Дым без огня - Елена Малиновская

Но что, если все это подстроила сама Джесси? Заманила Томаса в какую-нибудь западню, где его попытались убить. А затем, когда затея провалилась, натравила на него полицейского дознавателя.

— Кстати, а что ты увидел в памяти Генри? — спросила я. — Кто отправил несчастного бедолагу в твой дом?

— А вот это самое интересное, — пробормотал Томас. — И завтра с утра пораньше мы отправимся к этому человеку. — Поднял голову и взглянул на меня в упор, добавив: — Если ты, конечно, не струсишь.

А у меня есть выбор? Я недоверчиво хмыкнула. Я понимала, что после заключения столь своеобразного договора пойти на попятную уже не получится. И мне придется играть роль невесты лорда Бейрила до самого окончания срока нашей сделки.

— Кстати, насчет нашего договора, — скучающим тоном проговорил Томас, и я мгновенно напряглась.

Ой, а почему это его голос вдруг стал таким нарочито равнодушным? Сдается, сейчас он сообщит мне какую-нибудь гадость, о которой совершенно забыл упомянуть, когда озвучивал условия моей так называемой работы.

— Поскольку ты моя невеста, и мы уже достаточно продолжительное время живем под одной крышей, то спать нам придется на одной кровати, — на одном дыхании выпалил Томас и уставился на меня виноватым взором.

От возмущения, я даже задохнулась. Немо раззявила рот, не в состоянии выдавить из перехваченного спазмом горла и звука. Как это — на одной кровати? Да, я согласилась сыграть роль невесты Томаса, но о постельных развлечениях речи не шло!

— Естественно, я даю слово чести, что не буду приставать к тебе, — тут же добавил Томас, без особых проблем догадавшись о ходе моих мыслей. Правда, ухмыльнулся и с сарказмом добавил: — Если, конечно, ты сама не будешь против.

Меня аж передернуло от негодования. Ну что за невыносимый тип! Девушка, в которую он был горячо влюблен, куда-то исчезла. Весьма вероятно, ее вообще убили. А он уже о низменных удовольствиях думает.

Правда, почти сразу Томас опустил глаза, и я заметила, как уголки его губ дернулись вниз, на какой-то неуловимый миг сложившись в скорбную гримасу. И мой гнев сам собою рассеялся. О, сдается, Томас лишь хорохорится. Пытается скрыть за нарочитой развязностью боль, которая терзает его сердце. В обществе принято считать, что настоящие мужчины не плачут, какое бы горе ни постигло несчастного. Все эмоции надлежит держать при себе, как совсем недавно заявил мне лорд. Вот он и пытается соответствовать облику сурового невозмутимого мужчины. Хотя истинные чувства нет-нет, да пробиваются через маску отчужденности.

— Ну так как? — поторопил с ответом Томас, опять посмотрев на меня. — Согласна разделить со мной постель, Альберта? Просто мы уже не раз и не два спали вместе, будет странно, если ты вдруг переедешь в другую комнату.

— Согласна, — почти не разжимая губ, прошипела я.

Ладно, надо так надо. Я все равно уже падшая и безнравственная особа, репутация которой безвозвратно загублена. Теперь остается лишь плыть по течению.

Но если лорд Бейрил действительно заплатит мне за эту работу столько, сколько обещал, то я без проблем смогу начать новую жизнь, в которой постараюсь не делать больше таких ошибок!

* * *

Мать всегда ругала меня за излишнее любопытство, не подобающее девушке из добропорядочного семейства. Эх, если бы она только знала, что далеко не эта черта моего характера навлечет позор на ее седины!

Но теперь она была далеко, и никто не мог меня устыдить, когда первым же делом, войдя в спальню лорда, я принялась с нескрываемым интересом оглядываться, силясь обнаружить что-нибудь занимательное.

Однако почти сразу я испытала жестокое разочарование. Стоило заметить, что обстановка этой комнаты отличалась крайним аскетизмом. Здесь стояла только кровать просто-таки гигантских размеров. С обеих сторон от нее — одинаковые небольшие столики. И все.

Я недовольно нахмурилась. Ну нет, я так не играю! А где же шкафы, в которых надлежит хранить какие-нибудь заплесневелые скелеты древних позорных тайн?

Правда, почти сразу я испуганно мотнула головой, отгоняя от себя эту мысль. Поосторожнее с такими желаниями! А то вдруг мне на самом деле «повезет» отыскать скелет. Да не фигуральный, а самый что ни на есть натуральный. Той же таинственно пропавшей Джессики, к примеру.

— Если ты откроешь ту дверь, — проговорил лорд Бейрил, зайдя вслед за мной в спальню, — то попадешь в свою комнату. Джесси попросила, чтобы у нее был свой уголок, куда бы она могла удалиться…

— Поплакать после акта любви, — пробурчала я и лишь затем сообразила, что сказала это вслух.

Осеклась и виновато покосилась на лорда, молясь Белой Богине, чтобы тот не придал значения моим словам.

Увы, судя по взгляду, преисполненному искреннему и неподдельному изумлению, он все услышал.

— Что? — переспросил он, явно не веря своим ушам. — Для чего ей нужна была отдельная комната?

— Да я так, не обращайте внимания, — забубнила я, на всякий случай вспомнив о вежливости. А то еще рассердится и выгонит меня без денег и вещей прочь, на ночные опасные улицы города.

— Почему Джесси должна была плакать после акта любви? — не унимался с расспросами лорд. — И вообще, что это за слово такое — «акт любви»? Я знаю «ночь любви». На худой конец — «ночь страсти». Но «акт любви»? Что за глупейшее выражение!

Глупейшее? Я несогласно хмыкнула. А по-моему, весьма верное определение тому, как все это происходит. Я не могу похвастаться богатым опытом в делах подобного толка. Более того, после пережитого позора поклялась себе, что больше никогда не поверю мужчине, каких бы сладких песен он мне ни пел. Если хочет любви и страсти — то пусть сначала перед богами назовет меня своей единственной избранницей. Но все равно. Джед женат на Летисии более десяти лет. Она родила от него двоих детей! То есть опыта ему явно не занимать. Но то, как все это происходило между нами, напоминало более всего какое-то механическое действие. Я ожидала взрыва наслаждения, того, что моя душа отделится от тела и на некоторое время воспарит в небеса. По крайней мере, именно так обычно описывалось лишение девственности в любовных романах, которые я украдкой таскала из библиотеки матери. А в итоге… Наслаждение? О нет, мне даже приятно не было! Если я и стонала, то только от боли. Хорошо, что все это не продлилось долго.

— По-моему, удовольствие от подобного получает лишь мужчина, — робко проговорила я, заметив, что Томас продолжает на меня смотреть в ожидании ответа. — Так задумано самой природой. Женщине приходится лишь уступать тому, кого она по-настоящему любит, потому что ей сие действие приносит… хм-м… некоторые неприятные ощущения.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});