Игра в убийство - Наталья Александрова

– Скажите, где кабинет Ольги Сергеевны Непрудной?

– Я… я не знаю, – дрожащим голосом ответила девушка. – Я здесь первый день… я в сериале снимаюсь, «Фантазии офисной мышки»… А сейчас я сама потерялась…

– Неупокоева! – Рядом появилась рослая женщина в мятом старомодном брючном костюме. – Где тебя черти носят? Там как раз твоя сцена началась…

Обеих женщин словно ветром сдуло.

Тут Надежда увидела смуглую женщину со шваброй, которая протирала пол. Уж это-то наверняка не актриса…

– Скажите, где кабинет директора? – спросила Надежда Николаевна уборщицу.

Та выпрямилась, смахнула упавшую на глаза прядь тыльной стороной ладони и ответила:

– На втором этаже, налево от лестницы.

Поблагодарив уборщицу, Надежда поднялась на второй этаж и сразу нашла там нужную дверь, на которой красовалась медная табличка с надписью: «Директор филиала». Ниже была прикреплена временная картонная табличка с именем нового директора: «Ольга Сергеевна Непрудная».

Надежда деликатно постучала. Ей никто не ответил, и тогда она открыла дверь и вошла внутрь.

Надежда Николаевна оказалась в обычной приемной – рабочий стол с компьютером, ксероксом и телефонами, шкаф с картотекой, еще один столик, поменьше, с кофеваркой и чайником. В общем, маленькое царство опытной и аккуратной секретарши.

Не было только самой секретарши.

Наверное, она просто вышла ненадолго – секретарша ведь тоже живой человек!

Однако Надежда невольно вспомнила злополучный триста семнадцатый офис и почувствовала какой-то неприятный холодок в спине. «Да что со мной сегодня!» – подумала она раздраженно, подошла ко второй двери и решительно постучала.

Ей снова никто не ответил, но это не остановило Надежду. Она толкнула дверь, шагнула в кабинет и с порога проговорила:

– Оля, не пытайся отмахнуться от меня. Нам непременно нужно поговорить…

Однако эта решительная фраза повисла в воздухе: в кабинете, как и в приемной, никого не было.

Ну что ж, решила Надежда, подожду ее здесь. Уж наверняка рано или поздно Ольга придет в собственный кабинет…

Надежда Николаевна подошла к столу и огляделась.

Кабинет был совершенно безликий, каких тысячи. Большие окна, полузадернутые тяжелыми шторами, черный письменный стол, на нем компьютер, рядом – бутылка дорогой питьевой воды и два стакана, на стенах – несколько фотографий. Какие-то равнодушные изображения горных пейзажей.

Казалось бы, в кабинете директора кинокомпании должно быть что-то необычное…

Говорят, что кабинет может многое сказать о своем хозяине. Впрочем, Ольга занимает этот кабинет совсем недавно и еще не успела наложить на него отпечаток своей личности… Хотя вот на столе стоит снимок в рамочке. Рамочка обычная, деревянная, не слишком подходит к этому шикарному столу, и Надежда узрела в ней что-то знакомое. Точно такую же рамочку подарила когда-то ее маме Ольгина мать, тетя Лиза. Ну да, рамка довольно старая, резная, очень красивые узоры на дереве, кажется, это груша… Что-то такое говорили, вроде их дед сам делал такие рамки, в общем, фамильная вещь. Так что можно с уверенностью сказать, что рамочка принадлежит Ольге, а не осталась от прежнего хозяина кабинета.

Надежда шагнула к столу и повернула рамку к себе, ей стало ужасно интересно, что же там изображено. Перефразируя классика: скажи мне, какой снимок у тебя на столе, и я скажу тебе, кто ты.

Но когда она увидела фотографию, ее брови поползли вверх. На снимке не было ни Ольги вдвоем с симпатичным мужчиной (это и понятно, учитывая развод), ни детской мордашки (что тоже понятно), ни кота, ни собачки, ни попугая, ни хомяка, из чего Надежда сделала вывод, что никакой живности Ольга дома не держит. На снимке была машина. Очень красивая, серебристая, двухместная, с откидным верхом.

Надежда плохо разбиралась в машинах, но все же «мерседес», «ауди» и БМВ различала. На фотографии была «ауди». Любимая «ауди», учитывая рамочку.

Додумать эту мысль до конца Надежда не успела. За дверью послышались шаги.

В первый момент Надежда подумала, что это возвращается Ольга, и шагнула к двери, чтобы с ходу приступить к тяжелому разговору, не дав родственнице опомниться. Но тут она почувствовала, что шаги в приемной неуверенные, крадущиеся. Хозяин кабинета так не ходит.

Надежда на автопилоте метнулась за плотную штору и замерла, стараясь не выдать своего присутствия.

Дверь кабинета открылась, и в него вошла худая сутулая женщина лет сорока.

