Девушка на причале - Джордж Липперт

    Бабушка Петры всегда была правящей силой семьи Морганштернов. Большая женщина во всех смыслах этого слова, она была твердой, решительной и бескомпромиссной одновременно. Пустота, которую создала ее смерть в личном мире Уоррена, была настолько велика, что он просто не знал, как дальше жить без нее. В отчаянном акте бессмысленного самосохранения, дед нашел Филлис, которая сама недавно овдовела. Филлис была почти на два десятка лет моложе Уоррена - мать девочки с особыми потребностями – она сразу согласилась. Несмотря на очевидные различия, они ужасающе идеально подходили друг для друга. Дедушке Уоррену нужна была сильная женщина, чтобы управлять им и его домом, а Филлис нужен был дом и кроткий человек, который будет подчиняться ей безоговорочно. Позже, вероятно, он осознал, что ему пришлось пожертвовать большим, чем он рассчитывал. Как и его первая жена, Филлис была сильной, самоуверенной и властной. Однако, в отличие от его первой жены, Филлис была скупой, придирчивой и ограниченной. Тем не менее, Уоррен боготворил ее. Много раз, Петра считала, что дедушка Уоррен любил Филлис также, как африканский абориген может любить маленького, капризного бога, того, кто требует много, а дает мало, но кто обещает покровительство, если оно вообще когда-либо потребуется. Это была странная любовь, и она, конечно, не была взаимной, но это был, по-видимому, единственный вид любви, которую ее дед ожидал от жизни.

Петра знала, что Филлис сделает жизнь деда невыносимой в течение ближайших нескольких недель – месть за его вмешательство в ее дела с Персивалем Саннитоном. Но вмешательство деда на самом деле не изменило ничего. Иззи по-прежнему должна была выйти на работу утром следующего понедельника. Дедушка даже пошел на рынок и забрал небольшой чемодан, который Петра выторговала. Филлис с удовольствием злилась на Уоррена просто потому, что она знала, это его расстроит. Бог был недоволен, и это означало, что абориген должен был понести суровое наказание. Филлис с наслаждением придумывала способы, как Уоррен должен был бы успокоить ее.

    Ее злость на Петру была совершенно другого характера. Филлис и Петра понимали друг друга слишком хорошо, чтобы иметь нечто большее, чем прохладные отношения даже в лучшие времена. Филлис знала, что, в отличие от Уоррена, Петру нельзя было заставить подчиниться.

    Единственной властью Филлис над Петрой была любовь девушки к своему деду, но это едва можно было назвать точкой опоры, в лучшем случае, скудным козырем.

    Петра, с другой стороны, знала, что, несмотря на ее громкие слова и угрозы, Филлис боялась ее. Сама Филлис едва ли осознавала этот страх, но он был там, тикая как бомба. Филлис только знала, что Петра была угрозой ее доминированию в домашнем хозяйстве, и от этого она чувствовала себя словно не в своей тарелке. Она всегда ненавидела девочку, но это была холодная ненависть, застывшая, выражающаяся лишь в небольших лишениях и завуалированных оскорблениях. В конце концов, девушка была лишь временной помехой. Филлис тщательно и целенаправленно работала над тем, чтобы сделать жизнь Петры максимально неприятной и вынудить девушку уехать с фермы в тот момент, когда она достигнет совершеннолетия. И все же, Петра не уехала. Она вернулась необъяснимым образом несмотря на то, что она повзрослела и окончила нелепую школу колдовства. Хуже того, девушка теперь вмешивалась даже больше, чем обычно, нагло и непоколебимо. Петра чувствовала, что Филлис замышляла что-то против нее, рассчитывая, как лучше избавиться от нее раз и навсегда. Для сравнения, злость Филлис на Уоррена была простым хобби, по отношению к Петре это было яростью, доведенной до бешенства, отчаянной и в глубине ужасающей.

    Иззи старалась избегать свою мать как можно больше. Она отказалась от своих попыток уговорить Филлис не отправлять ее на рабочую ферму. Вместо этого, Иззи просто смирилась с ее безрадостным будущим, и эта покорность забрала большую часть жизни из нее. Она была вялой, игры ее больше не интересовали. Она даже перестала играть в куклы с Петрой по вечерам.

- Ты будешь Астра, - как-то вечером Петра попыталась развеселить Иззи, поправляя волосы одной из кукол девочки и передавая ей. – Мистер Бобкинс будет Треус, хорошо? Мы можем разыграть сцену с болотной ведьмой. Нашу любимую.

    Иззи взяла куклу, но просто держала ее на коленях, уставившись на нее пустым взглядом. Она вздохнула:

    - Мистер Бобкинс говорит, что он не хочет больше играть Треуса, - сказала она.

- Что ты имеешь в виду, Иззи? - Петра улыбнулась, поднимая маленького, плюшевого мишку в подгузнике. - Он единственный мальчик среди кукол. Он должен играть Треуса.

    Иззи покачала головой:

- Никто больше не хочет играть. Они сказали мне об этом вчера вечером. Они сказали мне, что они теперь слишком взрослые для того, чтобы играть.

    Петра иронично склонила голову.

    - Я старше, чем они, Иззи, и я до сих пор играю.

    - Ты играешь только из-за меня, - ответила Иззи, осторожно посадив куклу на пол, широко расставив ее ноги. Кукла Беатрис тут же плюхнулась вперед, глядя на пол между своих огромных непропорциональных ног, как будто пребывая в глубокой задумчивости. Иззи посмотрела на куклу:

    - Тебе больше не нужно играть со мной. Игры больше не приносят мне радости.

Петра внимательно изучала девушку, которая, несмотря ни на что, была ее младшей сестрой.

    - Разве такое возможно?

    Иззи издала долгий глубокий вздох, а потом подняла глаза на Петру, ее лицо было трогательно беззащитное, без тени улыбки.

    - Я не вижу в них смысла теперь, Петра, - просто сказала она. - Раньше было по-другому. Раньше было ... Я не знаю ... как сон, может быть, но сон о чем-то реальном. Сон, который, возможно, когда-нибудь сбудется.

    Петра не знала, что сказать. Она просто глядела на сестру, наблюдая, как Иззи посмотрела на куклу и слегка похлопала Беатрис по голове, словно утешая куклу в своих глубоких, волнующих мыслях. Петра отчаянно хотела сказать что-нибудь Иззи, что вернуло бы ее неуемную жизнерадостность, но ничего не вышло. У нее не было никаких аргументов, потому что в душе Петра знала, Иззи была права. Она точно знала, что имела в виду ее сестра.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});