Интеллектуальная собственность и закон. Теоретические вопросы - И Близнец

Однако на практике обеспечить надлежащую доказательственную базу оказывается трудно, особенно в том случае, если лицензирующий орган не располагает территориальными подразделениями.

Сам процесс затрудняется необходимостью доказывать не только наличие оснований для лицензирования, но и «систематичности» нарушений данного вида, а также каждое конкретное нарушение авторских и смежных прав в отдельности.

Правовые методы защиты интеллектуальной собственности необходимо применять в сочетании с техническими.

Для установления подлинности видеопродукции, выявления контрафактных экземпляров произведений (изготовление или распространение которых влечет за собой нарушение авторских и смежных прав) жизненно необходимым является применение эффективных, легко распознаваемых защитных средств.

Скопированные защитные наклейки и голограммы на подделках выглядят плоскими, кодовые полоски — размазанными, однако не всегда данные признаки подделки очевидны. Цена видеофильма, плохое качество изображения и звука или упаковки также могут свидетельствовать о пиратском происхождении продукта.

Однако выявление поддельных копий видеофильмов, которым был придан вид подлинного продукта, часто оказывается особенно затруднительным, так как иллюстрации могут изготавливаться высококачественным цветным фотокопированием подлинного продукта с распечаткой на лазерном принтере. Товарные знаки и эмблемы настоящего изготовителя воспроизводятся с максимальной точностью. К тому же во многих случаях разница между ценой настоящей и поддельной продукции минимальна.

Когда подлинность кассеты нельзя установить визуально, необходимым оказывается проведение технической экспертизы.

Проблемы, связанные с развитием техники, с необходимостью координации деятельности авторских обществ, с ростом числа нарушений в области авторских и смежных прав и необходимостью изменения существующего в обществе отношения к таким нарушениям, «бурное» развитие внутригосударственного и международного законодательства, наконец, проблемы использования произведений, ставших «общественным достоянием», неизбежно приводят к усилению роли государства в области авторского права. Роль государства уже не может быть сведена только к регулированию, охране и защите авторских и смежных прав. К двум традиционным функциям — разработке норм внутреннего законодательства и защите интеллектуальной собственности путем международных договоров — добавляется несколько относительно новых.

Одной из них является координирующая функция в отношении обществ, управляющих имущественными правами обладателей авторских и смежных прав. Проблема коллективного управления авторскими правами заключается в том, что практически каждое общество считает возможным представлять всех правообладателей и требовать с пользователей соответствующих выплат. Законодательных препятствий для этого нет, поэтому отказ государства от своей координирующей роли приводит, с одной стороны, к росту мошенничества в этой сфере, а с другой стороны, к невозможности нормальной работы для обществ, осуществляющих коллективное управление авторскими и смежными правами. Государство в отношении таких организаций, несомненно, должно выполнять определенную координирующую функцию. Было бы целесообразным внести изменения в Федеральный закон «О лицензировании отдельных видов деятельности», предусмотрев лицензирование «деятельности по сбору авторских вознаграждений».

К сожалению, не все зависит от желания привнести в законотворческую работу здравый смысл. На сегодняшний день после консультаций с некоторыми правительственными структурами, отмечается нежелание вникнуть в суть вопроса о необходимости лицензирования данного вида деятельности.

II. Сфера антимонопольного законодательства как составляющая интеллектуальной собственности.

Эксклюзивное право. (По материалам печати)

I.

Возникает справедливый вопрос: может ли российский государственный деятель передать за рубеж что-то, что ему никогда не принадлежало, что-то чрезвычайно ценное, вернее, не имеющее цены, сравнимое с экспонатами Эрмитажа или Оружейной палаты. Передать в постоянное и безраздельное пользование так, чтобы никто другой не мог им пользоваться не только из зарубежных, но и российских партнеров, причем в течение нескольких лет, а потом еще успешно защищать эту незаконную сделку, вводя в заблуждение не только от отдельных лиц, но даже представителей правительственных и президентских структур?

Не может, — скажете вы. Это невозможно даже в наше непростое время.

Ничуть не бывало, это одна из сделок бывшей Генеральной дирекции по международным связям и вещанию на зарубежные страны бывшей Российской государственной телерадиовещательной компании «Останкино», которая была заключена несколько лет назад с одной американской фирмой и которой, несмотря на огромный, нанесенный российской культуре вред, так и не была дана соответствующая правовая оценка.

В 1992 году некто В.В.Лазуткин, будучи одним из руководителей «Останкино», с двумя другими должностными лицами незаконно и негласно передал одной малоизвестной американской фирме «Ю.С.С.Ю. Артс. Груп. Инк.» эксклюзивные права на использование записей классической музыки.

Авторы договора о совместной деятельности скорее всего знали, что поступают незаконно. Поэтому почти все пункты документа, претенциозно названного «Заявление сторон», полны неточностей и натяжек.

«Партнеры настоящим заявляют и гарантируют следующее:

1.1. что их финансовое положение является устойчивым, надежным, платежеспособным;

1.2. что заключение этого Договора и других соглашений и контрактов, возникающих из и/или в связи с данным Договором и выполнение обязательств, предусмотренных Договором, соответствуют их статусу и не являются нарушением требований закона, положений, инструкций и других нормативных актов (! авт.);

1.3. что до заключения этого Договора партнеры приобрели необходимые разрешения и подтверждения от их соответствующих национальных властей и им не требуется получать никаких дополнительных разрешений от других сторон и/или государственных властей;

1.4. что партнеры заключили настоящий Договор под своими собственными именами, не ставя перед собой целей передачи своих прав и обязанностей в соответствии с настоящим соглашением другой стороне.

1.5. В течение срока действий Договора стороны не будут предоставлять другим юридическим и физическим лицам прав, несовместимых с правами, предусмотренными настоящим Договором.

1.6. „Компания“ является Российской бюджетной организацией, созданной Указом Президента РСФСР, и имеет соответствующие полномочия российских властных структур для осуществления своих обязательств по настоящему Договору.

1.7. „Корпорация“ является фирмой, должным образом созданной, законно существующей и имеющей хорошую репутацию по законам штата Калифорния (США), а также квалификацию на ведение бизнеса, предусмотренного настоящим Договором, и обладает всеми необходимыми правами, полномочиями и властью для заключения и исполнения настоящего Договора».

Все бы ничего, если бы не один нюанс; все эти записи классической музыки никогда не принадлежали Компании, а являлись общефедеральной собственностью и хранились в Государственном фонде телевизионных и радиопрограмм, который находился в то время лишь в оперативном подчинении у «Останкино». Об этом в Договоре не сказано ни слова.

Но не только это вызывает недоумения при ознакомлении с данным документом. Уже его первая статья «Заявление партнеров» звучит довольно странно: кажется будто не равноправные партнеры, а скорее соучастники какого-то сговора заранее запасаются для себя алиби.

Не касаясь финансового положения сторон, отметим, что РГТРК «Останкино», заключив данный Договор, вопреки заявлению, нарушила целый ряд Законов и подзаконных актов. И прежде всего Закон РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках».

По заключению Государственной архивной службы России: «Телерадиофонд» является единственным субъектом на рынке услуг — предоставления права пользования аудио-видео записями произведений классической музыки. Других аналогичных хранилищ в Москве и Российской Федерации не имеется. Это позволяет в соответствии со ст. 4 Закона РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» отнести «Телерадиофонд» к хозяйствующим субъектам, занимающим доминирующее положение на Московском рынке услуг по предоставлению права пользования аудиовизуальными записями произведений классической музыки.