Лис Улисс и свирель времени - Адра Фред

– Это реализм, – прошептал Филипп.

– И правда фантастика! – энергично закивал Еремия.

Их совещание было прервано стуком в дверь. В коридоре переминалась с лапы на лапу кучка сверхобезьянцев. Это были те, кому Еремия, Филипп и Иннокентий по большому секрету рассказали о приходе Сверхобезьяна, а также те, кому по еще большему секрету рассказали об этом те, кто услышал новость от Еремин, Филиппа и Иннокентия.

Теперь они хотели убедиться в приходе высшего существа собственными глазами, и даже возможный гнев брата Нимрода не мог их остановить.

– А есть ли у вас с собой тетради по математике? – строго вопросил Еремия.

– Нету, – растерянно развели лапами новоприбывшие.

Еремия, Филипп и Иннокентий многозначительно усмехнулись.

Брат Нимрод вовсе не стал гневаться. Напротив, он был доволен, так как все шло по плану. Барс велел Филиппу и Иннокентию собрать всех интересующихся в малой молитвенной зале, где им и будет явлен долгожданный Сверхобезьян. Еремин же предстояло сыграть в грядущем действе важную роль, так как брат Нимрод задумал явить сверхобезьянцам чудо.

– То есть мне надо будет притворяться? – нахмурился Еремия, когда барс ввел его в курс дела.

– Можно и так сказать. А что? Неужели ты сомневаешься, что Вероника способна совершить подобное чудо?

– Нет, конечно!

– Ну, значит, нет и никакого обмана, – сказал брат Нимрод, и Еремия был вынужден согласиться.

Чудо было необходимо, и брат Нимрод понимал это со всей очевидностью. А настоящее или подлинное – не так важно.

Сама Вероника к этому времени уже сильно жалела, что связалась со сверхобезьянцами. Она чувствовала, что все больше и больше вязнет в чем-то, что определенно походило на болото. Ах, мама, папа, где же вы! Увидит ли она их когда-нибудь? Вероника автоматически засунула руку в карман джинсов, где у нее обычно лежал мобильник, и с ужасом осознала, что аппарат остался в пальто. А пальто – у Улисса. Впрочем, мобильник в этом мире был совершенно бесполезен, и это немного утешило девочку.

Брат Нимрод проинструктировал Веронику по поводу предстоящей демонстрации ее сверхобезьянской сущности, и на душе у девочки заскребли кошки. Хотя в этом мире, наверно, так не говорят… Здесь, наверно, на душе скребут какие-нибудь насекомые. Впрочем, кто бы там ни скреб, общей картины это не меняло – ей придется дурачить сектантов, чтобы брат Нимрод помог ей вернуться домой. Кошмар.

Стараясь подавить в себе неприятные ощущения, девочка слушала указания брата Нимрода.

– Поменьше разговаривай. Лучше вообще молчи. Но если все же придется что-нибудь сказать, то говори так, чтобы тебя нельзя было понять однозначно. Так, чтобы каждый услышал в твоих словах то, что ему хочется услышать.

Вероника поежилась.

– Не волнуйся, все пройдет хорошо, – попытался успокоить ее барс. – Ребята ужасно давно ждут Сверхобезьяна и уже так устали от этого занятия, что сами все сделают для того, чтобы поверить, будто ты и есть он. Почаще употребляй слова «свет», «тьма», «силы зла», «защитники добра»… В любом контексте. Вместо «чтобы» говори «дабы», а вместо «потому что» – «ибо».

– Почему? – удивилась Вероника. – Это ведь то же самое.

– То же самое, – не спорил брат Нимрод. – Но звучит весомее. Ибо так следует изъясняться высшему существу, дабы тьма ушла из наших душ и воцарился свет.

– Дабы силы зла отступили перед защитниками добра? – уточнила Вероника.

– Именно, – усмехнулся брат Нимрод.

Слух о том, что Сверхобезьян явился и его можно узреть воочию, ураганом пронесся по замку графа Бабуина, ошарашивая всех, кто еще не заснул. В итоге в малую молитвенную залу набилось столько народу, что Филиппу с Иннокентием с трудом удавалось пробивать себе проход от дверей к алтарю.

– Сойдитесь, сойдитесь плотнее! – кричал Филипп, помахивая перед мордами сектантов толстой тетрадью, на обложке которой значилось «Тетрадь по математике брата Филиппа».

