Игра со Зверем. Шах королю - Алёна Алексина

«Успокойся».

Спокойный ровный голос изгнал панику.

Она справится. Сможет.

Амон не мигая смотрел на арену.

Шестеро участниц состязания по-прежнему стояли свободным кругом, в центре которого, спина к спине, выстроились черные лучники. Вот демоны натянули тетивы.

Теперь все зависело только от Кэсс. Квардинг швырнул девушке всю свою стихийную силу, и она пролилась на нее огненно-горячим дождем. Саламандра обожгла голое плечо. Рабыня замерла. Она увидела, как летит в нее первая стрела – словно трассирующая пуля, оставляющая во мраке медленно рассыпающийся пурпурный след. Пламя внутри разгоралось все сильнее и сильнее. Ослепшая невольница словно стала ремиреем и приготовилась играть. Теперь она поняла, почему претенденток обязали облачиться сегодня в столь странные наряды. Почти голое тело казалось более зрячим, легким и быстрым.

А с трибун мечущиеся девушки выглядели еще более зрелищно: юные полунагие тела, стянутые разноцветными шелками… Да, многие зрители плотоядно подались вперед, пожирая глазами красавиц, танцующих танец смерти.

Вот звякнула тетива. Кэсс ринулась вправо, и тяжелая стрела свистнула совсем рядом, обдав холодом предплечье. Резкий прыжок, и смерть снова прошла мимо. Ниида не слышала, как ревела толпа. Стихия окружала ее, все стало неважным, кроме этой игры в опасность.

Андриэль шумно перевел дыхание и расслабил руку, которой бесцеремонно сжимал плечо своего господина.

– Она справится, – спокойно ответил демон, продолжая неотрывно смотреть на Поприще. Он знал, что ей тяжело. Пот лил градом, и гибкое тело блестело и лоснилось.

Казалось, прошла целая вечность, но на самом деле жестокое испытание продолжалось не более нескольких минут. Зрители затаив дыхание смотрели, как, тяжело дыша, прыгают, перекатываются, льнут к песку арены несчастные девушки. И всякий раз, когда кто-нибудь из них неловко падал, заливаясь кровью, толпа издавала протяжный напряженный вздох. Но вот демоны приложили к тетиве по последней, десятой стреле. Кэсс приготовилась отскочить, напряглась, вглядываясь во тьму, но не увидела ничего, успела этому удивиться и полетела навзничь от резкого удара в грудь.

И лишь когда она упала, с запозданием пришла боль. Закаленное жало вонзилось в плоть и застряло, мешая дышать, обжигая болью. Кровь горячим потоком хлынула на песок.

Кассандра не услышала, как разом ахнул амфитеатр, и не увидела, как повскакали со своих мест демоны. Все, кроме одного. Он сидел по-прежнему спокойный и задумчиво смотрел на арену. В его сторону были устремлены сотни глаз, но Амон словно бы не замечал этого. Он бесстрастно ждал финала соревнования.

Ниида вытянулась на песке, незряче крутя головой.

Замер Риэль, не слыша ничего, кроме беззвучного крика несчастной. Замер Тирэн, наложивший на стрелу чары и сделавший ее невидимой. Замерли зрители, растерянно смотревшие то на распростертое тело, то на хозяина незадачливой невольницы. Замерли оставшиеся в живых девушки – постепенно прозревающие и вновь обретающие слух. Лишь квардинг рассеянно смотрел на пустующую ложу левхойтов. Соревнование завершилось, и больше демон не глядел на арену.

Раненая претендентка лежала на песке и с удивлением понимала, что мерзнет. Леденящий холод расходился от раны на плече. Саламандра больше не согревала теплом. Словно ключевая вода с беспощадной скоростью растекалась по венам, стремясь добраться до сердца. Внезапно мир вокруг вспыхнул сотнями оттенков во всей своей первозданной яркости. Стало слышно хриплое дыхание и крики подруг по несчастью. Откуда-то издалека к ней рвались Нат и Вилора, которых без усилий удерживали демоны. Несчастная чувствовала на себе тяжесть сотен взглядов. Смотрите, вот лежит ниида квардинга Ада, и она умирает.

Нет! Не так! Она не будет валяться безвольным кулем! Если уж и погибнуть, то, по крайней мере, так, чтобы не выглядеть жалкой. Девушка попыталась встать, но остывающее тело не слушалось. Оно, вопреки рассудку, отдалось во власть жестокого завоевателя, молило о смирении, убеждало не сопротивляться, чтобы не продлевать агонию. Оцепенение сковывало, в ушах шумело, как будто звучала последняя в жизни колыбельная.

«Борись!»

«Не могу…»

«Можешь! Иначе не стала бы моей!»

