Миклухо-Маклай - Михаил Колесников

Да и нужна ли вообще подруга жизни человеку, который преднамеренно обрекает себя на вечные скитания?»

И Миклухо-Маклай пишет:

«На прошлой неделе получил ваше первое письмо, дня два тому назад — письмо от 17 января.

Предпоследнее было для меня несколько непонятно, письмо же от 17 января, скажу откровенно, странно. Откуда это нетерпение? Зачем я должен скоро приехать? Это недоразумение, которое рассеется, когда я расскажу вам, кто я. Несколько часов нашего знакомства были слишком коротким сроком, чтобы узнать меня, так как я сделан совсем не по мерке обычных добрых людей. Наше довольно оригинальное знакомство и обмен двумя-тремя письмами привели к тому, что в вашем воображении составилось совсем неверное представление о моем «я». Отсюда и нетерпение (женщины к тому же очень любопытны). Но тут приходит разочарование: из героя, необыкновенного человека в самом благородном значении этого слова, который желал бы всем помочь и всех изучить, появляется скучающий эгоист, совершенно равнодушный к стремлениям и жизни других добрых людей, и их еще осмеивает; который послушен лишь собственному желанию, стремясь каким-нибудь способом унять свою скуку; который добро, дружбу, великодушие считает лишь прекрасными словами, приятно щекочущими длинные уши добрых людей. Да, милая барышня, я не похож на тот портрет, который нарисовала ваша фантазия. В заключение даю вам совет: когда вы хотите видеть людей прекрасными и интересными, наблюдайте их только издали…

Если набросанный мною портрет вас не испугает, то мы еще увидимся этой весной до вашего отъезда. Когда? Узнаете, когда я приеду. Неожиданное приятнее и интереснее.

На сегодня довольно, — я устал, и тогда писать скучно.

Миклухо-Маклай»

Он отложил перо и улыбнулся. «Скучающий эгоист…»

Я тот, чей взор надежду губит;. . . . . . . .Я царь познанья и свободы,Я враг небес. Я зло природы…

М-да… Современный враг небес должен отлично знать сравнительную анатомию и пройти курс дарвинизма. Скучать нам некогда, милая барышня Августа! А «злом природы» ныне являются люди, увы, далеко не романтичные: жандармы, попы, помещики, заводчики и, конечно же, колонизаторы. Чтобы вылечить человечество от язвы, нужны доктора. Гейне назвал их «докторами революции», единственными властителями будущего. В России тоже есть «доктора революции». Чернышевский — в остроге, в Александровском заводе, Писарев после четырех с половиной лет одиночного заключения выпущен на свободу. Миклухо-Маклай по-прежнему с глубоким интересом следит за деятельностью Писарева. Революция не свершилась, говорит Писарев. Ну что ж, мы подождем, будем копить силы. «Механический» (читай: «революционный»!) путь сейчас невозможен. Займемся кропотливой «химической» работой: нужно просветить, активизировать «чернорабочий класс», подготовить его к осознанной борьбе. Настала пора расцвета естественных наук и изучения реальной жизни… Прав или не прав Писарев, покажет время, но Маклай с удивлением замечает, что уже давно идет по дороге, указанной Писаревым. Можно быть революционером и в науке. Таким, как Сеченов…

Вот уже четвертый год Николай Миклуха находится за границей. Но родина всякий раз властно напоминает о себе. Он вспоминает, какое смятение и тоску по Петербургу посеяла в нем поэма Некрасова «Железная дорога». Журнал принес Мещерский. Миклухо-Маклай единым духом прочитал поэму, а потом долго сидел ошеломленный, потрясенный.

Вынес и эту дорогу железную!Вынесет все, что господь ни пошлет!..

Миклуха помнит, как возводили насыпь, как укладывали пропахшие смолой шпалы и рельсы. Ему тогда, наверное, было лет пять, не больше. Все, о чем написал Некрасов, в свое время рассказывал Николеньке покойный отец. Если бы эта поэма появилась при жизни отца!..

Поэма навеяла думы о доме. Как, должно быть, трудно приходится матери! Пора, пора освободить ее от забот о себе…

Тогда же он отправил матери письмо, в котором писал о своем желании освободить ее от расходов на него. На это Екатерина Семеновна ответила, что у нее хватит денег на пять лет пребывания его за границей.

Откуда же берет она эти таинственные деньги? Разумеется, зарабатывает. Помогает Оля. А кроме того, есть еще один источник дохода: практичная Екатерина Семеновна приобрела акции акционерного пароходного общества «Самолет», имеющего до сорока пассажирских пароходов, совершающих ежедневные рейсы от Твери до Астрахани и по Каспийскому морю.

В 1868 году Николай Николаевич Миклухо-Маклай окончил Иенский университет. Можно было возвращаться в Россию. Он ясно представлял, как появится в Петербурге, заведет нужные знакомства в ученом мире. Прежде всего, разумеется, следует познакомиться с Дмитрием Ивановичем Писаревым. Давняя заветная мечта…

Удивительный Писарев! Он всего на шесть лет старше Миклухо-Маклая, Всего на шесть лет. А какая потрясающая энергия, какая острота ума!.. Звезда первой величины на тусклом российском небосклоне. «Физиологические эскизы Молешотта», «Процесс жизни», «Идеализм Платона», «Схоластика XIX века» — эти статьи, составившие целую эпоху в умственной жизни России, написаны Писаревым, когда ему было немногим более двадцати лет. И как позорно мало за то же время сделал Николай Миклуха!..

Бывают моменты, которые переворачивают всю жизнь; до невероятия неожиданно пришло известие — погиб Писарев!

Мысль не хотела мириться с этим. «Не может быть, не может быть!.. — сдерживал рвущийся крик Миклухо-Маклай. — Это несправедливо… Угаснуть так рано, не совершив задуманного…»

Одиноко бродил он по улицам Иены. Все сделанное им за последний год после путешествия показалось жалким, крошечным, недостойным внимания. Как позорно мало сделано!

Какой светильник разума угас…

Нет, сейчас возвращаться в Россию рано. Прозябать на третьестепенных ролях, быть мелким чиновником от науки, а попросту говоря — еще, может быть, на долгие годы отказаться от осуществления своих больших планов, быть на побегушках у великих князей и господ, присвоивших себе высокие ученые титулы.

«Я слишком хорошо знаю вас, господа: вы привыкли преклоняться перед титулами, званиями, перед иностранными авторитетами. Талантливого соотечественника вы не ставите ни в грош, травите его, подвергаете насмешкам и издевательствам. Но стоит тому же соотечественнику мало-мальски прославиться за границей, как вы принимаете его с распростертыми объятиями, распахиваете перед ним все двери, заискиваете…

Чтобы общаться с вами, господа, нужно обладать мудростью змия, быть неуязвимым, быть величаво-солидным и не подпускать вас на близкое расстояние, не позволять похлопывать себя по плечу, заставлять вас служить себе, быть непроницаемым, в совершенстве владеть туманной наукообразной терминологией, а главное — не раскрывать своих сокровенных планов и мыслей. Вас следует ставить перед свершившимся фактом. Это о вас, господа, сказал Герцен: «Люди так поверхностны и невнимательны, что они больше смотрят на слова, чем на действия, и отдельным ошибкам дают больше веса, чем совокупности всего характера. Что тут винить… человека, — надобно винить грустную среду, в которой всякое благородное чувство передается, как контрабанда, под полой да затворивши двери; а сказал слово громко, так день целый и думаешь, скоро ли придет полиция…»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});