– Ибо сказано: «Дорогу, дорогу!» – восклицал Иннокентий, ударяя особо неповоротливых сверхобезьянцев тетрадью с надписью: «Тетрадь по математике брата Иннокентия».

В проеме двери появился брат Нимрод, а рядом с ним… Толпа ахнула и расступилась.

Сектанты завороженно глядели на Веронику. Конечно, они знали, они всегда знали, что Сверхобезьян должен быть не таким и явиться не так, но ведь вот же она – юная самка обезьяны без шерсти, и ничего против этого не скажешь. А они так долго ждали, они так устали ждать, а некоторые и вообще уже сомневались, что явление Сверхобезьяна произойдет на самом деле. Многим из них так хотелось поверить в Веронику, что до этой веры оставался всего шаг…

Брат Нимрод и Вероника прошествовали к алтарю. Барс поднял лапу и обратился к собранию:

– Братья и сестры! Перед вами Вероника. Она – Сверхобезьян. В глазах ваших читаю я смятение. В душах у вас хаос, но, как известно, именно из хаоса Космический Первозверь создал Вселенную…

Его речь была прервана гневным возгласом:

– Остановитесь, нечестивцы!

От входа к алтарю, вне себя от возмущения, решительно шагал Его Святейшество.

– Святотатство! Брат Нимрод, вы перешли все границы! Эта особа, – палец главы секты взметнулся в сторону Вероники, – не Сверхобезьян!

– Отчего же такая уверенность? – спокойно поинтересовался барс.

– Она самка! И не адепт веры!

Брат Нимрод пожал плечами:

– Сестра Лариса предвидела такую возможность.

– Сестра Лариса еретичка!

– Как знать, как знать…

Его Святейшество скрестил лапы на груди.

– Ах так? Тогда докажите, что эта девица – Сверхобезьян! Пускай она сотворит чудо!

По толпе прокатился согласный гул, а брат Нимрод еле заметно усмехнулся.

– Хорошо, Ваше Святейшество. Это справедливое требование. Сверхобезьян Вероника сотворит чудо исцеления. Брат Филипп, брат Иннокентий, приведите больного!

Шимпанзе и шакал вылетели из залы и сразу же вернулись, ведя под лапы Еремию. Последний закатывал глаза, хромал, трясся и кашлял. Могло показаться, что он болен всеми болезнями одновременно.

Сподвижники подтащили страдальца к алтарю, отпустили и отошли в сторону. Брат Нимрод сделал приглашающий жест Веронике, и девочка, с трудом уняв дрожь в коленках, приблизилась к Еремии, простерла к нему руки и лаконично воскликнула:

– Излечись!

Собрание затаило дыхание. Еремия пару раз кашлянул, потом смолк, выпрямил «хромую» лапу, изумленно поглядел на переставшие трястись передние лапы и тихо произнес:

– Я здоров… – И еще раз, уже громко: – Я здоров!

Сверхобезьянцы охнули. Кто-то воскликнул:

– Чудо! Чудо! Больной теперь здоров!

Его Святейшество рассерженно топнул лапой:

– Никакое это не чудо! Он только притворялся больным!

– Чудо! Чудо! – вскричал тот же голос. – Притворявшийся больным теперь притворяется здоровым!

Сектанты заволновались, в разных концах залы вспыхнули споры. Одни поверили в то, что Вероника – Сверхобезьян, другие – нет. И тогда брат Нимрод решил, что его сегодняшний план вступил в завершающую фазу.

– Тихо! Тихо, я сказал! – что есть силы рявкнул он. – Слушайте все!

Голоса спорщиков смолкли.

– Раз не все готовы принять Веронику как Сверхобезьяна, так тому и быть! Те, кто узрел свет истины, да последуют за нами! А слепцы пускай не верят и далее, блуждая в темноте! И да войдет эта ночь в историю как Ночь Большого Раскола! Потому что сейчас, в эту самую секунду, я учреждаю новый орден – орден верониканцев! С нами Истина!

Брат Нимрод не ошибся – впоследствии эта ночь действительно вошла в историю как Ночь Большого Раскола.

Марио ползал на коленях по мостовой и сосредоточенно ее изучал, выискивая следы, которые могли бы пролить свет на исчезновение Вероники.

– Ага! – воскликнул он. – Здесь проехала машина!

– Это проезжая часть, – откликнулся стоящий рядом со шпионом Лис Улисс. – Здесь постоянно проезжают машины.