Рейтинговые книги
Читем онлайн Три дня в Дагезане - Павел Шестаков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 32

- Выходит, не продвинулось расследование, Игорь Николаевич?

- Расследование? Это вы, Демьяныч, неточно сказали. Расследовать милиция будет, а мы с Борисом Михайловичем помочь хотели по возможности, да похвастаться пока нечем.

- Может, оно и к лучшему, Игорь Николаевич. Дело замысловатое, запутаться легко. А коль результата нет - значит, на худой конец, и путаницы нет, ошибки нету.

Мазин улыбнулся.

- Кто ничего не делает, тот, по крайней мере, не ошибается?

- Попроще беру. Себя виню, наговорил вам лишнего.

- Лишнего?

- Именно. Про Валерия. Выдумка моя, несерьезно.

- Почему так строго, Демьяныч?

- Если уж бесхитростно сказать, от обиды вышло, Игорь Николаевич. Плохой советчик обида.

- Чем он вас обидел?

Пасечник подул на горячий чай.

- Да ничем вроде и не обижал. Скорее видимость одна. Человек так устроен: составит мнение и поверил, горе одно!

"Они почти одинаково признаются во взаимной антипатии!"

- Как сказал Цицерон: горе порождается не природой, но нашими мнениями?

- Очень верно, Игорь Николаевич. Запомнить такие слова хочется. Мнение - важный предмет. И у меня своя гордость есть. Хоть я не заслуженный художник и ничем не знаменитый, а человек простой, трудящийся, но люблю, чтобы меня люди уважали. Тщеславие такое. Здесь я с людьми поладил, никто не жалуется, а вот Валерий, чувствую, против меня настроен. Зла не делает, но в шутках, насмешках проявляется. То сектантом обзовет, то единоличником. А какой же я единоличник, если за колхозной пасекой смотрю? Зачем такие политические упреки делать? Недобрый он, Игорь Николаевич. Отцу завидовал, а это нехорошо. И насчет супруги его вел себя недостойно. Врать я вам не врал. Что видел, то было. А говорить не следовало. Перепуталось все, а я вроде бы мщу, счеты свожу. Потому повторно вас прошу: сплетню мою до следствия не доводите.

"Хитрит старик, - подумал Мазин. - Вроде бы сожалеет, а сам не любит Валерия крепко".

- Напрасно беспокоитесь, Демьяныч.

- Успокоили, Игорь Николаевич, успокоили. А то я заметил, изменились вы с утра.

"Ему не откажешь в наблюдательности!"

- В самом деле?

- Сдержаннее стали, посуровели.

"Старик настойчив, и за этим не одно любопытство. Однако о карабине ни слова. Впрочем, если он не знает, что в меня стреляли, зачем ему говорить об этом?"

- С утра кое-что произошло, Демьяныч. В меня стреляли.

Мазин сделал паузу, а пасечник осторожно поставил на стол блюдце с недопитым чаем и вытер бескровные губы.

- В вас? Не ожидал. Слава богу, промахнулись. Как же это произошло?

- Я стоял у окна в домике на озере... - начал Мазин, а окончив, спросил: - Как вам моя история показалась?

Ответ последовал фаталистический:

- Да раз возникло, Игорь Николаевич, смертоубийство, так что поделаешь? Кто такое начал, того не остановишь, пока он цели своей не добьется или, наоборот, шею не сломает.

- Цель-то в чем?

Пасечник глянул, как показалось Мазину, снисходительно.

- Не знаю, Игорь Николаевич. А вы?

И он принялся наливать себе чай. Не в чашку, а прямо в блюдце, очень крепкий чай из заварного чайника. Густого ароматного настоя.

- Есть у меня, Демьяныч, зацепка для поиска. Пуля. Нужно выяснить, у кого здесь карабин имеется.

Пасечник поднес блюдце к губам и причмокнул, раскусывая во рту кусочек сахара.

- Труда это не составит, Игорь Николаевич. Секреты здешние на виду. От своих не скроешь. Тесновато.

- И вы знаете?

- Знаю, да и без меня вам его фамилия известна.

- Догадываюсь, - согласился Мазин.

- Но не Матвей в вас стрелял. Потому что не такой он парень, чтобы карабин в лесу бросить.

- Бросить?

- Именно. Привелось мне той тропкой ехать утречком. Гляжу, стоит винтовка, к дереву прислоненная. Бесхозная.

"Прислоненная к дереву! Любопытная аккуратность".

- Что же вы с ней сделали?

- Как что? Отвез Матвею.

Мазину стало досадно. Подтвердилась простая и бесплодная версия. Похожая на мираж, проплывший заманчиво по горизонту. Филипенко не стрелял, Валерий не стрелял, Демьяныч тоже. Остаются Олег и Кушнарев. Впрочем, почему он списал первую тройку? Матвей мог пожертвовать карабином, чтобы отвести от себя тяжкое обвинение, Валерий мог подсунуть оружие на пути пасечника и наблюдать из кустов, как тот среагирует. Да и сам Демьяныч... Хотя его психологическое алиби выглядит наиболее убедительно.

