Мир - Анатолий Анатольевич Логинов

Под прикрытием ожесточенного огня ракет, минометов и станковых пулеметов вьетконговцы бросились через образовавшиеся бреши в наружном кольце колючей проволоки и пошли на приступ северной стены. Находившийся в поврежденном северо-западном бункере Вилкат оказался под перекрестным огнем обеих противоборствующих сторон. Коммунисты находились уже примерно в двадцати ярдах от северной стены, когда лейтенант Кау прокричал из занятого им бункера какую-то команду и, перепрыгнув через песочное ограждение, бросился на солдат противника. Через стены уже перелезал взвод орущих бойцов, которые, орудуя винтовками с примкнутыми штыками, принялись поражать вьетконговцев. Штыки пронзали тела, разрывали глотки, и через пять минут ожесточенной, кровавой рукопашной схватки наступление партизан захлебнулось. Теперь Вилкат получил возможность направить огонь обоих пулеметов на коммунистов, которые пытались прорваться через западный наружный периметр.

Кортни, внимательно контролировавший ход сражения, взорвал очередную дюжину пластиковых бомб, установленных вдоль западного периметра. Несколько одетых в черное солдат противника с криками попадали на землю, но другие продолжали продвижение. Огонь их минометов и орудий прорвал «концертину» и остальное проволочное ограждение, а потому, даже несмотря на огонь крупнокалиберных пулеметов с западной стены, вьетконговцы продолжали свое продвижение. Минометы партизан с поразительной точностью поражали позиции за внутренней линией обороны, убивая и раня защитников лагеря.

Через бреши в наружном западном периметре продолжали просачиваться солдаты противника, навстречу которым со стороны южной и восточной стен бежали арвины, намеревавшиеся сорвать очередное наступление. Огнем была снесена часть стены, бункеры стали объектами непрекращающегося обстрела из безоткатных орудий. Благодаря самоотверженным действиям бойцов лейтенанта Кау, лишь северная стена смогла успешно преградить путь вьетконговцам.

Казалось, все кончено — сейчас вьетконговцы бросят в бой еще один батальон. И лагерь падет.

Со стороны холмов, располагавшихся за пределами зоны, которую освещали самолеты, донесся резкий, пронзительный сигнал полковой трубы, к которому тут же присоединились несколько других. Услышав эти звуки побледнел даже казавшийся до того невозмутимым Бергсон.

— Все парни, — заметил он. — Надеюсь, завещание у вас написаны. И молитесь!

Тут к позиции подошел спустившийся с командного пункта Кортни.

— Эй, журналисты, вы здесь? Идемте со мной, — крикнул он. — Бергсон, Фальк — тоже. Готовимся к прорыву.

Трубы зазвучали громче, словно приблизились к периметру лагеря.

Вся группа, за исключением Вилката, работавшего на рации Борста и медиков, собралась вокруг бункера. — Проходите внутрь, — скомандовал Кортни. — По моей команде направляйтесь в сторону юго-восточных ворот. Борст передаст самолетам, чтобы те освещали только западную стену лагеря. Оказавшись за его пределами, мы двинемся на восток, к холмам, и упаси нас Бог нарваться на наших же старых друзей из ККК. Черт — выругался Кортни. — Смотрите!

Все подходы к западу от лагеря, вплоть до самых холмов освещенные самолетами, внезапно заполнили черные фигуры солдат противника. На территории снова стали разрываться летающие мины, на фоне которых все так же отчетливо слышались звуки полковых труб. К Кортни приблизился лейтенант Кау, во время стремительной контратаки раненный в лицо, руку и ногу.

— Сэр, — обратился вьетнамский лейтенант, — почти всех своих бойцов я разместил вдоль западной стены, тогда как остальные остались практически неприкрытыми. Какие будут новые указания?

— Вы и ваши люди проявили себя смелыми солдатами, — ответил Кортни. — Где сейчас капитан Лан?

— По-прежнему в бункере. — Кау указал вниз под то место, на котором они стояли.