Эта женщина была удивительно похожа на рассерженную ворону – плохо уложенные черные волосы, большой костистый нос, темные глаза навыкате с мрачным и подозрительным выражением. И одета она была во все черное, как будто собралась на похороны. И ладно бы еще костюм черный – некоторых стройнит. Так нет же, на этой был простой балахон из черной плотной ткани.

Воровато оглядевшись по сторонам, женщина подошла к рабочему столу Ольги и сделала очень странную вещь.

Она отвинтила крышку от стоявшей на столе бутылки с питьевой водой, достала из своей сумочки какой-то маленький бумажный пакетик и высыпала его содержимое в бутылку. Затем снова закрыла бутылку крышкой и слегка взболтала ее, чтобы подозрительный порошок лучше растворился.

Закончив эту странную операцию, мрачная особа еще раз огляделась и плюнула в один из стаканов. И только после этого крадучись выбралась из кабинета.

«Интересные дела творятся у них в кинокомпании!» – подумала Надежда.

Она уже хотела выйти из своего укрытия, но в это время за дверью снова раздались шаги – на этот раз уверенные и решительные.

Дверь кабинета распахнулась, и в него вошла Ольга собственной персоной. Она была недовольна и раздражена, как будто только что с кем-то выясняла отношения. Впрочем, такое выражение лица было для Ольги обычным.

Надежда хотела выйти ей навстречу, но замешкалась, представив, как глупо и неприлично это будет выглядеть.

Тем временем Ольга села за свой стол, глубоко вздохнула, взяла со стола один из стаканов (Надежда с некоторым облегчением отметила, что стакан был не тот, в который плюнула похожая на ворону особа) и налила в него воды из бутылки.

Тут уже Надежда не могла оставаться безучастной. Она вылетела из-за шторы, подскочила к столу и схватила Ольгу за руку.

– Не пей! Не пей эту воду! – выкрикнула она в панике. – В нее что-то подсыпали!

В первый момент Ольга посмотрела на Надежду, как на привидение. Однако нервы у нее, судя по всему, были крепкие, так что она не упала в обморок и не забилась в истерике, а проговорила, не пытаясь скрыть раздражение:

– Что ты несешь? Кто мне что-то подсыпал? И вообще, что ты здесь делаешь? Как ты сюда попала?

– Это я тебе объясню позже, – отмахнулась Надежда. – А насчет того, что в воду что-то подсыпали – можешь не сомневаться, я видела это собственными глазами!

На лице Ольги по-прежнему читалось явственное недоверие.

И тут Надежду посетило настоящее озарение. Она достала из сумочки упаковку таблеток от изжоги, которые носила с собой на всякий случай, вынула одну таблетку и бросила ее в стакан с водой. Вода в стакане тут же приобрела удивительно красивый малиновый цвет.

Ольга посмотрела на стакан с удивлением, потом перевела взгляд на Надежду, явно ожидая объяснений.

– Помнишь уроки химии в школе? – спросила Надежда родственницу.

– Смутно, – поморщилась та.

– Ну, в частности, мы проходили вещества-индикаторы, которые помогают определить реакцию раствора. Отличить щелочь от кислоты. Лакмус, фенолфталеин…

– Ну да, что-то такое было.

– Так вот, чтобы легче запомнить, как они меняют цвет в разной среде, мы заучивали такой стишок: «Фенол фталеиновый от щелочи малиновый». И сейчас ты видишь, как это выглядит в реальной жизни. Эти таблетки, – Надежда показала Ольге упаковку, – включают в себя соду, которая имеет щелочную реакцию. И раз вода в стакане стала от них малиновой – значит, в стакане присутствует фенолфталеин. А ты помнишь, каким еще свойством фенолфталеин обладает, помимо того, что меняет цвет в разной среде?

– Да, что-то такое припоминаю… – на лице Ольги начало проступать понимание. – Кажется, он…

– Вот именно! Фенолфталеин – сильнейшее слабительное!

– Вот черт! – выдохнула Ольга. – А кто мне его подсыпал?

– Такая мрачная особа, вся в черном, как на похороны собралась, и похожа на ворону.

– Алла Ибрагимова! – Ольга поморщилась, как будто раскусила лимон. – Ах она сволочь! Надо же, как рассчитала! У меня через час заседание с важными инвесторами, и если бы я выпила это слабительное, заседание сорвалось бы и был бы жуткий скандал!

– За что это она так?

– Ты не представляешь, мир кино – это такой жуткий гадючник! Настоящий серпентарий! Но Ибрагимова – это отдельный разговор, она меня ненавидит всеми фибрами души!

«Наверное, есть за что!» – подумала Надежда.

– Ты так и не объяснила мне, что тут делаешь. – Ольга немного успокоилась и теперь смотрела на Надежду с прежним недовольно-презрительным выражением.