Гретна-Грин - Джулия Куинн

— Да, но мы можем свести риск к минимуму.

Ангус рукой взлохматил свои волосы — этот жест у него получался непроизвольно, когда он был очень уставшим или чем-то рассержен. Его рука случайно при этом задела волосы Маргарет. Они были так прекрасны на ощуп, гладкие, шелковистые, невероятно мягкие. Даже чудеснее, чем он себе представлял. Они скользили сквозь его пальцы, лишаясь последних заколок и шпилек.

И поскольку, он не мог заставить себя остановить это чувственное движение, каждый из них затаил дыхание.

Их глаза, были устремлены друг на друга, зеленые против страстных греховно-черных. Между ними не было произнесено ни одного звука, но когда Ангус стал наклоняться вперед, медленно уменьшая расстояние, они оба знали, что сейчас должно будет произойти.

Он собирался ее поцеловать.

И она не собиралась его останавливать.

Глава пятая

Его губы остановились напротив ее, лишь слегка прикасаясь. Если бы он сразу начал ее целовать, то возможно она и подумала бы его остановить, но такая нежность ее покорила, проникнув в самую душу.

Ее кожу покалывало от предчувствия, и она внезапно почувствовала себя… невесомой, как будто тело, которое ей принадлежало двадцать четыре года, стало жить своей собственной жизнью. Все ощущения обострились, сердце билось в бешенном ритме, а в руках ощущался зуд от необходимости дотронуться до него. Она ощущала тепло, исходящее от его тела, которое было сильным и крепким. Он мог сокрушить ее одним ударом, и, было очень волнующе осознавать, с какой непередаваемой нежностью он ее касался. Она на мгновение заглянула в его глаза. Они горели с неистовой страстью, которая была ей не знакома, но в тоже время она точно знала, в чем он нуждался.

— Ангус, — прошептала она, легко касаясь его щеки.

Его отросшая щетина, жесткая и колючая, приятно колола ее ладонь. Он накрыл ее руку своей и поднес ко рту, а затем подарил нежный поцелуй. Она видела все его чувства по глазам. Его пристальный взгляд с застывшим в нем вопросом, ждал ее решения.

— Как так получилось? — прошептала она. — Я никогда не думала… Я никогда не хотела…

— Но это случилось, — прошептал он в ответ. — Я тебе нужен.

Она кивнула, потрясенная его пониманием и не способная солгать в ответ. Было что-то невероятное в его взгляде, проникающем в самую ее душу, как будто он понимал, что творится в ее сердце. Момент был непередаваемо прекрасен, и она знала, что между ними не может быть обмана. Не сейчас и не здесь.

Она облизала, ставшие вдруг пересохшими, губы.

— Я не могу…

Ангус коснулся пальцем ее губ.

— Не можешь, ты?

Это вызвало легкую улыбку. Его дразнящий тон, растопил ее сопротивление, и она почувствовала, что тянется к нему. Больше всего на свете, она хотела отбросить в сторону все свои принципы, все моральные идеалы, которым следовала. Она хотела забыть, кем она была и чем дорожила, ради этого мужчины. Она перестала быть Маргарет Пеннипакер, сестрой и опекуном Эдварда и Алисии Пеннипакер, дочерью покойных достопочтенных Эдмунда и Кэтрин Пеннипакер. Она перестала быть леди, которая разносила еду беднякам, которая регулярно посещает церковь и которая неутомимо занимается садом. Она хотела отбросить все это и стать, наконец, просто женщиной. Это было так заманчиво.

Ангус погладил морщинку между ее бровей.

— Ты так серьезна, — пробормотал он, наклоняясь, чтобы провести губами по ее лбу. — Я хочу изгнать поцелуем все твои заботы.

— Ангус, — торопливо заговорила она, прежде чем может утратить свою способность рассуждать. — Есть вещи, которые я не могу сделать. Вещи, которые я хочу сделать, или, я думаю, что хочу сделать. Я не уверена, потому что никогда их не делала. Но, я не могу их сделать… Почему ты улыбаешься?

— Разве?

Ангус знал, что был уже на пределе. Он беспомощно пожал плечами, не в силах внятно сформулировать свою мысль.

— Это потому, что я никогда не видел никого, столь ошарашенного, как ты.

Она открыла рот, чтобы возразить, так как не была уверена, были ли его слова ей приятны, но он положил палец на ее губы.

— Ай, ай, ай, — сказал он. — А теперь молчи и слушай. Я хочу тебя поцеловать, и все.

Ее сердце совершило кульбит, взлетев и опустившись в один момент.

— Только поцелуй?

— Между нами никогда не будет всего лишь поцелуй.

Его слова заставили ее задрожать, и она подняла голову, предлагая ему свои губы.

Ангус подался к ней с хриплым стоном, глядя на ее губы, как будто в них заключены все искушения ада и все счастье небес. Он поцеловал ее снова, но, на сей раз, его ничего не сдерживало. Его губы обхватили ее в голодном, неистовом объятии желания и потребности. Она задыхалась от восторга, а он смаковал ее дыхание, вдыхая его теплую, сладкую сущность, как страждущий приникает к святому источнику. Он знал, что не должен торопиться, но его тело кричало о несбыточном желании, так как он знал, что этой ночью не получит необходимой ему разрядки. Но он не мог отказать себе в удовольствии почувствовать ее маленькое тело под своим, поэтому не прерывая поцелуй, он опустил ее на кровать. Если он мог только поцеловать ее этой ночью, то будь он проклят, если этот поцелуй не будет длиться всю ночь.

— О, Маргарет, — стонал он, позволяя рукам путешествовать по ее телу, задерживаясь на талии, лаская бедра, пока не достиг округлости ягодиц. — Моя сладкая Мэгги…

Он поднял голову, нежно улыбаясь.

— Я могу называть тебя Мэгги?

Маргарет смотрела на него, хрипло дыша и не в силах произнести ни слова.

— Маргарет, — продолжил он, лаская пальцами ее лицо, — это женщина, которую мужчина знает в обществе, среди людей, а Мэгги… это женщина, которую мужчина мечтает иметь для себя… наедине.

У нее заняло несколько секунд, что бы она ответила:

— Можно Мэгги.

Его губы нашли ее ухо, пока руки неистово ласкали ее, и он произнес:

— Добро пожаловать в мои объятия, Мэгги.

Она вздохнула, и это движение погрузило ее глубже в матрас, остро ощущая слабое мерцание свечи, сладкий аромат от чанохана, а главное, крепкре мускулистое мужское тело, которое покрывало ее. Его губы переместились на ее шею и вниз, к плечу. Он поцеловал ее нежную алебастровую кожу, резко контрастирующую с темной шерстью его пальто. Он не знал, сможет ли когда-нибудь равнодушно его носить, зная, что оно было на ее обнаженном теле. Один лишь запах будет преследовать его в течении многих дней, а когда выветрится, то воспоминаний об этом моменте будет достаточно, что бы зажечь его кровь…

Его пальцы ловко расстегнули пуговицы, слегка приоткрывая ложбинку между грудей. Совсем немного, только намек, на восхитительные чудеса ниже, но и этого было достаточно, чтобы послать огонь по его венам, вжимая его тело еще плотнее, хотя он считал, что ближе уже некуда. Еще две пуговицы, и Ангус продолжил свой путь, прокладывая поцелуями дорожку на открывшейся обнаженной коже, приговаривая шепотом: