Проверка. Книга вторая - Геннадий Владимирович Ищенко

твоей силой…

– Магию не всегда применишь. Меч здесь не нужен, но возможность кому-нибудь врезать тоже может пригодиться. Я знала, что впереди могут быть неприятности, и к ним готовилась, а здесь магия только у меня, и это расслабляет. Даже если придётся удирать, магия не будет за меня бегать, а сильное тело – это ещё и красота.

– Куплю, – пообещал отец. – Не хочешь походить на нашу секцию? Научат качественно бить морды. У нас ходят девочки твоего возраста.

– Это я умею без ваших тренеров, – засмеялась дочь. – В мою голову вложили рукопашный бой паладинов. Он круче вашего боевого самбо, только я его почти не использовала. Когда все ходят с мечами, мечом и нужно заниматься. Сходить, что ли, погонять вашего тренера? Мне не нужна учёба, нужен партнёр, на котором можно было бы отрабатывать то, что я знаю.

– Я могу с ним поговорить, – предложил отец. – Он остаётся с девочками, когда в зале уже никого нет. Подействуешь магией, и ни у кого не вызовешь удивления. Может, он ещё использует твои приёмы. Только не помешает ли это подготовке?

– Я не могу постоянно учиться. Когда-то нужно и отдыхать, вот я на борьбе и отдохну. Она не займёт больше часа, если ты меня отвезёшь. И хоть какое-то разнообразие. Хотела позвонить девчонкам из своего класса, но передумала, и из них никто не звонит, хотя знают, что я дома. Я уже привыкла быть среди людей, а сейчас не вижу никого, кроме вас, только сегодня сделала пару вылазок.

– Иди займись сестрой, – сказала мама, – а я сделаю ужин. Она уже раз пять прибегала спрашивать о тебе. Не терпится похвастать своим чтением.

В спальне Настя увидела разбросанные на полу книги и двух читателей на своей кровати. Сестра читала книгу «Волшебник Изумрудного города», а домовой уткнулся в большую для него книгу «Незнайка в Солнечном городе». На её приход никто не отреагировал.

– Я рада, что вы читаете, – сказала она обоим, – но нельзя же так свинячить! Вы видели, чтобы я разбрасывала книги?

– Там нет ничего интересного, – не отрываясь от книги, сказала Оля. – Не мешай.

– Закончу – уберу, – пискнул Марк, – а пока не мешай.

Настя собрала не заинтересовавшие сестру книги и ушла в гостиную на диван. Родители были в своей спальне, а Таня – у Олега.

«Не прошло и двух недель, как я вернулась, и уже скучно, – думала она, заложив руки за голову. – Всё кажется каким-то ненастоящим и не стоящим внимания. Ну наберу я этих денег, и что дальше? Накупим шмоток, смотаемся летом за границу и купим хорошую квартиру. Хотя отца не пустят за границу. Ладно, съездим в Крым. Я сдам экстернат и перейду в восьмой класс. И до взрослой жизни останется целых четыре года! Я привыкла к независимости, а теперь нужно слушаться взрослых, которые будут на каждом шагу указывать, что мне делать. И если бы только родители, а то ведь все! Школу буду сдавать экстернатом, потому что я в ней не высижу! Я могла вспоминать её с ностальгией в том мире, но не в этом. Как по семь часов слушать на уроках объяснения того, что можно выучить за полчаса? И так четыре года! Ладно, школу я закончу за год, а что дальше? Идти в институт? Так я не знаю в какой и не хочу учиться. И в институте в таком возрасте стану изгоем. С другими студентами не будет ничего общего, кроме учёбы. Разве это жизнь? И Верона будет смотреть на моё унылое существование? Хорошо матери говорить, что я выдумываю, но я просто печёнкой чую, что она или плюнет и уйдёт, или устроит себе весёлую жизнь. И веселить её буду я! Нет уж, пусть лучше я что-нибудь сделаю сама, чем это сделает она. Свои действия я могу продумать и как-то вывернуться, а неприятности от неё могут оказаться последними. Больших магических сил у меня нет, высокого положения нет и не будет, а против государства или каких-нибудь мафиози не продержусь и дня. И что остаётся делать? Да то же, что делала раньше. Жить и копить силу. Нужно в совершенстве освоить борьбу и учиться всему, что поможет выжить. Проклятый возраст! Почти ничем нельзя заниматься на законных основаниях! Ничего, помимо магии, есть ещё деньги. Как известно, миром правят именно они. Вот я их побольше и наберу, а заодно обрасту друзьями и связями. Хрен вам! Назло всем не сдохну и не дам надеть на себя ошейник! Если буду на кого-нибудь работать, то на своих условиях. В конце концов, если прижмут, смогу вернуться в тот мир. Но пока есть возможность, буду драться за своё место в этом!»

От размышлений оторвал звонок телефона. Встав, Настя сняла трубку.

– Это квартира Никитиных? – раздался в ней мужской голос.

– Да, это мы, – ответила девочка. – Говорите.

– Вам звонят из седьмой городской больницы, – ответил он. – Полчаса назад к нам в тяжёлом состоянии доставили Татьяну Никитину. Она пришла в сознание, назвала себя и дала этот номер. Кому-нибудь из вас нужно срочно приехать. Состояние пострадавшей очень тяжёлое, и мы можем её не вытянуть. И не забудьте захватить полис.

– Что с ней случилось? – крикнула она в трубку.

– Несколько ударов ножом и большая потеря крови. Ранения в грудь и живот…

Настя бросила трубку на рычаг и метнулась к спальне родителей.

– Папа, немедленно одевайся! Мама, приготовь полис Тани. Её кто-то пырнул ножом и нужно срочно ехать в седьмую больницу. Я еду с тобой. Если застанем живой, я быстро её вылечу лучше любых врачей!

– Как это, если застанем?.. – пролепетала побледневшая мать.

Ждать, пока она придёт в себя, было некогда, поэтому Настя применила магию и побежала в свою спальню переодеваться. Через пять минут они уже выехали со двора. Мать с собой не взяли, пообещали ей, что позвонят. Хорошо, что в это время на дорогах было мало автотранспорта, иначе они могли бы и не успеть.

Глава 5

– Папа, отсюда я её не вытяну, – прошептала Настя. – Просто не успею! Мне нужно находиться рядом!

Они приехали пятнадцать минут назад, получили халаты и были допущены в отделение реанимации. Но вот в палату интенсивной терапии, куда Таню перевезли после операции, не пустили, а с такого расстояния лечение Насти было недостаточным. Ворваться туда силой – значит, раскрыть часть своих возможностей, иначе оттуда сразу вытурят. Страх за жизнь сестры пересилил осторожность.

– Мне нужно хотя бы минут пять, – сказала она отцу. – Входим,