"Непрофильный" факультет (СИ) - Антарио Александра

— Конечно.

Остальные переглянулись. Во всех взглядах читалось недоумение. Как потом удалось выяснить Иль, Кай оказался в МАН в результате того, что некоторые, такие как Сил, всё же смогли забрать документы у проректора и академия объявила дополнительный день приёма, чтобы добрать студентов на свободные места. Только благодаря этому парень смог вообще куда-то поступить: помимо столицы он подавал документы в родном городе и главном городе Желтой провинции, Каторе, где и оставил оригиналы. А когда узнал, что проходит в АриАл, опрометчиво их забрал и ринулся в столицу. Вот только из-за погоды дилижанс задержался в пути и до крайнего срока парень попросту не успел, опоздав на какие-то полчаса. Кинулся на площадь, попытался объяснить всё в приёмной комиссии, но принимающие документы преподаватели были непоколебимы. И, казалось бы, выхода не было, но тут некроманты как раз объявили дополнительный набор, и он приткнулся туда, куда успевал. Перед альтернативой двух лет службы в армии это казалось меньшим злом.

Вечером на посиделках у Кос менталистка познакомилась с теми её однокурсниками, с кем не встречалась до сих пор. Разговор предсказуемо свернул на расписание. Тут и выяснилось, что часть общих предметов, таких как история магии, основы магического законодательства и основы безопасности магии будут у них с прикладниками проходить вместе.

— У вас наверняка и с алхимиками много общих пар, — предположил Лим, один из старших некромантов с фундаментальной. — То есть все эти истории, основы почти наверняка вместе и с прикладниками, и с алхимиками, но что-то неспециальное вроде нечистоведения у нас, к примеру, тоже читали вместе с теоретиками.

— Разве это не некромантский предмет?

— Спорный вопрос, — Лим привычным жестом отбросил с глаз отросшую челку. — Если исходить из того, что с нечистью чаще всего сталкиваются некроманты и боевики, то специальный. А если из того, что его ведут абсолютно для всех специальностей, начиная с целителей и заканчивая спиритами, то всё-таки общий. Это же не нежитеведение, в конце концов.

Глупых для выпускников магических школ вопросов об отличии нежити и нечисти никто задавать не стал: ОЭМ сдавали все. Нежитью называли мертвых созданий вроде скелетов, зомби, умертвий, личей и прочих, причём тут ещё нередко выделяли группу некросозданий, куда относили тех, кто не мог существовать без подпитки некроманта, а иногда и просто поднятых некромантом, таким образом противопоставляя их «дикой» нежити. Нечисть же была живой и её можно было убить. Таковыми были вампиры, баньши, суккубы, веары, диры, оборотни, аряллы и многие другие[1]. Степень разумности у них была различной, но многие виды не уступали в ней людям и Леса Нечисти контролировали жестко, отражая любые попытки соседних человеческих государств отобрать у себя хотя бы часть территории. Отчасти потому нечистоведение и было общим предметом.

Как-то сама собой всплывшая тема нечисти задала тон вечеру, тем более что уж чего-чего, а песен на эту тематику у некромантов хватало. Они, конечно, чаще имели дело с нежитью, но и с нечистью сталкивались.

— А кто-нибудь из вас или ваших знакомых кого-нибудь из них видел? — заинтересовалась Иль во время одной из пауз. — Что вы так смотрите? Я жила в Зелёной провинции. Там о нечисти только слышали — до Лесов далеко.

— Это так только кажется, — заверил её тот из теоретиков, с которым они сидели на баскетболе. Его имени Иль так и не вспомнила, а спрашивать было неудобно. — На самом деле они часто среди людей ходят, и мы этого даже не замечаем.

— Ну не скажи, — возмутился на это один из прикладников-второкурсников. — Веару попробуй не заметь! У них же другое количество пальцев и хвост!

— Пф! Они ж менталисты! Менталку какую угодно сделать можно. Да и без неё хвост прекрасно можно спрятать в юбке или штанах.

— То, что они умеют формировать ментальную сущность, не доказано! — возмутился фундаменталист.

— Ты чем на «Нече» слушал⁈ Да, окончательно не доказано, но большинство исследователей склоняются к тому, что могут!

— Народ, а давайте вы это где-нибудь в другом месте обсудите? — остановил разгорающийся спор тот старшекурсник, с которым они сидели на баскетболе. Но стоило невольным слушателям перебранки воспрянуть духом, теоретик как ни в чем не бывало продолжил: — Нам ир Миотте говорила на расширенном курсе нечистоведения, что все они могут, просто умеют не все, им это просто не нужно. У них же и без того способностей хватает, один Зов чего стоит, да и…

— Может, хватит уже болтать? — со свойственной им прямотой спросил заглянувший сегодня на посиделки спиритист. В этой профессии прямолинейность была основой, так что никто и не подумал обижаться. Терпение же вообще относили к одному из весьма полезных для всех некромантов качеств (нежить-то караулить часто приходилось подолгу), а у студентов-спиритистов ещё и развивали дополнительно (выходить из себя во время ритуалов строго не рекомендовалось), так что его вмешательство говорило о многом.

Потому и только что разглагольствовавший теоретик резко свернул отвлеченные рассуждения и поинтересовался:

— Твои предложения?

— «Лорд Баньши»?

Все посмотрели на хозяйку, та медленно кивнула. Парень оглядел присутствующих и вынес вердикт:

— Пойдёт.

— Учтите, я слов толком не знаю. Петь сами будете, — предупредила Кос и провела по струнам. Никто и не возражал.

Долго засиживаться не стали: этот учебный год к общему сожалению начинался с понедельника, а по понедельникам некроманты учились с восьми утра. На вопрос о том, как можно выжить с таким странным расписанием, старшекурсники только пожали плечами и пообещали: «Привыкнете». А потом осчастливили знанием, что некроманты свои пары с восьми утра обычно не ставят, предпочитая отсыпаться, а вот всякие общие предметы запросто.

Напевая себе под нос прилипчивый мотивчик «Волчицы», Иль спускалась по лестнице, когда навстречу ей вынырнула хмурая бритоголовая девица с чемоданом, который тащил безропотный скелет. Прежде вблизи Иль некросозданий ещё не видела, так что, замерев, с интересом уставилась на него. Но некромантская магия, по крайней мере, на первый взгляд никак не сказалась на костях — те выглядели точь в точь как учебное пособие в кабинете её матери.

— Не знаешь, где семьдесят восьмая комната? — спросила новоприбывшая.

Теперь менталистка с интересом уставилась уже на хозяйку скелета, которой предстояло стать соседкой Кос. Волосы на гладком черепе отсутствовали совершенно: не было ни бровей, ни ресниц. Светлые глаза без ресниц выглядели пугающе. Складывалось впечатление, что некромантка недавно попала в какую-то заварушку или пожар. В пользу этой гипотезы говорили и плотные перчатки на руках, и закрывающий остальное тело балахон.

— Ну? Немая что ли? — напомнила о себе незнакомка.

— На следующем этаже направо по коридору, — спохватившись, ответила Иль.

— Спасибо, — сухо ответила новенькая и продолжила подъём.

Менталистка проводила её взглядом, посочувствовала подруге и поспешила к себе.

Розалии в комнате ещё не было. Не появилась она, и, когда Иль, вернувшись из круглосуточной душевой, расположенной в подвале, расстелила постель. А ведь ей тоже было завтра к восьми… Впрочем, то были проблемы соседки, Ильда её контролировать не собиралась.

Свыкнуться с совместным проживанием и некоторыми привычками вообще оказалось непросто: Лия нередко засиживалась допоздна и засыпала, оставив активным световое заклинание, которое, в отличие от противошумового, контролировать во сне, похоже, могла вполне сносно. Конечно, обычно Иль и сама поздно возвращалась от Кос, но в те несколько дней, когда по каким-то причинам посиделки отменялись, она вполне эту привычку своей соседки успела прочувствовать. Раздражали и постоянно заявляющиеся к ней однокурсницы, нелюбовь мыть посуду сразу и прочие казалось бы мелкие, но зачастую не очень приятные детали. Конечно, менталистка понимала, что и сама не идеальна, но от этого легче не становилось.