Кугитангская трагедия - Аннамухамед Клычев

— Ну, валяй, Татьяна, заворачивай подарок. Да ещё деньжонок малость ссуди. Привезу урюку с мешочек.

Жена сунула руку под матрац, вынула небольшой узелок и достала из него несколько рублевок.

— Только береги, не трать зря. Иначе до получки не хватит.

Переночевав дома, Мишка утром, чуть свет, отправился на пароход. На палубу ступил на восходе солнца. Друзья его уже проснулись и свершили утренний намаз. Из начальства пока никого не было — ни капитана, ни боцмана. Появились они лишь к полудню, и почти тотчас же к пристани начали съезжаться арбы с товарами. Началась погрузка.

XII

Через несколько суток «Обручев» подошёл к пристани Термез. День был невыносимо жаркий. В этих местах жара всегда достигала рекордной цифры — 44 градуса. И сейчас температура лишь чуточку была пониже. Матросы не очень-то торопились покинуть палубу, всё равно нигде не спрячешься от зноя. Лучше уж переждать жару в кубрике. Но каким нетерпением горел Арзы. Он никак не мог дождаться той минуты, когда судно подойдёт к причалу, и он сойдёт на берег. Арзы держал на плече торбу с подарками для Янгыл и думал сейчас только о ней, своей любимой.

Закир-ага тем временем отбивался от наседавшей на него команды. Оказывается, Мишка о женитьбе Арзы сказал Алиму, тот другим матросам, а там дошло и до боцмана. Команда «Обручева» решила собрать деньжат для тоя Арзы и Янгыл. И вот, когда Закир-ага стал объявлять всем, чтобы завтра шли к молодому другу на той, — команда и решила вручить собранные деньги для молодых.

— Господа, не надо так… Зачем деньги… Сами сделаем той.

— Какие мы тебе господа, — смеялся Мишка, который первым бросил в котёл деньги, взятые у жены на урюк. — Знаешь, Закир-ага, — вразумлял он — у вас говорят: палка по согласию летит дальше, а у нас: с мира по нитке — голому рубаха. Это одно и то же. Ты давай беря деньги, да займись, чтобы той на славу получился. Всей командой в гости пожалуем. Боцман обещал заглянуть тоже, — закончил Мишка.

Закир-ага, радуясь за своих молодых друзей, всё же принял для них собранные матросами деньги. И тут же решил: в то время, как Арзы отправится к себе домой, он, Мишка и Алим займутся в Термезе покупками для тоя. Потом, когда Арзы приедет из Акташа, все направятся на свадьбу к нему…

Предложение — погулять на тое у Арзы приняли все. Только капитан, когда боцман Бахно пригласил его, скептически усмехнулся и сказал строго:

— Вы забываетесь, боцман. И нарушаете субординацию… Впрочем, вам не вредно побывать на туземной свадьбе. Потом расскажете, — закончил он примирительно.

Как только «Обручев» пришвартовался к берегу и был брошен трап, Арзы быстро сбежал на пристань и устремился к базару, где стояло много лошадей и арб. Грузчик поспрашивал — не едет ли кто в Акташ, чтобы его подвезли, но таковых не нашлось, и он пошёл пешком, не в силах ждать дольше. К вечеру он был в ауле и, подойдя к дувалу дядиного двора, постучал к дверцу. Долго ему не открывали, и Арзы начал беспокоиться — не случилось ли беды? Но вот послышались шаги и голос:

— Кто? — это был голос жены Джора-ага; и Арзы радостно отозвался:

— Это я, тётя, Арзы. Открывайте быстрее!

Дверь мгновенно отворилась, и тётка, обхватив голову обеими руками, устремилась к айвану и подняла вон. Её плач подхватили и дети. Из дому вышел Джора-ага и, прихрамывая на одну ногу, горестно посмотрел на племянника и покачал головой. Арзы понял, что случилось несчастье, но пока не мог догадаться — какое именно: умер кто или убили кого?

— Янгыл! Где Янгыл?! — вдруг осенённый внезапным подозрением закричал Арзы. Ведь все были в сборе, кроме неё, а разве она не выбежала бы к нему навстречу, услыхав, что он приплыл.

Женщина и дети не переставали плакать, а Джора-ага, подойдя вплотную к племяннику, горестно сказал:

— Если считаешь меня виноватым, то убей меня, Арзы-джан. Но я не мог ничего с ними сделать. Они ворвались в дом ночью. Их было человек семь, не меньше. Они избили меня за то, что скрывал тебя и Янгыл, не известил в Базар-Тёпе, что вы находитесь у меня. Они взяли её с собой. Они и меня хотели взять, чтобы потом судить, но только избили и бросили, как собаку, у дувала… — несвязно и взволнованно оправдывался Джора-ага.

— Значит, Янгыл опять в Базар-Тёпе? — мучительно выдавил из себя Арэы, с трудом удерживая закаляющие от гнева и обиды слёзы.

— Да, Арзы-джан, они увезли её в Базар-Тёпе и пригрозили, что расправятся с ней.

