(Не) навижу Валентинов, босс!!! (СИ) - Лебедева Лика

Чёртов Валентин!

Разбудили меня толчком в ногу и громким звяканьем ключей. Всё так до затекла от неудобной позы для сна, и замёрзло среди холода камеры. Кое как продрав глаза, я присела, и посмотрела на будившего меня человека.

Это был молодой паренёк слащавой наружности, в ненавистной мне форме. Наверное я долго проспала, если смена этих солдатиков поменялась. Хотя какое мне дело кто за мной смотрит. Главное чтобы в душу не лезли с глупыми вопросами по поводу причины задержания. Мне и так больнее уже некуда.

— На выход. Вас ожидают. — сказал всё тот же паренёк, видимо устав смотреть на моё опухшее от слёз лицо.

Я ничего не ответила, только встала и поволокла свои ноги следом за ним. Мы вышли из камеры и прошли кабинет допросной. В этот момент у меня появилось подозрение. Куда меня ведут? Неужели решили прям так отправить на зону, или допрашивать будут в другом месте? Как ни странно, но меня повели в сторону выхода из отделения, и только когда мы вышли на улицу, я решилась спросить:

— Что происходит?

— Вы освобождены, заявление забрали. Удачи. — отсалютовал мне паренёк, и закрыл перед моим лицом двери здания. Я стояла на солнце, в потрёпанной от сна одеждой и ошалелыми глазами. Это как это? Неужто Краснов решил докопаться до правды, или отец как-то узнал о моём заточении и поднял свои связи. Второй вариант был скорее всего вероятней. Ведь я не верю в то, что шеф отказался от своих обвинений, не тот он человек. Он наверняка сидит сейчас и жалеет себя родного и клянёт меня на чём свет стоит. Мудак.

— Катя, не стой там, спускайся. — услышала я сбоку очень знакомый голос, и обернулась в сторону его обладателя.

— Ты? — прошипел а я в полнейшем шоке.

Тот, кто стоял напротив меня, был самым неожиданным человеком, из всех кого я могла представить. Что он забыл тут, и какого хрена так улыбается.

— Не рада? — печально спросил мужчина.

А я вот в душе не гребла, что мне на это ответить. Собственно говоря, я вообще онемела на пару минут. Все вопросы застыли на языке, но ни один из них я не смогла задать.

— Валик, какого суккулента!!? — это всё, что я могла из себя выдавить на тот момент.

Бывший молча стал подходить ко мне. Остановился лишь тогда, когда я вытянула руки вперёд в оборонительном жесте. Хрипло рассмеялся, не смотря на сопротивление, обнял.

— Спасать тебя пришел, и как видишь, у меня это получилось.

Валентин

Стук в двери не дал мне возможности договорить. Мы с Григорием переглянулись и удивлённо уставились друг на друга. В свой кабинет я никого не приглашал, а единственный человек, который мог зайти без спроса, уже был здесь. Поэтому нежданный посетитель в такое ранее время вызвал интерес.

— Входите. — громко сказал я, желая поскорее узнать кто бы это мог быть.

Двери моего кабинета незамедлительно открылись, и на пороге появилось лицо того сосунка, которого я видел рядом с Екатериной месяц назад.

— Добрый день господа. — надменно проговорил этот парщивец.

Меня аж перекосило от такого приветствия, но тем не менее я ответил. Уж слишком странно было его поведение.

— Чего хотел?

— Заберите заявление.

Ооо. Вот это уже интересно. Неужто пришел спасать Катю, от злого шефа. Или может быть он её сообщник, и хочет взять всю вину на себя. Мне же не было известно как развивались их отношения после того случая. От этой мысли мне стало больно. Не думал я, что она на столько сволочь.

— Поясни. — заговорил вместо меня Гриша, поняв что меня сейчас лучше не трогать.

Курильков медленно закрыл за собой двери и прошел вглубь кабинета.

— Она не виновата в том, что вы на неё повесили.

— И с чего нам тебе верить? — озвучил мои мысли друг.

Парень на это только пожал плечами и потянулся к карману своих штанов. А я задумался, как Катя могла связаться с этим недомужчиной. Он же выглядит как гомосексуал, и одет так же. Всё такое облегающее, что прям тошно.

