Разбитые сердца (ЛП) - Гувер Колин

Сара мне все приносит. Еду, воду и лекарства, которые мне, на самом деле, не нужны. Вчера в какой-то момент она даже легла рядом на кровать и целый час смотрела со мной «Нетфликс», а потом отправилась на свидание с Маркосом. Мы мало разговаривали, но я, на удивление, не возражала против ее общества.

У нее хорошая энергетика. Порой рядом с ней я чувствую себя как черная дыра. Будто я, быть может, высасываю жизнь из нее, просто находясь в присутствии ее непорочной натуры.

Я следила за передвижениями Самсона больше, чем мне хотелось бы признавать. Не знаю, чем вызван такой интерес к нему. И все же меня интригует его распорядок дня.

Я оставила установленное им время звонка будильника, потому что рассветы, по всей видимости, стали нашей с ним фишкой. Каждое утро он выходит на балкон. Мы наблюдаем, как просыпается мир, в одиночестве и между тем вместе. Всякий раз, когда я возвращаюсь в свою комнату, мы на миг встречаемся взглядом. Но он со мной не заговаривает.

То ли он не любитель рано просыпаться, то ли предпочитает любоваться рассветом в тишине. Так или иначе, происходящее по какой-то причине кажется интимным. Будто у нас с ним каждое утро проходит тайная встреча, о которой никто не знает, пусть даже мы никогда не разговариваем во время этой встречи.

После этого я обычно ложусь обратно в кровать, но Самсон всегда уходит из дома. Не знаю, куда он отправляется так рано поутру, но он где-то пропадает почти каждый день. А когда возвращается к ночи, у него в доме темно. Он зажигает свет только в той комнате, в которой находится сам, и, едва покинув ее, сразу его выключает.

Он будто уже соблюдает армейскую дисциплину. Судя по тому, что мне видно из моего окна, у него в доме нет ни пятнышка. Интересно, какой у него отец. Раз уж он отправляется в армию, может быть, и рос в армии. Возможно, поэтому он все держит под контролем и поддерживает идеальную чистоту в доме.

Мне просто необходимо чем-то занять свой мозг, раз я провожу свое время в подобных размышлениях. Может, надо устроиться на работу. Не могу же я вечно оставаться в этой комнате.

Можно купить волейбольный мяч с сеткой и практиковаться, но эта мысль вовсе не кажется мне привлекательной. Тренер уже прислал перечень упражнений и режим тренировок, но я еще даже не смотрела почту. По какой-то причине мне совсем не хочется соприкасаться с волейболом, пока я не приеду в Пенсильванию. Последние пять лет я жила волейболом. И буду жить им еще четыре.

Я заслужила пару месяцев свободных от мыслей о нем.

Дожди прекратились, и сегодня выглянуло солнце. Если продолжу прикидываться больной четыре дня подряд, может случиться, что отец повезет меня к врачу. У меня нет отговорок, чтобы продолжать сидеть в своей комнате, к тому же сегодня отличный день, чтобы выйти на улицу и поискать работу. Может, удастся устроиться официанткой и отложить чаевые ко времени отъезда в колледж.

Хотя я бы все отдала за еще один такой день, как три последних. Но не похоже, что он мне светит, потому что кто-то стучит в дверь моей спальни.

— Это я, — говорит Сара. — Можно войти?

— Конечно. — Я уже сижу на кровати, опершись спиной на изголовье. Сара забирается на кровать и садится рядом. От нее пахнет корицей.

— Тебе лучше?

Я киваю и выдавливаю легкую улыбку.

— Да, немного.

— Хорошо. Дождь наконец закончился. Хочешь попозже пойти на пляж?

— Не знаю. Я раздумывала, что мне, возможно, стоит поискать работу на лето. Нужно накопить денег к колледжу.

Она смеется в ответ.

— Нет. Наслаждайся последним летом перед началом взрослой жизни. Используй его на полную, — велит она, взмахнув рукой.

Она такая жизнерадостная. А я застряла в настроении вчерашнего дня. Дисбаланс между нами очевиден. Сара его замечает, улыбка сходит с ее лица, и девушка смотрит на меня с прищуром.

— Бейя, у тебя все хорошо?

Я улыбаюсь, но улыбка стоит мне невероятных усилий и вскоре угасает со вздохом.

— Не знаю. Просто… странно это.

— Что?

— Быть здесь.

— Хочешь вернуться домой?

