Новые Миры Айзека Азимова. Том 1 - Айзек Азимов

Рассел Тимбалл стиснул зубы.

— Пораженчество! Так, значит?

— Нет! Реализм! — резко ответил Кейн.

Тимбалл озлобленно смолк, потом быстро повернулся и вышел.

По корабельному времени наступила полночь, и бал был в самом разгаре: центральный салон суперлайнера «Пламя сверхновой» заполнили кружащиеся, смеющиеся, сверкающие фигуры.

— Все это напоминает мне те трижды проклятые приемы, что устраивала моя жена на Лакто, — пожаловался Саммел Маронни своему спутнику. — Я-то думал, что хоть немного отдохну от них здесь, в гиперпространстве, но, как видите, не удалось.

Он тяжело вздохнул и взглянул на развлекающихся с явной неприязнью.

Маронни был одет по последней моде — от пурпурной ленты, стягивавшей волосы, до небесно-голубых сандалий, — но выглядел невероятно неуклюже. Его полная фигура была так затянута в ослепительно красивую, но ужасно тесную тунику, что с ним того и гляди мог случиться сердечный приступ.

Его спутник, высокий, худощавый, облаченный в безукоризненно белый мундир, держался с непринужденностью, порожденной длительной практикой. Его подтянутая фигура резко контрастировала с нелепым внешним видом Саммела Маронни.

Лактонский экспортер прекрасно осознавал это.

— Будь оно все проклято, Дрейк, но работа у вас здесь просто изумительная. Одеты, словно крупная шишка, а всего и требуется — приятно выглядеть да отдавать честь. Кстати, сколько вам здесь платят?

— Маловато. — Капитан Дрейк приподнял седую бровь и вопросительно посмотрел на лактонца — Хотел бы я, чтобы вы попали в мою шкуру на недельку-другую. Тогда бы вы запели не так сладко Если вам кажется, что угождать жирным вдовушкам и завитым снобам из высшего общества — значит возлежать на ложе из роз, то будьте добры, займитесь этим сами.

Какое-то время он беззвучно ругался, потом любезно поклонился глупо улыбнувшейся ему, усыпанной драгоценностями старой ведьме.

— Вот от этого-то у меня и появились морщины и поседели волосы, клянусь Ригелем.

Маронни достал из портсигара длинную «Карену» и с наслаждением раскурил ее. Выпустив в лицо капитану яблочно-зеленое облако дыма, он проказливо усмехнулся:

— Ни разу еще не встречал человека, который не проклинал бы свою работу, будь она даже такой пустяковой, как ваша, старый седой мошенник. Ах, если не ошибаюсь, к нам направляется великолепнейшая Илен Сурат.

— О, розовые дьяволы Сириуса! Мне и поглядеть-то на нее страшно. Неужто эта старая карга в самом деле идет к нам?

— Определенно… Неужели вы не счастливы! Все-таки она — одна из богатейших женщин на Сантани и вдова к тому же. Полагаю, мундир их околдовывает. Какая жалость, что я женат!

Физиономия капитана Дрейка исказилась испуганной гримасой.

— Чтоб на нее люстра обрушилась!

Тут он повернулся, и выражение его лица претерпело мгновенную метаморфозу, сменившись глубочайшим восхищением.

— О, мадам Сурат, я уже потерял надежду увидеть вас сегодня ночью!

Илен Сурат, шестидесятилетие которой осталось в далеком прошлом, хихикнула, как девица:

— Ох, оставьте, старый соблазнитель, не заставляйте меня забыть, что я пришла сюда вас выбранить.

— Ничего особо скверного, надеюсь?

Дрейк почувствовал, как волосы на голове медленно встают дыбом. Он уже имел дело с жалобами мадам Сурат. Обычно дела обстояли очень скверно.

— Скверного очень и очень много. Я только что узнала, что через пятьдесят часов мы совершим посадку на Землю… если только я правильно произнесла название.

— Совершенно верно, — ответил капитан Дрейк с некоторым облегчением.

— Но она не была указана в нашем маршруте?

— Нет, не была. Но это, видите ли, вполне обычное дело. Через десять часов мы уже покинем планету.

— Но это же невыносимо. Ведь я потеряю целый день! А мне необходимо оказаться на Сантани на этой неделе, и каждый день для меня дорог. К тому же я никогда о Земле не слышала. Мой путеводитель… — она извлекла из сумочки переплетенный в кожу томик и раздраженно зашелестела страницами, — даже не упоминает о таком месте. И я совершенно уверена, что никто не испытывает ни малейшего желания там побывать. Если вы будете упорствовать в намерении тратить время пассажиров на абсолютно бессмысленные остановки, то мне придется объясниться по этому поводу с президентом компании. Должна вам напомнить, что у себя дома я пользуюсь некоторым влиянием.

Капитан Дрейк неслышно вздохнул. Это был уже не первый случай, когда Илен Сурат напоминала ему о своем «некотором влиянии».

— Дорогая мадам Сурат, вы правы, вы совершенно правы, вы абсолютно правы, но я ничего не могу поделать. Все корабли с линий Сириуса, альфы Центавра и шестьдесят первой Лебедя обязаны останавливаться на Земле. Это предусмотрено межзвездным соглашением, и даже сам президент компании, какие бы убедительные аргументы вы ему ни привели, в данном случае окажется бессилен.

— К тому же, — заметил Маронни, решив, что пришло время выручать взятого в осаду капитана, — я полагаю, что двое из пассажиров направляются именно на Землю.

— Вот именно. Я и забыл. — Лицо капитана Дрейка несколько просветлело. — Да-да! Мы имеем вполне конкретную причину для остановки.

— Два пассажира из более чем пяти сотен! Вот так логика!

— Вы несправедливы, — беззаботно произнес Маронни. — В конце концов, именно на Земле зародилась человеческая раса. Надеюсь, вы об этом знаете?

Патентованные накладные брови Илен Сурат взлетели вверх.

— Да неужели? — Растерянная улыбка на ее лице тут же сменилась презрением. — Ах да-а, но ведь это было много тысяч лет назад. Теперь это не имеет никакого значения.

— Для лоаристов имеет, а те двое, что собираются высадиться, — лоаристы.

— Вы хотите сказать, — ухмыльнулась вдова, — что даже в наш просвещенный век сохранились люди, занятые изучением «нашей древней культуры»? Ведь именно так они о себе говорят?

— По крайней мере, Филип Санат говорит именно так, — улыбнулся Маронни. — Несколько дней назад он прочитал мне длиннейшую проповедь и как раз на эту тему. Кстати, было довольно интересно. Что-то в этом есть — Он добродушно покивал и продолжил — А голова у него хорошая, у этого Филипа Саната. Из него вышел бы неплохой бизнесмен.

— Помянешь метеорит — услышишь его свист, — неожиданно заметил капитан и показал головой направо.

— Хм! — изумленно выдохнул Маронни. — Это он Но… клянусь пространством, что он здесь делает?

Филип Санат производил странное впечатление, когда стоял вот так, прислонившись к косяку двери. Его длинная темно-пурпурная туника — знак лоариста — мрачным пятном выделялась на фоне собравшихся. Его тяжелый взгляд остановился на Маронни, и тот помахал рукой в знак приветствия.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});