Арзы стоял, словно окаменевший. Он не находил в себе сил, чтобы что-то предпринять. Джора-ага взял его под руку и повёл, как слепого, к айвану. Арзы сделал несколько безвольных шагов и вдруг, словно очнувшись от забытья, от глубокого шока, в какой был повергнут случившимся несчастьем, — выдернул руку и, слегка оттолкнув дядю, быстро зашагал к выходу и выскочил на дорогу.

— Арзы, Арзы-джан! Вернись, сынок! — принялся кричать ему вслед Джора-ага. Но Арзы не отозвался на его крики. С шага он перешёл на бег и так добежал до самой пристани.

Взбежав на палубу «Обручева», он заметался по ней из стороны в сторону, ища Закира-ага. Матросы, оба кочегара — Мишка и Алим, а вместе с ними и Закир-ага только что вернулись с базара, накупив всякой всячины, необходимой для тоя, и сейчас всё накупленное увязывали в узелки и укладывали в баулы, чтобы было легче нести в Акташ. В этот момент, словно помешанный, в каюту ворвался Арзы. Увидев сразу много людей, он как бы собрался с мыслями, призадумался. На лице и в глазах засияла надежда, что эти люди не дадут его Янгыл в беду, спасут её от верной гибели, вернут её ему. Он хотел рассказать друзьям о своём несчастье, но не мог выговорить ни слова: только крупные слёзы хлынули из его печальных глаз. Перепуганный Закир-ага тряс его за плечи, спрашивал настойчиво:

— Да что случилось, сынок? Арзы-джан, да скажи же, не молчи! Ну, говори же…

Заслышав суматоху, вниз по лестнице спустился боцман, оглядел всех непонимающе и спросил строго:

— Что происходит?

Все вдруг смолкли. Бахно взглянул на Арзы и понял, что беда случилось с ним, и уже гораздо спокойнее, с участием спросил:

— Опять, небось, с невестой нелады? А мы на иой собираемся.

— Янгыл опять в Базар-Тёпе увезли, — с горечью, не переставая плакать, выговорил Арзы.

— Кто увёз?

— Хамза, Сапарчапык…

— Ну и дела, — с досадой проговорил боцман и выругался. — Что ж, на них управы что ли нет?

— Помоги ему, начальник, — с надеждой в голосе попросил Закир-ага. — Молиться за тебя будем… Помоги Арзы.

— Чёрт-те что творится! — окончательно разозлился Бахно. — Взять бы сейчас человек десять матросов с ружьями, да задать им трёпку, чтобы знали, как таскать чужих невест. Проклятье, ей-богу, — не унимался боцман. И вдруг круто повернулся и ещё быстрее, чем спускался по лестнице, поднялся по ней наверх. Капитана он отыскал на пристани и рассказал ему о случившемся. Тот усмехнулся:

— Ну вот, Матвей Иванович, вы стремились побывать на туземной свадьбе, а чёрт помешал. Что же вы от меня хотите?

— Думаю, надо бы послать матросиков, да отобрать невесту… Жаль парня, честный малый, всем он нравится, да и мне тоже…

— Ну и дурак же ты, боцман. Сколько лет ты живёшь в Туркестане?

— Шестой год, ваше благородие, — с готовностью ответил Бахно.

— Шестой год живёшь среди туркменцев Кугитанга, а не знаешь, что они не наши люди, они подданный эмира бухарского. Не вздумай туда с матросами заявиться, накличешь на свою голову, беду, а то и петлю на шею или пулю в лоб.

— Господи Иесусе! — перекрестился Бахно.

— Словом, дурак, — подытожил капитан и отвернулся от него, давая понять, что разговор окончен.

До отхода «Обручева» и уже в пути матросы беспрестанно обсуждали — как помочь своему другу-туркмену? Находились смельчаки, которые прелагали тайком отлучиться с парохода и привезти Янгыл. Но все их благие порывы больше походили на мальчишеские выходки, нежели на серьёзные действия зрелых мужей. Как бы то ни было, но пока шли разговоры, Арзы не терял надежду, что его Янгыл отберут у Хамзы и обязательно привезут на пароход. Он вопросительно заглядывал в глаза Мишки, Алима и видел в них такую решимость, что не сомневался: эти люди — настоящие друзья, они помогут в его беде. Но решительны они были оттого, что, как и боцман Бахно, не знали многого.

В Келифе «Обручев» сделал остановку. Ночь была тёмная, к тому же бешено разгуливал весенний ветер, и по Амударье катились бурные полны. Капитан не рискнул ночью, да ещё в такую погоду вести судно дальше. Как только пришвартовались, Бахно построил матросов на палубе и предупредил с угрозой.

— Слышал о наших затеях… Сам кое-кому сочувствую, но помочь не в силах. Помните, что места эти принадлежит келифскому беку, который подчиняется эмиру бухарскому. Следовательно, никаких самовольных действий вершить нельзя, а вмешиваться в дела здешних туземцев — тем паче. За непослушание — под суд! У меня всё. Разойдись! — закончил он безаппеляционно.