— Нет. — Я даже не знаю, где теперь мой дом, но не говорю этого вслух. Я застыла в подвешенном состоянии, и это странное ощущение. Гнетущее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Тебе грустно? — спрашивает она.

— Кажется, да.

— Я могу что-то сделать?

— Нет, — мотаю головой я.

Сара укладывается набок и подпирает голову рукой.

— Надо вытащить тебя из этой хандры. Как думаешь, это отчасти связано с тем, что ты чувствуешь себя чужой в этом доме?

Я киваю. Чувствую себя здесь не в своей тарелке.

— Скорее всего, это тоже играет свою роль.

— Тогда нужно просто ускорить становление нашей дружбы. — Она ложится на спину. — Давай узнаем друг друга. Задай мне пару вопросов.

Признаться честно, мне многое хочется о ней узнать, и, опершись головой об изголовье, я обдумываю вопросы.

— У тебя хорошие отношения с матерью?

— Ага. Я ее люблю, она моя лучшая подруга.

Счастливая.

— А где твой отец?

— Он живет в Далласе. Они развелись пять лет назад.

— Ты видишься с ним?

— Да, — кивает Сара. — Он хороший отец. Совсем как твой.

Мне кое-как удается сохранить серьезное выражение лица после этих слов.

У нее двое хороших родителей и отчим, который, судя по всему, знает ее лучше, чем родную дочь. Надеюсь, она не принимает это как должное.

Саре не пришлось переживать много невзгод. Я понимаю это, просто глядя на нее. Она все еще полна надежд.

— Что самое плохое, что случалось в твоей жизни? — спрашиваю я.

— Я тяжело переживала развод родителей, — отвечает она.

— А что лучшее, что с тобой случалось?

Она расплывается в улыбке.

— Маркос.

— Как давно вы вместе?

— С весенних каникул.

— Всего-то?

— Да, всего несколько месяцев. Но ставлю свою жизнь на то, что мы однажды поженимся.

— Не надо этого делать.

— Выходить за него? — переспрашивает она, укладываясь на живот.

— Не ставь на это свою жизнь. Ты знаешь его лишь пару месяцев.

Сара улыбается.

— Ох, я не имею в виду ближайшее будущее. Мы подождем, пока закончим колледж. Я перехожу в другой колледж, чтобы быть ближе к нему, — продолжает она с мечтательной улыбкой.

— Он тоже учится в колледже?

— Да, он изучает моду в Хьюстонском университете. В качестве второй специальности изучает бизнес.

— Он специализируется в моде?

Сара кивает.

— Хочет запустить линию одежды под названием «ИсПаника».

— Тогда ясно, откуда у него такие футболки.

— Да, довольно умно. Он родился в Чьяпасе и, если его линия одежды запустится, часть прибыли хочет пожертвовать на борьбу с бедностью в этом штате. У него уже пять тысяч подписчиков в инстаграме.

— А это хорошо? Я мало что знаю про соцсети.

— Это лучше, чем не иметь пять тысяч подписчиков. — Сара садится на кровати и скрещивает ноги. Она много двигается. Хотелось бы мне быть такой же энергичной. — Могу я задать тебе вопрос?

Я киваю в ответ.

— Будет справедливо, я-то уже задала тебе с десяток.

— Что делает тебя счастливой? — Она смотрит на меня с искренним любопытством.

Я вынуждена отвести взгляд, пока она не заметила выражение моего лица, потому что, честно говоря… я не знаю, что делает меня счастливой. Мне тоже хотелось бы это выяснить. Большую часть жизни я просто пыталась выжить и не думала ни о чем, кроме выживания.

Раньше еда приносила мне счастье. И ночи, когда мать не приводила домой странных мужиков, тоже приносили счастье. А еще дни зарплаты в Макдональдсе.

Сама не пойму, почему меня так задевает ее вопрос, но впервые с момента приезда я осознаю, что все то, что раньше приносило мне счастье, потеряло свою актуальность в моей жизни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Что делает меня счастливой?

— Не знаю. — Я смотрю на воду за окном и чувствую, как меня накрывает волна спокойствия. — Наверное, океан.

— Значит, нужно насладиться им, пока у тебя есть такая возможность. Не надо устраиваться на работу. И так будешь работать всю оставшуюся жизнь. Посвяти это лето себе. Мне кажется, ты заслужила право хоть раз побыть немного эгоисткой.