Лекарство от иллюзий - Елена Усачева

– Ему уже ничего не поможет! – неутомимо орал Андрюха. – Только морг!

– Сидоров, ну, что с тобой? – склонился над ним Сергей Герасимович.

– Да ничего! – Генка коснулся уже набухающей шишки на голове. На парту посыпалась меловая крошка. – Вроде, – добавил он, с удивлением рассматривая побелевшие руки.

– Был Гендальф Серый, стал Гендальф Белый, – снова подал голос Васильев, намекая на известную историю из «Властелина колец».

– Я у вас посижу, ладно? – жалобно попросил Генка, боясь поднять глаза на учителя.

– Сиди, конечно, – растерялся историк. Он и сам не понимал, что теперь делать. Выгонять Генку в таком состоянии невозможно, оставлять его в классе после разгрома тоже не стоило…

– Может, тебе чем-то помочь? – вылезла вперед сердобольная Плотникова.

– Мне подпись нужна. – Генка впервые поднял голову. – Алевтина должна расписаться на чистом листе бумаги.

– Раздобудем мы тебе эту подпись. – Андрюха забрался на парту, чтобы быть повыше, он не любил теряться в толпе. – Что ты так переживаешь?

– Да уж, ты достанешь, – потянула его с парты на стул Ксюша. – Сползай лучше.

– Отстань от меня! – отмахнулся от нее Андрюха и неожиданно заорал на Маканину: – А ты почему на меня уставилась? Смотреть больше некуда? Вот, Быковского изучай!

Олеся многозначительно щелкнула языком и отвернулась. Ничего, она еще разберется с этим занудой!

– Так! Тише, тише! – хлопнул в ладоши Сергей Герасимович. – Гена, сходи умойся. Пускай тебя Плотникова проводит. Смолова, складывай диафильмы обратно в коробку. Быковский, сможешь поставить полку обратно? – Павел посмотрел на учителя так, словно историк обидел его своим вопросом – кто ж не сможет этого сделать! – Тогда продолжаем урок. Все остальные вопросы решим на перемене.

Но временная тишина долгожданного покоя не принесла. Олеся продолжала сверлить Андрю-хину спину нехорошим взглядом, отчего Васильев ерзал на стуле и вертелся. Вернувшийся после туалета Сидоров какое-то время сидел молча, а потом громко захлюпал носом.

Первой завизжала Смолова.

Перед Генкой на парте растекалась небольшая лужица крови. Сидоров возил в этой луже локтем в бессильной попытке зажать пальцами нос. Кровь бежала по руке, стекала по подбородку и щедро заливала парту.

– Голову запрокинь, голову! – кинулся к нему историк.

Весь класс повернулся к последней парте. Девчонки отпрянули назад.

– Платок достаньте! – послышался уверенный голос Быковского.

Генка, жалко поджимая плечи, пытался запрокинуть голову, но у него тут же начинало что-то булькать в горле, и он наклонялся вперед, отчего кровь лилась из него в два ручья. Не в силах что-то сделать, он тянул к себе рюкзак.

– Намочи! – Сергей Герасимович сунул в руки опешившей Курбаленко свой платок. – Только холодной! – Сам он одним движением смахнул в парты тетрадки и учебник, вздернул Сидорова вверх и уложил его на стол. Рюкзак, с которым Генка никак не мог расстаться, отправился ему под голову.

– А почему это так?

– Кровищи-то сколько!

– Бедненький!

– Он помрет, да?

– Вот ведь…

– Что же теперь делать?

– Ой, смотрите, на пол капает!

– Ну вот, урок опять сорвали.

– Врача бы…

– Ну что ты к себе рюкзак тянешь? – хлопнул по Генкиной руке Сергей Герасимович. – Ничего с ним не случится.

– Там таблетки, – прошептал Сидоров, настойчиво водя пальцами по «молнии» в поисках язычка.

– Вот! – пробилась сквозь одноклассников Курбаленко.

Но помощь была уже не нужна. Кровь больше не шла. Учитель для проформы приложил мокрый платок к переносице, а потом просто обтер Генкино лицо.

– Ас вами не соскучишься. – Он дернул язычок «молнии» на сидоровском рюкзаке. – Ну, что там с таблетками?

На пол выкатился коричневый пузырек с белой крышечкой.

– Ты смотри! – первым пузырек подхватил Васильев. – А Сидорыч у нас колесами стал баловаться! Что это? Аскорбинка?

– А-цин-зол, – по слогам произнес Генка. – Таблетки от иллюзий.

– От каких иллюзий? – Учитель перехватил пузырек и с сомнением посмотрел на таблетки. – А это не опасно?

– Ничего, люди живут, – пробубнил Сидоров, слизывая с губ уже начавшую подсыхать кровь. – Мышка бежала, хвостиком махнула…

– Да погоди ты со своей мышкой! – отстранил его руку историк. – Ты давно это пьешь?