— Моя рекомендация такова: изо всех сил, до последнего сопротивляйтесь наступлению вьетконговцев, а по ходу дела можете сказать пару слов своему Будде.

— Я католик, сэр.

— Ну, тогда Иисусу, — добавил Кортни, отнюдь не желая обидеть вьетнамского воина. — И учтите, что американские военнослужащие получили приказ в случае падения лагеря покинуть его территорию.

— Ясно, сэр. Мы прикроем ваш отход. Для этого я оставлю в юго-восточном бункере полный расчет моих людей.

Кау козырнул и, несмотря на свои раны, проворно засеменил к западной стене, чтобы руководить финальной стадией обороны Фанчау. Глаза Кортни повлажнели.

— Бог мой, после того как встречаешь такого человека, как Кау, начинаешь проклинать себя последними словами за все то недоброе, что ты сказал о вьетнамцах.

Минометы, огнем которых теперь руководил стоявший на доселе не разрушенной башне вьетнамский сержант, последовательно пробивали бреши в рядах свежего вьетконговского батальона.

— Похоже на то, что им чертовски важно овладеть этим плацдармом, — пробормотал Кортни. — Они уже потеряли два батальона и теперь посылают на смерть третий, лишь бы захватить лагерь.

Остающиеся пулеметы продолжали яростно палить по рядам вьетконговцев, тогда как минометы противника методично сокрушали позиции западного сектора лагеря.

Внезапно небо над головами разорвал оглушительный грохот, приближения которого осажденные так ждали. В небе появилась группа из шести легких штурмовиков Т-28, которые на бреющем полете прошли над лагерем и открыли огонь из своих крупнокалиберных пулеметов.

Сразу же в цепях, наступающих появились целые просеки, заполненные мертвыми, изуродованными телами. Одновременно с этим среди порядков атакующих вспыхнули очаги ослепительно белого огня — это взрывались падавшие с самолетов напалмовые бомбы. Облаченные в черную форму фигуры вспыхивали, делали еще пару шагов, после чего буквально испепелялись. Живые факелы успевали разве лишь огласить окрестности своими предсмертными воплями. Напалмовые бомбы сорвали наступление.

Т-28 резко перегруппировались, совершили круг и стали заходить для очередного смертоносного бомбометания.

Однако партизаны по-прежнему отказывались смириться с поражением. Практически все остававшиеся в живых вьетконговцы открыли огонь по самолетам. Небо окрасилось разноцветными полосами от трассирующих пуль, выпущенных из нацеленных в небо пулеметов. И именно под этот огонь пилоты направили свои машины. Внезапно один из низко летящих Т-28 вспыхнул. Спланировав к горам, он врезался в один из холмов, склон которого сразу же превратился в преисподнюю кроваво-желтых всполохов пламени. Остальные самолеты, словно в отместку за гибель товарища, пошли на очередной заход, добивая из своих пулеметов остатки третьего батальона вьетконговцев. Сидевшие на стенах солдаты восторженно кричали, подпрыгивали и обнимали друг друга.

— Постарайтесь получше описать это, Том, — крикнул Кортни. — И не забудьте отметить, хотя бы для наших генералов, что, если бы у меня были те двести пятьдесят «хоа-хао», до такого бы точно не дошло. И… вы не видели Вилката?

— Я видел, что в укрытие, в котором он был, попал снаряд, — ответил стоящий рядом с Томом Саймон и указал рукой в сторону развороченного северо-западного бункера.

Статья о бое неназванного армейского подразделения «рейнджеров», которые при поддержке ВВС Южного Вьетнама уничтожили полк вьетконговцев, просочившихся из Камбоджи, появилась в «Старс энд Страйпс». А у руководства АНБ возник новый источник раздражения на «медные каски» из Пентагона, которые лезут на принадлежащую им «поляну», создав аналог ГСП в виде отрядов «рейнджеров» и довольно эффективно применяя их в контрпартизанской войне.

Подарки судьбы

Volevo dire per