Глаз дракона - Лилия Батршина

- Вот теперь не отвертишься... - услышала она хриплый шепот над ухом, потом, не выпуская из объятий, ее оттеснили к кровати и повалили на нее. И прижали настолько крепко, что при всем желании сопротивление было бы бесполезно...

Так и потекли дни для Лады. Она занималась, штурмуя непонятный язык амери, читала, бегала по замку, играя с Олумом, гуляла по его окрестностям. Как выяснилось, она несколько недооценила размеры острова, на котором находилась. Замок Рэйконов располагался на широкой платформе на вершине холма, и платформа эта закрывала все, что оставалось внизу. Как Лада вскоре обнаружила, обойдя оградную стену кругом, из замка шла неширокая, но утоптанная и удобная дорожка вниз, куда Лада, конечно, тут же и отправилась. И если раньше она недоумевала, где это Сонэр может гулять, то теперь остров открылся ей во всем своем суровом великолепии. Он целиком состоял из скал, спускавшихся к самому морю. Кое-где они были покрыты мхами, а кое-где были даже обширные полянки, где росли совсем маленькие, карликовые, прижавшиеся к земле и отчаянно вцепившиеся всеми своими корнями в камень деревца. Эти полянки были для Лады настоящей находкой: она обнаружила на них некоторые знакомые и очень хорошие травы, выгадала время и немедленно набрала несколько пучков, так что вскоре в ее комнате запахло сушившейся травой. Сонэр, впрочем, против этого не возражал, вернул ей пучки, собранные девушкой в Первую Июльскую ночь, и совершенно не мешал ей заниматься тем, что она любила. В какой-то мере он это даже поощрял, долго в тайне от нее искал в библиотеке книгу, связанную со знахарством, а когда нашел, немедленно вручил Ладе, чем ее несказанно обрадовал и удостоился звонкого поцелуя в щеку. А в конце недели, придя к ней вечером в комнату, он принес в сложенных ладонях какой-то мешочек.

- Что это? - удивилась Лада.

- Я передал своим людям в твоей стране задание, - пояснил Сонэр. - Они должны были найти и прислать семена твоих лекарственных трав и цветов. Вот все, что они достали. Можешь теперь цветник устраивать.

- Ой, Сонэр... - Лада взяла мешочек в руки так осторожно, словно он был сделан из хрусталя. Поставив на столик, она его развязала и сунула внутрь свой любопытный нос. И тут же чихнула от терпкой смеси запахов многих трав. Сонэр улыбнулся, Лада завязала мешочек и подлетела к нему с необыкновенно счастливой улыбкой на лице. - Спасибо тебе огромное!

- Да не за что, - рассмеялся Сонэр, поймал ее на бегу, прижал к себе и с лукавой усмешкой заглянул в глаза. Губы у самых ее губ прошептали: - Может, не только словами отблагодаришь?

Лада в ответ смущенно улыбнулась и прижалась к его губам.

Теперь девушка часто, устав от чтения и спертого воздуха замка, уходила, подобно Сонэру, гулять по острову, нередко в сопровождении Олума. Можно даже сказать, что она быстро привыкла и полюбила остров, по достоинству оценив его мощную красоту. Иногда она случайно встречалась с Сонэром, когда уходила на прогулку тогда же, когда обычно уходил он, но они почти никогда не разговаривали и, едва завидев друг друга, расходились в разные стороны. Лада Сонэра понимала: ему необходимо было время, чтобы побыть одному, как и каждому человеку.

Как только появилось новое занятие, дни стали лететь для Лады с невероятной скоростью, прошло полторы недели, а она и оглянуться не успела. За это время она изучила язык до такой степени, что даже стала потихоньку разговаривать, сначала с Сонэром, очень осторожно и пугливо, потом, осмелев, стала кое-как, наполовину жестами, наполовину на ломаном амери, изъясняться со слугами и стражей. Не прошло и трех дней, как она знала всех стражников и всю прислугу по именам, и разговорные навыки ее все больше росли и крепли, она говорила все увереннее и понимала все больше из того, что говорилось вокруг. Сонэр ее открыто не хвалил, но в глазах его всегда светилась такая неподдельная радость, когда он слышал ее звонкий голос, что-то щебечущий на его языке, что это было для девушки лучше всяких похвал.

Надо сказать, что Лада и Сонэр за все это время медленно, но неуклонно сближались. Они все больше находили общих тем для разговоров, все больше времени проводили вместе, и это время доставляло каждому неподдельное удовольствие. Лада постепенно уверялась в той симпатии, которая возникла у нее с первых секунд их разговора с Сонэром, он ей все больше нравился с каждым днем, все больше она к нему привязывалась. Не говоря уж о том, что каждый вечер Сонэр неизменно приходил к ней в комнату. Лада к нему попривыкла, привыкла и научилась ладить с его характером, поняла, когда можно возражать и сопротивляться, а когда все же лучше не стоит (особенно это касалось его вечерних приходов) во избежание неприятных последствий. Однажды она все-таки заперла из любопытства дверь, желая посмотреть, что он будет в таком случае делать. Обернулось все неожиданно: зазвенели ключи и дверь преспокойно открылась. А вот Сонэр был в ярости, Ладе едва-едва удалось его утихомирить, на ходу сочинив, что она задумалась и заперла дверь машинально. Сонэр поворчал, порычал, совсем как Олум, но в конце концов более-менее успокоился, и Лада поняла, что он так же быстро вспыхивает, как и отходит. Она была рада сделать еще одно открытие в его характере, но наперед зареклась проводить такие эксперименты, и весь следующий день вела себя на удивление тихо, только чтобы не спровоцировать новую вспышку.

Однако, как бы ни нравился Ладе остров и как бы она ни привязывалась к мужу, она все равно иногда грустила. Грустила по времени, которое, увы, уже было не вернуть, когда она жила дома, в кругу семьи. Иногда становилось так тоскливо, что хотелось выть. Но при Сонэре она эту тоску показала только однажды, когда вспомнила про бабушкины книги заговоров и мигом, на глазах, погрустнела. Сонэр, видимо, понял, в чем дело, потому что ничего не сказал, а только подошел к ней и обнял, прижав к груди. Лада была ему за это благодарна: меньше всего ей сейчас хотелось слышать какие-либо слова, но почувствовать, что кто-то если и не понимает ее целиком, то пытается ее понять и сочувствует, было для нее как бальзам на раны.

Однажды днем, когда Сонэр традиционно ушел из замка, чтобы побыть в одиночестве, Лада не последовала за ним, как обычно, а осталась в библиотеке. С самого утра над островом висели тучи, моросил мелкий дождь, дул достаточно сильный пронзительный ветер, и девушке меньше всего хотелось гулять по такой погоде. Она только высунула на улицу нос, постояла маленько у крыльца, раздумывая, идти или не идти, потом решила, что прогулка будет чревата простудой, и ушла обратно в замок. Она хотела немного почитать какую-нибудь книгу на своем языке, чтобы отвлечься от чужеземной обстановки кругом, да и мысли у нее в этот день были отнюдь не радостные, а больше похожие на тучи за окном. Поискав на первом ярусе, девушка не нашла ничего, что смогло бы ее заинтересовать в достаточной степени, поэтому она, недолго думая, поднялась на второй и начала поиски там. Она стояла ровно над дверью, там, где стоял Сонэр, когда искал для нее учебник, решив, что, может, там найдется что-нибудь, подходящее к ее настроению, но тут дверь в библиотеку открылась и послышались какие-то голоса.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});