- Откуда ж мне было знать, что из этого ружья на вас покушались? Вот и доставил хозяину. Еще чайку позволите?

Мазин подвинул пустой стакан.

- Налейте. Вы здесь, значит, обитатель не постоянный?

- Временный. Пчелок подкормиться вывез.

- Калугина давно знали?

- Что вы! - покачал головой пасечник, снисходя к простодушию собеседника. - Откуда мне такого человека знать? В Тригорске по случаю пришлось познакомиться. Медок у меня Михал Михалыч брал. Он там в санатории лечился. Понравился ему мед, беседовать стали. Он и посоветовал пчел сюда на лето вывозить. Место тут подходящее. И народ любопытный.

- А вы любитель понаблюдать за людьми?

- Есть грех, Игорь Николаевич.

Пасечник часто и охотно называл Мазина по имени и отчеству, твердо и отчетливо выговаривая оба слова.

- Поделитесь, Демьяныч.

- Да о покойнике мы с вами уже рассказывали, и о Валерии с Мариной Викторовной. - Два последних имени прозвучали вместе, случайно или преднамеренно объединенные. - А других вы сами знаете: друг ваш Борис Михайлович, Филипенко - лихой человек.

- Лихой?

- Вот именно. Не уважаю я людей, которым живую тварь жизни лишить ничего не стоит. Да еще бахвалится. По-настоящему, зачем эта охота? Государство обеспечивает, в магазине продукты продаются, зачем же живодерствовать? Тем более заказник, природа Советской властью охраняется. А он, вишь, пушку какую завел и стреляет.

- Однако карабин вы ему вернули.

- Это, Игорь Николаевич, вопрос другой. Людей не переделаешь. Осудить я Матвея могу, а переделать не в силах. Если уж природа подогнала характер, с тем и помрешь. Горячий егерь, обидчивый, непростительный, а уж такой есть. Отбери у него карабин, другой заведет, а стрелять не перестанет.

- И по людям может?

- Охота все ж и человекоубийство - вещи разные.

- Несомненно. А что про Олега скажете?

- С неделю всего как в поселке объявился. Замкнутый парень. Гордец. С чего бы это, Игорь Николаевич, молодежь такая пошла? Вроде мы, старые люди, обидели их чем. Предками называют, за первобытных людей считают, вроде обезьян, от которых они, человеки, произошли. А вся цена этим человекам - что машинками разными обзавелись: один мотоцикл гоняет, другой Магнитофон крутит. Да так к этому барахлу прикипают, что ни мать, ни отец на дороге не становись. А уж чужого враз стопчут.

- И Олег вам таким показался?

- Не скажу. В себе парень. Что-то ищет, рыщет...

- Он искал самолет, который обнаружил Филипенко.

Демьяныч почесал худой, покрытый короткими, выцветшими волосками затылок.

- Зачем ему самолет?

- Он журналист, хочет написать о погибших летчиках.

- Вот оно что... Ну, вроде я вам обо всех рассказал.

- Про Кушнарева не говорили.

- Что про него скажешь? Ближайший друг считался...

"Считался... казался... вроде бы..." А на самом деле? Кто есть кто в действительности?

Об этом думал Мазин, возвращаясь от пасечника. Снегопад почти прекратился. Белый покров скрадывал наступающие сумерки, но светло было только внизу, над головой, и по ближайшим склонам по-прежнему висели тяжелые, неповоротливые тучи.

Сосновский хозяйничал. В печи теснилось энергичное пламя. Стало тепло и уютно. Пахло жареным мясом.

- Перцовочки, старик, отведаешь? Перцовка собственного изготовления. Хороша, бесовка! Чем порадовал Демьяныч?

- Ларчик просто открывался. Он нашел карабин и отвез егерю.

- Ты поверил?

- Сам не знаю. Налей-ка горькой!

- Забавно, Игорь, получается. Знаменитый сыщик в тупике! Ты мне Печорина напоминаешь. Из "Тамани". Помнишь, как его контрабандисты околпачили?

- И прикончить хотели.

- Вот это не смешно. Значит, ничего из старика не вытянул?

- Определенного нет. Пожалуй, несколько изменилось мое отношение к нему.

- В какую сторону?

- Если говорить упрощенно, оно ухудшилось. Старик не такой доброжелательный, каким хочет казаться.

- Выпустил коготки? На кого?

- Он никого не подозревает, даже вступался, когда речь заходила, и все-таки не удержался, о каждом сказал такое, что может при случае наслоиться на тот или иной факт, создать неприятное впечатление.

- Это подозрительно.

- Вряд ли. У него не было необходимости покушаться на Калугина вторично, убивать тоже вроде незачем. История с карабином правдоподобна.

- Кого же подозревать?

- Пока я всех считаю невиновными.

- Обидно, что мы ничего не выяснили до приезда милиции. Даже то, что убил Калугина тот же тип, что стрелял в тебя, по существу, не доказано.

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 32
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Три дня в Дагезане - Павел Шестаков бесплатно.

Оставить комментарий