Рана в груди полыхнула жаркой болью, разгоняя огненное страдание по всему телу. Жизнь в проигравшей угасала. Последним усилием воли Кэсс попыталась сосредоточиться на маленьком островке тепла. «Согрей меня, – молила она. – Уничтожь холод, который наполняет меня. Согрей…»

Жжение в груди раскалялось, гнало по венам кровь, пульсировало в ране, отзывалось в каждой жилке… Жгучее, беспощадное. Словно сотни маленьких искр разбегались по телу, щекоча и отгоняя оцепенение. Они гасли, вспыхивали снова, опаляли и грели, грели, добавляя сил.

Кассандра все возилась на липком от крови песке, все старалась подняться, выиграть хотя бы минуту жизни. Яростно полыхала на спине татуировка саламандры, словно к нежной коже приложили раскаленное железо. Руки наконец стали слушаться, и ниида попыталась опереться на них, хотя понимала, что сил не хватит. Но их почему-то хватило. Мало того, удалось стиснуть липкую горячую рану, с удивлением ощутить, как выпала из страдающей плоти стрела, словно вытолкнутая жизненными силами.

Когда закаленный наконечник покинул грудь, сердце вспыхнуло такой яростной мукой, что девушка рывком села и с удивлением подумала, что, похоже, снова потеряла слух. На Поприще царила мертвая тишина. Кэсс уже решила, что оглохла навсегда, но с запозданием услышала, как шуршит под ногами песок, и поняла – слух к ней вернулся, просто амфитеатр замер, шокированный увиденным. Еле стоящая на ногах претендентка обвела трибуны мутным от боли взглядом. Зрители молча опускались на свои места.

Андриэль с трудом перевел дыхание и посмотрел на квардинга. Лицо демона казалось каменным. Он без всякого выражения взирал на дрожащую рабыню.

– Все, – тихо шепнул ангел. – Амон, все.

Лишь после этого его господин с трудом разжал пальцы, стискивавшие сиденье скамьи. На гладком дереве остались глубокие вмятины.

– Вижу, – только и ответил он.

Из шести претенденток в живых остались четверо: блондинка Лирина-Леарна, Вилора, Натэль и Кэсс. Выжившие старались не смотреть на неподвижно лежащие тела. Вывернутые в неестественных позах, врасплох застигнутые смертью, несчастные проигравшие казались восковыми куклами, с той лишь разницей, что куклы не истекают кровью. Демоны, те самые, которые выпускали смертельные стрелы по ослепленным и оглушенным девушкам, проводили оставшихся в живых к выходу. В черных глазах лучников нельзя было прочесть ничего, кроме пустоты, но при этом каждый посчитал своим долгом внимательно изучить безобразный свежий шрам над левой грудью рабыни квардинга.

Когда четыре победительницы, с трудом переставляя деревянные ноги, вышли с Поприща, к нииде шагнул Фрэйно. Он смотрел с тревогой. Кассандре против всякой логики стало жаль своего преданного стража. Она видела – он весь извелся, ожидая ее в полном неведении. Телохранителю то ли было запрещено являться на соревнования, куда допускалась только знать, то ли он не пошел на них добровольно, поскольку все равно не мог помочь, а смотреть, как пытаются убить его подопечную, не захотел. Кэсс с удивлением поняла, что теперь очень хорошо разбирается в его небогатой мимике. И сейчас демон явно испытывал облегчение оттого, что горе-претендентка успешно прошла испытание. Он не проронил ни слова, только скользнул взглядом по затянувшейся ране, заметной в вороте рубахи, и шагнул в сторону, привычно пропуская девушку на несколько шагов вперед.

– Осталось чуть-чуть, – тихо сказала Вилора, когда охранник отошел. – Два месяца пролетят незаметно.

– Ну, их тоже надо пережить, – напомнила неторопливо шагающая рядом блондинка. – А мне почему-то не верится, что это удастся всем.

Кассандра молчала, пытаясь пробиться к хозяину, но тот, похоже, возвел стену. Злится на нее? Скорее всего. Она подвела, сыграла не так красиво и совершенно, как он, наверное, хотел. Мало того, еще привлекла к себе ненужное внимание трибун. Смотрите все, ниида квардинга Ада – неуклюжая бестолковая неумеха. Это же смешно, что Амон выбрал такое ничтожество!

Натэль косо поглядывала на едва сдерживающую слезы подругу, а потом, не выдержав, спросила:

– Ты что?

– Я не избранная, – хрипло сказала та. – Я не она.

– Ты жива, то есть нельзя знать наверняка, – спокойно заметила вампирша. – Мы все живы, понимаешь? На день, месяц или тысячу лет – не важно. Мы идем, разговариваем, дышим. А кто-то остался лежать на песке и уже никогда не встанет. Подумай лучше об этом.

– Она права, – кивнула Лирина-Леарна.

Кэсс посмотрела на нее и вдруг спросила:

– А как тебя зовут? Лирина или Леарна? Я не помню.

– Лериния, – хмыкнула девушка. – От Элеоноэриэнии. Выговоришь полное имя с первого раза, угощу пряником.