прислушиваться к происходящему снаружи.

- Права не имеешь! В повозке приличные женщины из моего дома, на свадьбу их везу, — это рычит наш бритоголовый возница и полог снова задергивается.

Короткая пауза и второй голос подозрительно тянет:

- Женщины из твоего дома? Да я тебе знаю! Ты у Али Меченого служишь. Откуда у раба свой дом?!

- Ты, огрызок хвоста гримла! Где ты у меня рабское клеймо нашел?! Зенки с утра залил и не видишь дальше своего носа, болван! – орет бритый.

Уй-й! Сейчас он разозлит мужика, и тогда обыск нам обеспечен!

Словно подтверждая мои слова, стражник ледяным тоном произносит:

- Оскорблять меня вздумал?!

Старшая в отчаянии закатывает глаза и сквозь зубы стонет:

- Идиот Евлин! Пропадем же!

Секунду я смотрю на нее. Затем решаюсь - встаю, и отдергиваю полог.

Прикрываю рукой глаза и несколько секунд жмурюсь от ударившего в лицо солнца.

Перевожу взгляд на стоящих у повозки мужчин – бритого Евлина и высокого плечистого мужчину лет тридцати в кожаных доспехах.

У обоих злые лица. Стражник держится за рукоять короткого меча, Евлин положил ладонь на висящий на поясе нож.

Делая вид, что поправляю платок, я разворачиваю руку запястьем наружу и взгляд стражника цепко впивается в мою гладкую, без следов рабского клейма, кожу.

Я робко улыбаюсь, опускаю глаза и шепчу:

- Дядюшка, что случилось? Бабушка волнуется, у нее опять заболело сердце…

Из-под ресниц смотрю на задумчивое лицо стражника.

Он тоже смотрит на меня. Взгляд карих глаз пробегает по моей одежде, обуви. Проходится по щиколоткам, коротко задерживается на них и  неспешно идет вверх.

Обжигает кожу на плечах, на шее, и застывает на лице. Несколько секунд мы смотрим друг на друга. Я из-под ресниц. Он, не скрываясь, в упор.

Мои губы чуть растягиваются в легкой улыбке и, затрепетав ресницами, я в смущении опускаю глаза.

- Племянница, немедленно скройся! – рявкает Евлин и тянется задернуть полог.

- Но бабушке плохо, дядя! – я округляю глаза и беспомощным оленьим взглядом смотрю на застывшего стражника.

Неожиданно из повозки звучит дребезжащий, совершенно старческий голос:

- Что там внучка? Когда же мы поедем? Ох, мое сердце!

- Простите, бабушке плохо - она совсем старенькая и очень слаба. Но так хотела побывать на свадьбе своей любимой внучки, что папа не смог ей отказать… Возможно, это ее последнее желание, — шепчу я несчастным голосом.

Снова робко улыбаюсь задумчиво глядящему на меня стражнику. Бросаю предупреждающий взгляд на хмурого Евлина и скрываюсь в повозке, плотно задернув за собой полог.

Падаю на лавку, и мы со старшей напряженно таращимся друг на друга – не сделала ли я хуже?

Несколько секунд томительной неизвестности и вдруг стражник спрашивает у Евлина:

- Твоя племянница уже обещана кому-то?

- Нет еще. Слишком молодая, только пятнадцать исполнилось, — буркает бритый.

- Передай ее отцу, чтобы никому не обещал – за ней придут из дома Маврис.

- Себе берешь? – мирным голосом спрашивает наш возница, словно обсуждает покупку курицы или овцы. – Или кому?

- Себе, — так же спокойно отвечает стражник, будто не он минуту назад был готов порубить Евлина на куски.

Добавляет:

- Поезжайте. Если кто-то захочет остановить, покажешь вот это…

Звуки шагов, повозка вздрагивает, когда грузный Евлин забирается на передок. Бич щелкает, мы трогаемся места.

- Всем сидеть молча! – шипит старшая и девушки послушно закрывают рты.

Я пересаживаюсь на свое старое место, рядом с Ванисой. Закрываю глаза и некоторое время так сижу, чувствуя, как мало-помалу отпускает напряжение.

Несколько минут гробового молчания, и вдруг тишину внутри повозки разбивает тихий голос старшей:

- Федерика, ты спасла нас всех.

Не открывая глаз, я пожимаю плечами и ничего не отвечаю.

Никого я не спасала, думала в первую очередь о себе. О том как мне выкрутиться в этой ситуации. Просто так получилось, что со мной вместе оказались все эти девушки...

- Откуда взялся голос старухи? – спрашиваю, открыв глаза.

- У меня такой, — хрипит сидящая напротив невысокая, пухленькая, очень смуглая брюнетка. Отодвигает укрывающий шею легкий шарф, и я с ужасом вижу страшный рваный шрам на нежной коже. – Мой прежний хозяин был такой зверь - за непослушание горло мне едва не перерезал. Спасибо господину Али, вылечили меня. Но шрам остался и голос не вернулся.

Брюнеточка возвращает ткань обратно на шею и вдруг жизнерадостно улыбается.

- Зато вон как пригодилось мое хрипение. Что, отлично я изобразила бабушку, спешащую на свадьбу внучки?

Девушки начинают тихонько хихикать, и даже старшая улыбается.

- Идеально, — соглашаюсь я, тоже невольно улыбаясь – как причудливо судьба, бывает, раздает нам свои  карты. Научиться бы правильно играть ими …

Глава 20

После разговора со стражником мы едем очень медленно. Наш возница постоянно с кем-то ругается, то погоняет лошадей, то тормозит – такое чувство, что на дороге пробка из местных транспортных средств.

Я внимательно прислушиваюсь к звукам снаружи – окрикам погонщиков, ругани пешеходов и спорам возниц. Задумчиво кусаю губы и размышляю, как бы посмотреть на то, что дал мне Лазарис.

Неожиданно заговаривает сидящая напротив меня хорошенькая светловолосая девушка:

- Скажи, Федерика, стражник, что захотел тебя в жены, очень уродлив?

Я удивляюсь:

- Почему ты решила, что он некрасив? Нет, он вполне симпатичный.

- Значит он старый? – не унимается девушка.

- Нет, ему примерно…, — я замолкаю, потому что не знаю, какой возраст тут считается молодым.

На всякий случай отвечаю расплывчато:

- В самый раз, чтобы жениться.

Девушка неприязненно кривит губы и цедит:

- Интересно, что ты успела ему показать, раз он сходу решил в жены тебя  взять? Тем более, он из дома Маврисов – они кого попало не берут.

- Откуда тебе знать такие вещи, Баяна! Лучше закрой рот, – одергивает ее старшая.

Девица выпячивает губы:

-