– Брат вчера дал. – Спорить с Сергеем Герасимовичем у Генки сил не было, поэтому он обес-силенно откинулся на рюкзак и с ухмылкой оглядел удивленные лица одноклассников. – Ну, правда ведь, голове здорово помогает!

– А это не наркотик? – Учитель рассматривал пузырек на просвет. – Это не вредно?

– Не вредно. – Генка хотел, чтобы его голос звучал убедительно, но из-за слабости получалось скорее жалостливо. – Я вчера пил, ничего.

– От каких это иллюзий он тебя лечит? – Высокий Быковский тоже с любопытством смотрел на пузырек в руках учителя. – От жизни, что ли?

– Ни от каких, – насупился Генка. Ну как он объяснит этому благополучному народу, что ему плохо, что уже никакие таблетки его не спасут. – Витамины это обыкновенные. Что не понятно-то?

– Ладно, – сдался Сергей Герасимович.

– Ешь свои витамины. А вы расходитесь! И так от урока ничего не осталось. Тему пройдете самостоятельно, по учебнику. – Он посмотрел на перепачканные в крови руки и грустно добавил: – Ну, и постарайтесь особенно не трепаться о том, что произошло. Я сегодня же поговорю с Юрием Леонидовичем. Посмотрим, что можно сделать.

Глава седьмая

Заявление о переводе в десятый класс

– Слушай, ты, моль бледная! Ты что здесь устраиваешь?

Из класса почти все вышли. Стеша, как всегда, закопалась. Она еще складывала учебник и контурные карты, когда над ней навис Васильев.

– Ну, что глазелки вылупила? – Андрюха снизу поддел Стешину тетрадку, и она спрыгнула со стола.

– Эй! – остановилась возле двери Маканина. – Грабли убери!

– А ты, перелетная птица, вообще засохни, пока тебя за Сидоровым в другой класс не отправили! – Васильев даже не посмотрел в сторону Олеси, его интересовала только Беленькая. – Так что ты там говорила про деньги?

– Ты же сам их потерял, – прошептала Сте-ша, наклоняясь, чтобы поднять тетрадь.

– Что ты сказала?! – Андрюха наступил на тетрадь, одновременно отталкивая Беленькую. Стеша полетела в проход. Загремели потревоженные парты. – У меня что-то со слухом или у тебя с голосом?

– Отвали от нее! – сорвалась со своего места Маканина.

– Не лезь! – Еще секунду назад Рязанкина сидела на своем месте, около стола учителя, но вот она уже преграждала дорогу Олесе. – Это не твое дело!

– Да какое не мое дело! – рвалась через низкую Ксюшу Маканина. – Ну, ты, дубина, не трогай ее!

– Я тебя еще раз спрашиваю: куда ты дела деньги? – склонился над сидевшей на полу Сте-шей Васильев.

– Это ты их потерял, – испуганно прошептала Беленькая.

– Что-то я этого не помню, – нагло улыбнулся Андрюха.

– Все видели! – тянулась через Рязанкину Маканина.

– Кто видел? – спокойно повернулась Ксюша. – Никто не видел. Эй, Когтев, ты видел, как Беленькая отдавала деньги Васильеву?

Стас задумчиво почесал затылок и пожал плечами.

– Вот, он ничего не видел, – всё так же спокойно произнесла Рязанкина.

– Ты все врешь! – в лицо ей прошипела Олеся.

– А может, вы врете? – Ксюша была само спокойствие. – Откуда вы это взяли, если никто не видел?

– А ты? Ты же рядом стояла! – не унималась Олеся.

– Ну, как можно видеть, как что-то пропало! – захохотал Андрюха. Но смех его сразу оборвался. Он с тревогой посмотрел на Рязан-кину. Ксюша ответила ему таким же внимательным взглядом, а потом с усмешкой повернулась к Маканиной.

– Я… Ничего… Не видела…

– Ну, не может быть! – ахнула Беленькая. – Милиционер сказал, что за это могут в тюрьму посадить.

– Вот и отправляйся туда, – недовольно дернула плечом Рязанкина, отступая к своей парте. От этого неожиданного маневра Маканина чуть не упала.

– Вам понятно? – посмотрел на опешивших одноклассниц Васильев. – Чтобы завтра же день-

ги были на месте. А то кому-то сильно не поздоровится!

– Где же я их возьму? – Стеша испуганно поджала под себя ноги и стала нервно натягивать на колени короткую юбку. – У меня столько нет.

– Иди клад искать, – хмыкнул Андрюха. – А ты, – повернулся он к Маканиной, – хорош из себя гипнотизера строить. Затылок мне скоро взглядом просверлишь. Я сказал, что не брал, значит, не брал! Это понятно? А будете мне здесь возбухать – прибью!

Он резко замахнулся, и Стеша взвизгнула, прикрывая голову локтем.

– Вот дурачье, – устало выругался Андрюха, перешагивая через сжавшуюся Беленькую. – Короче, счетчик тикает. Либо возвращаешь деньги, либо можешь здесь не появляться.

– Я не… – начала Стеша, но Васильев ее уже не слушал. Он подхватил свою сумку и пошел вон из класса.