— Вот флешка, прошу посмотреть. Объяснять лень. — продолжал бесить меня он.

Мой зам был более здержаным, и молча забрал у сосунка черную маленькую флешку, лишь тихо змыкнув. Подойдя к моему столу, он открыл крышку ноутбука и нажал на кнопку включения. Тишина давила неимоверно, всё во мне застыло в ожидании, даже голова перестала болеть от возможности того, что там будет что-то важное. Смотря на уверенное лицо атишника, я понимал — если она на самом деле не виновата, то мне пиздец. Нам пиздец, если точнее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

От нервов, я подскочил с места и тоже подошёл к столу, заглядывая в экран ноута. Гриша наконец вставил чертовую фигню в разъём и открыл файл под названием “Босс тупица”. Оригинально, ничего не скажешь. Он так решил показать свою крутость, или совсем страха не имеет? Это я узнаю потом, как только файл наконец откроется. Наверное вчера пострадал не только мой кабинет, но и техника в нем. Или же мне просто кажется, что всё происходит слишком медленно.

Когда файл открылся, я прилип к экрану чуть ли не вплотную. Там появились какие-то записи и фотографий. По мере того, как я читал это всё, в моей голове взрывалось тысяча нецензурных слов. Половина из которых была в свой адрес.

— Откуда у тебя это? — спросил я, оторвавшись от экрана.

— Я не просто так здесь работаю, забыли? И пока ваш друг верил поддельным фактам, я копнул глубже. — самодовольно однако. — Так вот, слив происходил через её компьютер, но вот делала это не она. Фотографии с камеры наблюдения это подтверждают. Я специально залез в её комп, чтобы проверить свои догадки, и оказался прав. В то время как происходил слив, её в приемной даже не было. — закончил парень свою тираду, и отвернулся, направляясь к выходу.

— Куда спешишь? — спросил Гриша.

— Забирать Катю. Надеюсь вы успеете отозвать заяву к тому времени как я окажусь в участке.

Дверь хлопнула, и я остался осознавать, что только что произошло, и что с этим делать.

Хотелось биться головой об стены, от безысходности, которая медленно заполняла моё сердце. В памяти стоял взгляд Екатерины и выброшенное ею кольцо. Именно сейчас я готов был отдать всё что у меня есть, лишь бы вернуть время назад. Не говорить ей тех обидных слов, не сомневаться в ней не на секунду, и не видеть боль в её глазах.

— Сука… Идиот, какой же я идиот.

Моя рука врезалась об злосчастный экран ноутбука. На котором было доказательство моего идиотизма.

— Не парься. Выпишем ей премию за причиненные неудобства.

На плече упала ладонь Гриши, который всё это время смотрел на меня. В глазах потемнело от ярости.

— Ты дебил, да. Я просрал любимую женщину, из-за твоего хренового обвинения. — гаркнул я на друга, и отошёл от него на два шага, боясь что следующим объектом моих ударов станет он.

— Не понял?

Ну да, ведь он не знал о моих амурных похождениях. Чаще всего, мы общались на тему бизнеса. Так что винить кого-то кроме себя сейчас глупо. Ведь я сам должен был не верить в её предательство. Какой я тогда ей муж, если даже не удосужился всё проверить. Да, я был на эмоциях, только какая теперь к разница. Она меня не простит за это. Я сам себя не прощу.

Присев на диван, я ухватился за голову, натужно размышляя что мне теперь делать. Моё “извини” она засунет мне при встрече в самое пикантное место, это уж точно.

Моя малышка слишком натерпелась от меня, чтобы так просто забыть. Пока я тонул в самобичевании и дурных обидах, она терпела унижение. Не знаю, что она пережила когда на неё надевали наручники и садили в камеру.

Как я, мать его, мог допустить это? Неужели ослеп от своей злости? Так пекся о своей фирме, которая по сравнению с ней пыль, что даже не захотел её выслушать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я подорвался и с отчаяньем кинулся к мусорке, в которой валялось кольцо Екатерины. Своё я вчера так и забыл снять, и сейчас был этому несказанно рад.

Все мои действия сопровождались тяжёлым дыханием заместителя, который не понимал что происходит. Для меня же было важно найти драгоценность, и дело даже не в том что она стоит, а в том, что это последняя нить связи с моей малышкой. Нить, которую я сам надорвал.