Проклятая деревня - Игорь Исайчев

Сергей вполне обоснованно полагал, что история только-только начиналась. Смерть четырех человек, из коих два сотрудники милиции, пропажа еще нескольких, включая следователя прокуратуры, это чрезвычайное происшествие даже в масштабах Главного Управления. А после обязательного доклада в Москву не исключено появление и министерских контролеров.

Для своих лет, вполне достаточно повидав жизнь, Баринов ни секунды не сомневался, – разбирательство однозначно начнется с его персоны. А его последствия спрогнозировать было несложно. Если уж свои не долго думая, нацепили наручники, то, что же ожидать от приезжих.

Таким образом, вывод напрашивался однозначный – светиться, пока не появится ясное понимание ситуации, мягко говоря, не умно, так как доказывать невиновность из следственного изолятора весьма затруднительно. А как умеет перемалывать судьбы бездушная машина правоохранительной системы, для Сергея давно уже не было секретом, поэтому он и не горел желанием становиться козлом отпущения.

«Интересно, дотянем, или пешком придется шлепать? Не хотелось бы», – прикидывал Баринов, буквальным образом продираясь по направлению к кладбищу, потому как назвать дорогой еле заметную, густо заросшую колею, язык не поворачивался.

Перевалившись через очередной поваленный ствол «УАЗик» фыркнул на прощание и затих. Сергей, в надежде на чудо, раз за разом включая зажигание, насиловал стартер, но мотор, лишенный питания, отказывался оживать.

– Все, приехали, – с досадой ударил кулаком по рулю опер. – Дальше ножками.

– А что тут осталось? – негромко отозвалась молчавшая всю дорогу Ольга. – Смотри, – и пальцем показала в просвет между чахлыми елками.

Сквозь покрытое толстым слоем пыли и маслянистыми пятнами от разбившихся насекомых лобовое стекло Сергей не сразу рассмотрел на фоне серого неба плывущий над верхушками деревьев православный крест.

– Вот и ладушки, – выдохнул он с облегчением и теперь уже нежно погладил ладонью пластиковую баранку. – Отдыхай, заработал... Кулачить тебя здесь некому, а как только проблемы разгребем, так сразу тебя и заберем… Ну, чего ждем? – повернулся Сергей к девушке. – Выгружаемся.

Сергей достал из вещевого ящика третий пистолет, собрал разбросанные по заднему сиденью документы погибших сослуживцев и запер двери, на всякий случай, подергав за все ручки. Покрутив на пальце автомобильный ключ с затейливым брелоком, напоследок окинул взглядом машину, сплюнул, и сунул его в боковой карман джинсов.

Нечаянно наткнувшись в кармане куртки нераспечатанную пачку сигарет, Баринов с удивлением сообразил, что последний раз курил ранним утром, на лесопилке, за компанию с чудаком сторожем, отказавшимся от «Космоса» из-за его малой крепости и, засмолившим зловонную «Приму».

Сдерживая нетерпение, Сергей подцепил ногтем с траурной каймой прозрачный язычок, сорвал хрусткую пленку и, раздраженно скомкав лежавшую под крышкой рекламку, вытряхнул сигарету. Ольга, опершись на заляпанное подсыхающей грязью крыло, остановившимся взглядом смотрела куда-то вглубь леса. Баринов протянул ей открытую пачку, но она только отрицательно качнула головой.

Сергей вздохнул, скрипнул колесиком зажигалки, прикуривая:

– Правильно, не стоит и начинать. Сам вот бросить мечтаю. Да разве с такой жизнью бросишь? – он с наслаждением глубоко затянулся, выпустил густую сизую струю табачного дыма и, ощущая неожиданный подъем настроения, хитро подмигнул спутнице. – Веди, что ли, Сусанин.

…Большая поляна, в незапамятные времена отвоеванная у леса топорщилась потемневшими крестами на оплывших, безмятежно зеленеющих холмиках. В дальнем углу кладбища, вплотную к густому осиннику притулилась неказистая церквушка. Рядом с ней, но уже за границей погоста, обнесенного покосившейся, местами поваленной оградой, расположился добротный рубленый дом, возле крыльца которого колол дрова кряжистый широкоплечий мужик в рясе. Мерные удары топора гулким эхом разносились по окрестностям.

Увлеченный работой священник заметил их только тогда, когда Баринов нарочито громко поздоровался. С размаху всадив топор в колоду, он медленно разогнулся, неторопливо отер со лба пот, глубоко посаженными серыми глазами настороженно изучая непрошенных гостей.

– И вам здравствуйте, – правая ладонь батюшки как бы невзначай опустилась на топорище.

Сергей, поначалу несколько опешил от такого приема, но, опустив взгляд на свои перепачканные глиной кроссовки, и не менее грязные, в зеленых разводах от травы джинсы, понял причину тревоги святого отца.

Улыбнувшись, он покопался во внутреннем кармане куртке, достал удостоверение и раскрыв его, поднес к лицу настоятеля. По привычке, намертво въевшийся в плоть еще с младых милицейских ногтей, Баринов бордовую корочку в руки никому не давал, а всегда держал так, чтобы ее можно было без помех изучить, но в то же время успеть убрать при попытке выхватить. За годы службы он насмотрелся на всякое, а порча, а тем паче утеря удостоверения, в лучшем случае вела к последнему звонку – предупреждению о неполном служебном соответствии, в худшем – к увольнению. Сергей же, пока не терявшей надежды разобраться в сложившейся ситуации, и впоследствии вернуться к нормальной, в его понимании жизни, рисковать не собирался.

Священник, против ожидания, и не подумал хвататься за документ, лишь напряжено прищурившись, пристально всмотрелся в фотографию, откровенно сличив её с оригиналом, а также обратил внимание на срок действия и личный номер.

Баринов усмехнулся про себя: «Подкованные нынче служители церкви пошли. Не иначе в семинарии теперь этому учат».

Тем временем настоятель немного расслабился и, убрав руку с топора, огладил густую, с заметной проседью бороду. Однако ледок в его глазах таять не спешил.

– И чем же могу помочь власти?

И тут на Сергея совсем некстати накатила жуткая слабость. Его ноги ослабли и затряслись в коленях, а в глазах потемнело. Сказалось бешеное напряжение последних суток. Он отодвинул несколько обалдевшего от подобной бесцеремонности батюшку и без сил опустился на колоду, не обращая внимания на вбитый в ее край топор. Баринов сжал лицо ладонями и из-под них глухо обратился к настоятелю:

– Слышишь, отец, у тебя, случаем, вмазать чего-нибудь не найдется? А то я сейчас прямо здесь кончусь, ей-богу.

Священник, покосившись на торчащую из-под ремня опера рукоятку пистолета, призадумался, нервно подкручивая кончик уса, но все же не решаясь отказать им в помощи, пробасил:

– В обитель проходите. Сейчас придумаем, как с вашей бедой справиться.

…До того, как первый глоток ледяной водки мячиком покатился по пищеводу, Сергей пребывал в полнейшей прострации. Батарейки внутри окончательно сели, и затуманенное сознание категорически отказывалось фиксировать окружающее. Но, за раз влив в себя две трети граненого стакана, Баринов, вместе с первым хмелем, вдруг ощутил приступ нестерпимого голода. Пока он без лишних уговоров уплетал курицу с холодной вареной картошкой, заедая квашеной капустой, священник, едва пригубивший за компанию из небольшой рюмки, молча за ним наблюдал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});